Татьяна Абиссин - Драконья мята

Сняв платье и подхватив большое полотенце, Элинор тщательно закуталась в него. С собой она на всякий случай захватила платье и маленькое полотенце и, не обуваясь, вышла из дома.

Луна мягко светила с высоты, отбрасывая тени на заросли кустарников и деревьев. Элинор с удовольствием прошлась босиком по ковру из клевера и вышла к купальне. Совсем небольшой водоем размером с лесную полянку с удобным песчаным спуском, часть его оказалась покрыта большими каменными валунами. От горячей воды поднимался пар, создавая туманную дымку.

Элинор решила зайти в воду прямо в полотенце. Мысль о том, что кто-то может скрытно наблюдать за ней, сквозь этот густой туман, показалась неприятной. Но едва вода, похожая в лунном свете на парное молоко, омыла лицо и тело, вся настороженность исчезла, уступив место наслаждению. Купание оказалось приятнейшей процедурой, и выходить из воды не хотелось.

– Элинор!

Знакомый голос заставил ее испуганно замереть.

– Вы здесь, я знаю. Ответьте мне.

– Лорд Глен… Вы тоже вышли искупаться на ночь? Мне сказали, что вы уже… эмм…готовитесь ко сну? – девушка всматривалась в рослую тень, мелькнувшую за каменным валуном. Конечно, она не смогла заметить его. Видимо, Глен нежился в воде в маленькой запруде из камней, которой выложен другой конец водоема.

– Я пришел сюда раньше вас. Но встретиться под звездами считаю большой удачей. А вы? – голос Глена звучал необычно хрипло. Походил на мурчание голодного кота.

– А я не понимаю, почему вы не принесли меня в родовое поместье Тэнгу. Почему выбрали местом ночлега деревенский дом? – Элинор зашла в воду поглубже, чтобы на поверхности оставалась только голова. Ногами она раздраженно касалась поверхности дна, нащупывая песок и камушки.

– Вы хотели бы, чтобы я принес вас, полуживую, в родовое поместье? Подумайте о слугах, и что они себе насочиняют. Не хочу потом до конца своих дней слушать упреки Мередит, что я едва не убил ее единственную дочь. Нет, вы сами захотели пойти со мной сегодня, только вот кому это интересно?

– Спасибо, что позаботились обо мне, – прервала его тираду Элинор, – как ваше самочувствие, лорд?

– Неплохо, благодарю за беспокойство. Кстати, хотел спросить вас, что за песню вы спели, призывая дождь?

– Вы уверены, что стоит обсуждать мою песню прямо сейчас? – Элинор уже готовилась сбежать обратно в свою комнату, а пустой диалог ее утомлял.

– Я прошу вас рассказать, как ваш будущий муж.

Девушка тихонько фыркнула, ушла под воду, чтобы беззвучно обругать одного вредного дракона, а когда вынырнула, обняла руками валун у самой воды, собираясь с мыслями:

– Думала, что как наследник дракона, вы должны знать местные легенды.

– Увы, я лишь недавно вернулся на родину.

– Но, вы упоминали, что драконам открывается настоящее, прошлое и будущее…

– Не всегда и не полностью.

– Отлично. Мне нетрудно, я расскажу. Это песня о последнем драконе по имени Коул. Знаете ли вы, Глен, что в распоряжении прежних драконов была вечность? Бессмертие даровали им боги. А они делились своей вечностью со спутницами жизни – девами Тэнгу. Раньше драконы сами могли выбрать срок своей жизни и дату смерти. Их уход из нашего мира происходил исключительно по их желанию, если конечно, забыть о войнах и насильственных смертях. Этот Коул, мужчина-дракон, был последним до вашего Посвящения, лорд. По легенде некто, чье имя стерто из истории Тэнгурина, однажды наложил безызвестное проклятие на драконью ветвь. И единственная любовь Коула, Желанная, погибла по вине этого проклятия. Пытаясь возродить ее, мужчина-дракон пошел против воли высших сил, и в итоге потерял бессмертие. Он умер быстро, как человек, в тяжелых мучениях. Его любимая осталась в драконьем склепе, который посетили спустя полвека паломники с иных земель. Едва войдя в склеп, они услышали плач ребенка. На месте покойной возлюбленной Коула лежала девочка, вокруг которой парила священная рыбка… Тилли. Говорят, что Коул смог спасти жену, но проклятие разделило ее и его во времени. Очнувшись, та леди Тэнгу все еще любила его, Коула. Но ей пришлось выйти замуж за другого, чтобы ветвь драконов не прервалась. Силы драконов оказались тогда утрачены. Вы – первый, у кого действительно есть способности.

– Очень грустная история, – вздохнул Глен после небольшой паузы, – Элинор, я хочу попросить вас… Могу я коснуться вашей руки? Удостовериться, что вы живы и здоровы? Сегодня не могу заснуть, очень беспокоюсь за вас. Мы с вами, как когда-то Коул и Желанная, сегодня были на волосок от смерти. Только одно рукопожатие, прошу. Как воздух, мне нужно это прямо сейчас.

Элинор колебалась с минуту. Щеки горели от смущения. Но что плохого может быть в рукопожатии? Голос Глена сейчас такой слабый. Может, он перегрелся, слушая ее в горячей воде?

Девушка сделала несколько шагов, обходя камень и протягивая ладонь прямо над водой. Ее руку тут же поймали и вдруг абсолютно беззастенчиво погладили между костяшками пальцев и по тыльной стороне ладони. Так дерзко и смущающе! Элинор не успела возмутиться и отнять руку, когда ее вдруг резко дернули на себя. Девушка оказалась по другую сторону камня, и Глен удерживал ее за талию.

– Вы обманщик! – Элинор попыталась вырваться, но наследник дракона, лишь плотнее прижал ее к себе, сверкнув взглядом по мокрому полотенцу, и вдруг быстро поцеловал. Его губы оказались горячими, пленительными и почему-то пахли земляникой. Он целовал так страстно, блуждая по чужим губам неистовым языком, призывая их разомкнуться навстречу его воле. Возможно, Элинор уступила этому порыву, потому что каждая клеточка ее тела предательски умоляла ответить на эту грубую ласку. Но тут вмешалась Тилли.

Рыбка выскочила прямо из воды и, проделав над парочкой сальто, окатила их водой. Затем повторила свою выходку.

Резко отстранившись от Глена, Элинор топнула ногой, сжимая кулаки:

– Тилли! Да вы что, все сговорились сегодня?

Вместо ответа Тилли снова забрызгала хозяйку водой, и Элинор пришлось отплевываться и отряхиваться, выходя из источника.

– Даже не думайте идти за мной, лорд! – бросила она напоследок.

В ответ услышала тихий смех:

– Элинор, ты носишь мой подарок, «слезу дракона» у самого сердца, не снимая. С влажными волосами и лишенная ненужных одежд, ты подобна божественной амброзии, которую и сладко, и запретно вкусить. Ты веришь мне? Я люблю тебя, Элинор.

– Я просила по-прежнему обращаться ко мне на «вы». Не смейте больше играть со мной! – бросив последнюю фразу, девушка, собрав остатки достоинства, величественно ушла к себе.

Но заснуть в эту ночь так и не смогла. Глен, его губы и глаза, преследовали ее даже во сне.