Ольга Гусейнова - У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем

— Видать, циркачи с ярмарки своих скоморохов нечаянно забыли, — отозвался по мою душу один из гиен.

А мы с Эльсой уже никого не хотели слушать. Наполовину сменив ипостась, оставаясь в одежде, нарастили мех и, выпустив когти на лапах, дугой выгнув спины, начали кружить около друг друга, по-кошачьи яростно воя. Громко так воя…

— Нет, похоже, этих нарочно оставили! — мрачно процедил Шай, глава делегации.

Эльса-полусервал с натянутой на мохнатую голову кепкой выглядела до смешного глупо и нелепо. Да и сама я — полукаракал в кепке — наверняка выглядела так же незавидно. Но было не до смеха — ярость туманила разум почище медовухи. Врагиня наконец решилась кинуться на меня. Завидев летящую мне в морду когтистую лапу, я зажмурилась и тоже выставила лапу перед собой, надеясь если не ударить, то хотя бы поцарапать.

Рывок — и я повисла над землей, ощутив, что меня схватили за куртку между лопатками, словно нашкодившего котенка.

— Деретесь, как торговки на базаре, — насмешливо сказал кто-то у виска.

От неожиданности и в пылу драки я попыталась отбиться от удерживающего меня умника, устремив ему в лицо когти. Похоже, меня не поняли, решив, что я оскорбилась за «торговку», но сильной рукой отвели мою тушку подальше. Разняли и держали за шкирки меня и Эльсу братья-гиены. Совершенно легко, без натуги. Ох уж эти мне гиены! Жаль, горшка под рукой нет. А Шай с возницей-леопардом разглядывали нас с веселым любопытством. И впрямь как на цирковом представлении.

— Кто такие, признавайтесь?! — неожиданно рявкнул Шай.

Эльса, только что круглыми восторженными глазами поедавшая его, выпалила:

— Эль и Сава, сводные братья!

— По отцу, — просипела я, почти придушенная собственным воротником.

— Этот придурок увязался за мной…

Я оборвала товарку по неволе:

— Это ты, кроличий хвост, решил меня догнать. Испугался остаться один, без моего пригляда и охраны!

Сервал хотела возмутиться, но с тяжелым, мучительным вздохом, скрипнув клыками, согласилась:

— Ладно, твоя взяла. Мы же братья…

— Заметно, что братья, у обоих проблемы с головой, — кивнул возница, насмешливо блеснув желто-зелеными глазами.

Мне надоело позорно болтаться на собственной одежде. Более того, я взяла себя в руки, успокоилась и решила действовать умнее, поэтому покаянно попросила:

— Простите нас ата. Мы глупо себя вели, сдуру сорвались друг на друга. Не думали, что окажемся здесь вместе.

— Когда это вы успели залезть в телегу? — строго поинтересовался возница.

Оно и понятно: проморгал зайцев, недосмотрел, кругом виноват.

Я сразу смекнула, что про двор княжеского дворца лучше не говорить, и на ходу придумала:

— Я нагнал Эля у городских ворот, увидел, что он забрался в телегу, и влез за ним, пока вы со стражей у бревна препирались.

— Эх ты, Глен, двух земляных червей проглядел… — сухо рассмеялся один из братьев.

Мы с Эльсой, так же разъяренно трепыхавшейся в воздухе, как и я, дружно обиделись на «земляных червей». Эх, но на кого кивать за свое незавидное положение, если по совести? Может, поэтому она решилась помочь нам обеим. Перестала дергаться и жалостливым, хрипловатым голосом «поделилась горем»:

— Наши мамки померли. Моя давно уже, а его, — она кивнула на меня, — год назад. Отец тогда с горя перессорился с главой клана и увез нас в Аверт, за лучшей долей. А потом его на войне убили. Наемники Валиана еще и всего нашего добра нас лишили. Нас забрал в свою семью дальний родич, но он волк, а кошек на дух не переносит…

Я, открыв рот, слушала якобы нашу печальную историю, дивясь, как складно сочинила Эльса. Хотя она могла все заранее продумать, не то что я.

— И поэтому ты решил бросить брата и сбежать один? — насмешливо спросил Шай, неодобрительно качая головой.

У меня сердце в пятки упало: этот грозный волк поверил хорошей байке и осуждает Эля, который бросил брата и сбежал.

— Я не хотел… сначала, — недолго думая, в свой черед заступилась за «родственника». И подыграла: — Тяжело сейчас, ата, княжеские наемники лютуют, родич нам не сильно рад, лишние рты сейчас многим в тягость, но война только прошла, везде неспокойно. Сказать по-честному, забоялся я долгого и опасного пути. А когда увидал, что Эль сбежал, понял: вместе лучше и правильнее. По правде, когда я отказался, он… немного обиделся.

— Не немного! — буркнула Эльса, полностью войдя в образ обиженного братца.

Я кивнула, виновато улыбнувшись, а потом обратилась к главе обоза:

— Ата, простите нас за самовольство, за это… неудобство. Мы нижайше просим вашего позволения ехать с вашим обозом дальше. Мы слышали, вы с юга прибыли и сейчас возвращаетесь?

Шай кивнул в сторону десятка телег, охраняемых оборотнями, с интересом поглядывающих на нас:

— Нам чужаки не нужны в обозе. Ты прав, малец, насчет последствий войны. Вам лучше вернуться в Аверт, пока мы далеко не отъехали. Как ты сказал, правильнее будет переждать неспокойные времена под защитой родича. Чем ехать неизвестно куда и зачем!

— Нельзя нам возвращаться, — мотнула я головой, чуть не плача.

— Как это неизвестно?! — отчаянно задергалась Эльса, все-таки вынудив гиен поставить нас обеих на ноги. — Моя мамка с юга была…

— И моя, — поддакнула я. — Из клана Тихая заводь. Мы поищем там родню.

Мужчины, вскинув брови, еще раз внимательно осмотрели нас.

Обе гиены кивнули Шаю на невысказанный вопрос:

— Дальше на юг от нас.

Ага, по крайней мере, эти трое не из одного клана.

Мы с Эльсой опять подверглись тщательному осмотру всех четверых «судей». Наконец, когда я уже почти смирилась, что нам откажут и «дадут под зад», Шай, тяжело вздохнув, спросил:

— А чем вы можете быть полезны в дороге?

Мы с Эльсой перекинулись напряженными взглядами, затем быстро обежали глазами весь обоз. Народ вроде и занимался своими делами, и в разговор не влезал, но ухо держал востро. Возничие ухаживали за лошадьми, остальные собирались обедать. Вон, костры развели, припасы вытаскивают. Так что мы можем им предложить?

— Сава — знахарь, такой всегда пригодится, и в дороге тоже, — сдала меня Эльса. Слышала же от князя о моих достоинствах. Хвала Луне, про повитуху не сказала — этот дар только женщинам передается.

— А ты? — спросил один из гиен, которому я не забуду «земляных червей». — Надеюсь, хоть одним достоинством обладаешь, или только тем, что больно языкастый.

Эльса дернулась съязвить, но, к счастью, быстро угомонилась и призналась:

— Сонник я!

Надеюсь, никто не заметил, как я вытаращилась на новоявленную родственницу. Впрочем, она общим вниманием завладела. Еще бы, сонники почти такие же редкие «одаренные», как и проклятийники. И не всем нравятся обладатели этого дара, ведь они не только умеют разгадывать сны, но и усыпить могут. Правда, заснут вместе с «подопечным», ведь суть их дара в том, чтобы разделить его с кем-то. Поэтому Эльса связала князя, а не усыпила. Дрыхнуть рядом с женихом в ее планы явно не входило.