Барб Хенди - Пёс во тьме

Она пыталась найти что-нибудь знакомое — её родину, темные силуэты могильных дубов, укутанные мхом… ничего.

В ужасе, она прохрипела:

— Дед! Сгэйльшеллеахэ! Помогите мне!

Ответа не было, даже голосом призрачной женщины.

Все расплылось и потемнело перед глазами.

Сделав шаг, Леанальхам приземлилась на что-то, что подвернулось под ее весом. Падая, она позвала имя, которое могла вспомнить.

— Куиринейна!

Мир потемнел и смолк… бог знает, как надолго.

Теплился тусклый мерцающий свет, меняясь от темно-коричневого до оранжевого, вырастая по мере того, как Леанальхам силилась открыть веки.

Весь мир был темным вокруг небольшого костра на лесной подстилке. Он прятал стройную путешественницу в плаще серо-зеленого цвета.

Куиринейна подняла голову, и ее красивые холодные глаза расширились, когда Леанальхам попыталась изо всех сил приподняться. Только тогда Леанальхам разглядела, что они были где-то еще, не в пределах кладбища. Вокруг были влажные, замшелые деревья, как в лесу по пути к этому месту.

Она вдохнула через рот. То, что она видела там, казалось таким реальным.

— И как мне теперь тебя называть? — спросила Куиринейна.

Леанальхам был поражена таким вопросом. Разве Куиринейна не хочет знать, что произошло? Очевидно, она пришла, когда Леанальхам выкрикнула её имя, так что она, должно быть, видела только рухнувшую без сознания от всего пережитого девочку.

Леанальхам не хотелось думать об имени, и она начала:

— Я видела…

— Нет, — скомандовала Куиринейна. — Мы не говорим о таких вещах. Это только для тебя, чтобы знать… и выбрать имя, какое посчитаешь нужным, из того, что узнала.

Леанальхам ушла в себя. От её прикосновения Роис Хармун превратился в обыкновенное, покрытое листвой, дерево, как будто потеряв всё, чем он когда-то был. Она нашла себя в бесконечной череде чужих земель, одна за другой, она пыталась найти свой путь домой… и не могла.

Правда, это почти сломало ее.

Она не принадлежит к числу своих сородичей.

Неважно, сколько Сгэйльшеллеахэ и дедушка пытались устроить жизнь для нее здесь, это не было тем, что должно быть. Она начала плакать. Сгэйльшеллеахэ видел таких, как она? Он видел свою смерть перед предками? Он видел, как светится его плоть, как у давно умерших призраков, ушедших из этого мира?

Все, что она знала, что он не видел того, что довелось увидеть ей.

Она видела мир без своего дома, и предки хотели, чтобы она ушла.

— Я не могу… нет… — заикалась Леанальхам. — Выбрать… из того, что она сказала… мне.

Подтянув колени и уткнувшись в них головой, она зарыдала.

— Что? — прошептала слишком резко Куиринейна.

Леанальхам слабо подняла голову. Сквозь затуманенное слезами зрение, она нашла Куиринейну, пристально наблюдающей за ней. Страх, больше, чем всё остальное, подавил рыдания.

— Она… одна из них? — Куиринейна пыталась подобрать слова. — Ты видела… слышала предков? Так не бывает!

С Леанальхам всё происходило не так. Она слышала намеки на то, что предки говорили Лиишилу. Куиринейна должна была знать больше, намного больше.

Разве предки не говорят со всеми, кто пришел к ним за своими именами? Насколько плохо для нее, если они этого не делали? Дед однажды обмолвился, что Лиишил отказался принять его истинное имя.

Лиишиарэлаохк… Защитник Печали… Защитник Печали-Слезы, один из предков.

Она вдруг поняла, кем был призрак той женщины. Той, кто дал Лиишилу имя, которое он отверг и проклял.

— Что она… — начала Куиринейна, затем оборвала себя. — Нет, не говори. Но ты должна принять имя.

— Нет! — закричала Леанальхам.

Если Лиишил мог отрицать его, так и она могла выбирать… или не выбирать.

Куиринейна схватила ее за плечи.

— Такого не бывает без причины, — прорычала она, но потом она начала запинаться. — Не для кого, кроме…

Ей не требовалось закончить, Леанальхам знала, какие слова будут в конце. Не для кого, кроме моего сына.

Леанальхам удивлялась данным именем Лиишила, которое было очень старым по смыслу, означающее «Расцвеченный дождём» или символ дождя, «Цвет Слез Мира». Как может мать выбрать такое для сына?

Лиишил — Лиишиарэлаохк — и Лиишиара… Защитник Печали-Слезы и Печаль-Слеза.

Почему его собственная мать приняла имя Куиринейна — Сердце Водяной Лилии? Что она видела на кладбище, чтобы принять такое имя, которое гораздо лучше, чем то, которое она дала своему сыну при рождении?

— Послушай меня, — начала Куиринейна снова сдержанней. — Предки не вмешиваются в нашу жизнь, в наш выбор, без большой нужды. Такими усилиями, такой ценой, они говорят с нами… — Она замолчала, покачав головой. — Ты должна послушать, ты должна услышать их, и ты должна выбрать.

Леанальхам уже носила жестокое имя — Дитя Злосчастья, данное матерью, которая сбежала в безумии от горя.

— Как твоё имя? — спросила Куиринейна.

Пребывая в скорби… вспомнив, что призрак сказал ей, она, наконец, прошептала:

— Шели’кэлхэд.

Любым словам или фразам, чтобы превратиться в Имя, может потребоваться время, чтобы можно было разгадать их смысл. В этот момент Куиринейна немного отстранилась и медленно вздохнула, вздохнула так, как Леанальхам никогда не слышала от этой женщины.

— Ложись и отдыхай, — сказал Куиринейна.

Мать Лиишила осталась в стороне от Леанальхам, но всегда держалась рядом, когда она просыпалась от испуга в темноте. В последний раз она проснулась задолго до рассвета, хотя и не открывала глаз. Тем не менее, как будто зная, Куиринейна заговорила.

— Я провожу тебя в клан Уркарасиферина, там ты будешь в безопасности.

Леанальхам не упустила, что Куиринейна не использовала ее истинное имя, и не стала спорить. Не имело значения, где её нашли, куда привели и оставили на земле, которой она больше не принадлежала.

Поход не был таким дальним и мрачным, как к месту захоронения предков. Они были перехвачены и сопровождены отрядом воинов-охотников из клана Уркарасиферина. От Куиринейны потребовалось много объяснений, почему они пришли, за исключением того, что случилось в доме Леанальхам — уже разнеслось. Почему это произошло, казалось, никому до сих пор не было известно.

Леанальхам не сказала ни слова.

Куиринейна оставила ее с сестрой Уркарасиферина, пока греймасга отсутствовал. Между ними было несколько слов на прощание, кроме обещания матери Лиишила, что тем, кто убил деда, не будет позволено жить.

Это ничего не значило для Леанальхам.

Последние слова Куиринейны были не для нее, она обратилась к брату Уркарасиферина.

— Мне нужен лук. Желательно небольшой, но крепкий.

А потом… она просто исчезла.

Одна ночью, в чужом доме, который она не знала, девочка, зовущаяся Леанальхам, решила не ждать изгнания от предков. Украв пищу, она смогла ускользнуть из анклава, и направилась к Гайне-Айджайхе, мало понимая, что делать, когда туда попадёт. После всего, что потеряла, она умудрилась взять имя даже хуже, чем данное ей при рождении…