Бернхард Хеннен - Вторжение драконов. Последняя битва

Но похоже, ее беспокоило то, что рано или поздно я снова начну мыслить здраво, поэтому Ияли следовало убрать. Я не знаю, как именно она это сделала. Наверняка не ее серебряный лев привел сюда друснийцев. Возможно, она рассказала Великому Медведю о сокровищах храма, сыграла на том, что он сможет щедро вознаградить своих людей за грабеж? Возможно, Длиннорукий или Пернатый дали ей своего серебряного льва? В общем-то, неважно, как именно она привела сюда друснийцев — я уверен, что именно Ишта стоит за всем случившимся, — в конце концов он умолк. Уже спокойнее окинул взглядом коридор с ярко раскрашенными стенами, из которого вели три двери. Та, что была слева, вся была опалена — когда-то языки пламени били выше дверного проема, даже потолок был покрыт сажей.

— Думаешь, Ишта побывала здесь после того, как ушли друснийцы? Тогда она и стерла остатки картин с разбитых камней рядом со стелами. Она уничтожила все доказательства того, о чем уже не могла сказать, но, наверное, могла еще думать Анату, и таким образом поведать через уста верховной жрицы Ияли. Если это так, ты не найдешь ничего.

Человек-вепрь холодно рассмеялся.

— Моя сестра знает меня и мои слабости, и я тоже знаю ее. Ее проблема в высокомерии. Она была уверена, что украденную стелу никогда не найдут в бесконечных лесах Друсны. Но ты обратила на нее внимание. И ты изучила разрушенные рельефы в храме в Запретной долине. Место, где я провел тысячи часов, не видя в тех разрушениях ничего, кроме слепой ярости детей человеческих. На тебя вся моя надежда, Ливианна. Ты видишь мир другими глазами, нежели я, мыслишь иначе, чем девантары. Ты можешь обнаружить то, на что я не обращу внимания. И какой бы умной и предусмотрительной ни была Ишта, она не могла даже предположить, что я заключу союз с детьми альвов, чтобы раскрыть ее интриги.

Его надежды тяжким грузом легли на плечи Ливианны. Задумалась она и о том, что он сделает, если она разочарует его. Терзаясь сомнениями, она инстинктивно вошла в дверь слева, в ту самую комнату, где когда-то полыхал пожар. Здесь были лишь копоть и обожженные куски глины, покрывавшие почти весь пол. Опустившись на колени, эльфийка подняла один из обломков. Когда-то это были глиняные дощечки. Самые крупные фрагменты, что ей удалось найти, были размером меньше ее ногтя. Если Ияли оставила свое последнее послание, то оно все еще было здесь, но прочесть хранившиеся здесь когда-то тексты было просто невозможно. Обломков были, наверное, миллионы, и они полностью усеивали пол комнаты.

Ливианна пристально вгляделась в темные стены. Вероятнее всего, жертвой огня пали деревянные шкафы, стоявшие вдоль стен.

— Здесь мы ничего не найдем, — произнесла она, пытаясь заставить голос звучать энергично, а не подавленно, затем поднялась и вышла из комнаты.

Человек-вепрь пошел за ней, когда она переступила порог комнаты в конце коридора. Это было помещение с поразительно высоким сводом. Когда-то, судя по всему, здесь были занавески, от которых не осталось и следа. В центре комнаты возвышался каменный пьедестал, на котором виднелись остатки ковров. Быть может, это было тайное любовное ложе Анату? Девантар остановился в дверях. Кажется, ему было неприятно входить в комнату. Неужели он все еще не преодолел свою ревность, или же у него были иные причины избегать этой комнаты?

Ливианна внимательно огляделась по сторонам. Отодвинула обрывки ковров, обследовала стены, на которых красовались изображения зарослей цветов, где было полно певчих птиц. Открыв Незримое око, эльфийка пристально вгляделась в линии магической сети, пронизывавшие комнату. Их было немного, и все они вибрировали, источая мягкий золотистый свет. Спокойствие и гармония. Не было спрятанных, все еще действующих заклинаний, да и разыгравшаяся здесь когда-то драма, когда Анату влюбилась в Пурпурного, не оставила следов в магической матрице. Кроме того, ничто не указывало на то, что Уста Богини искала пристанище именно здесь. Даже всепоглощающая ярость Ишты пощадила эту комнату, всю работу выполнило время.

— Ничего, — спокойно заявила Ливианна, выходя из комнаты. Во всем облике девантара читалось разочарование. Похоже, по поводу третьей комнаты он не питал вообще никаких надежд.

Эльфийка прошла мимо него, оказалась настолько близко, что почувствовала запах его пота. Он не был неприятным. Почему девантар решил выглядеть как чудовище? Если тот изображенный на картине со сценой охоты мужчина — это он в прошлом, то когда-то он был очень даже привлекателен.

Ливианна заметила, что он посмотрел на нее, и покраснела. Женщина совсем забыла, что он может читать ее мысли, когда ему заблагорассудится. Кроме того, она стояла перед ним в облике мужчины! И эльфийка решительно вошла в дверь, ведущую в последнюю комнату.

В отличие от предыдущей, она была маленькой, и был в ней только бассейн, покрытый толстым слоем пыли, равно как и несколько стеклянных бутылочек, выстроенные вдоль бассейна. Ливианна окинула взглядом стены, в отчаянной надежде найти какое-нибудь скрытое указание. Здесь штукатурка потрескалась. Судя по всему, эта комната больше пострадала от случившегося под холмом землетрясения, нежели две другие комнаты. На выкрашенных синим стенах были изображены рыбы, осьминоги и дельфины.

Ливианна склонилась над бассейном, опустила руку в пыль и увидела под ней толстое темно-зеленое стекло. В самом углу что-то лежало.

— Ни следа Ияли, — произнесла эльфийка, когда девантар подошел к ней. — Кажется, Ишта действовала основательно.

— Нет, — возразил человек-вепрь, указав на длинный ряд одинаковых бутылочек, стоявших на полу. — Кажется, Ияли была очень храброй женщиной. Она вошла в воды молчания. Для этого требуется немалое мужество!

Ливианна слушала вполуха, наклонилась далеко вперед и подняла с пола неглубокого бассейна какой-то предмет. Это было золотое кольцо в форме закручивающейся в спираль змеи, покрытое засохшей грязью. Для плода рук детей человеческих оно получилось очень удачным. Была видна каждая чешуйка змеи, а вместо глаз были вставлены рубиновые осколки.

— Что такое «воды молчания»? Хочешь сказать, она утопилась в этом бассейне?

— Таким образом она не сумела бы защитить тайны, доверенные ей Анату. Ишта тоже не испугалась бы и вызвала бы голос Ияли из темноты. Она шантажировала жрицу. Прошло совсем немного времени после сражения с Пурпурным. Возможно, она нашла живых родственников Ияли или стала грозить убить всех жриц жестокой смертью. Кто знает… Ишта очень ловко умеет находить слабые места людей и девантаров. Даже смерть не защитила бы Ияли от моей беспощадной сестрицы. Все, что нужно нам, девантарам, чтоб вызвать голос умершего, это кость или волосок. Ияли вошла в ванную из кислоты, чтобы от нее ничего не осталось. Воды молчания. Единственный способ навеки обрести покой.