Бернхард Хеннен - Вторжение драконов. Последняя битва

Они пришли в новое поселение вместе с караваном мулов. Галар с любопытством наблюдал, как бочонки и тяжелые, обмотанные промасленными тряпками вязанки переносят в один из новых складов.

— Чего уставился? — недовольно засопел Хартвиг, шедший следом. — Это вас не касается! — При этом капитан махнул своим жезлом в сторону сарая, стоявшего в самом конце поселения. Ворота, в которых имелась маленькая калитка, были настолько велики, что в них без проблем могла въехать доверху груженная сеном повозка.

— С этой хижиной что-то не так, — пробормотал Гламир, когда они побрели к ней. — У меня дергается колено, которого нет. А это случается всякий раз, как ожидаются неприятности. Этот домик ничего хорошего не предвещает.

Перед входом в сарайчик капитан стукнул Байлина посохом в грудь.

— Можешь снова пойти со мной. Ты неплохой парень.

Их рыжебородый спаситель из Железных чертогов насмешливо ухмыльнулся.

— Спасибо за похвалу, но если бы я сделал то, что ты мне предлагаешь, то перестал бы быть тем, кем ты меня считаешь.

Хартвиг наморщил лоб, словно ему нужно было время, чтобы понять, что имел в виду Байлин, а затем раздраженно покачал головой.

— Лучше пойдем со мной. Жаль будет, если ты пойдешь туда. Я чуть раньше заглядывал в сарай.

— Я останусь со своими товарищами, — не колеблясь, ответил Байлин. — Должен же кто-то за ними присматривать.

«Если бы решения принимал я, то рыжебородый мог спокойно сваливать», — раздраженно подумал Галар. Он оставался не из какого-то там чувства верности, а просто потому, что по-прежнему не доверял им.

— Ну, как хочешь, — спокойно согласился Хартвиг. — Каждый сам кузнец своего счастья, — и с этими словами он открыл калитку и втолкнул их в сарай.

В первое мгновение Галар не увидел почти ничего. В помещении пахло сосновой смолой, свежеструганными досками и чем-то еще, знакомым прогорклым запахом, но сразу определить, что эта, карлик не сумел. Дождь барабанил по крыше, кое-где сквозь щели в дранке капало с потолка. Сквозь неплотно пригнанные доски стен пробивался слабый свет.

В темноте на другом конце сарая кто-то заворчал, а затем задал вопрос на языке, которого Галар не знал. В тот же миг дверь за ними закрылась.

Деревянный пол дрожал под тяжелыми шагами.

— Клянусь титьками своей няньки, — простонал стоявший рядом с ним Гламир. Галар впервые услышал в голосе своего товарища страх. — Эго же тролли!

Теперь это увидел и кузнец. Это был никакой не сарай, а жилище, по размеру подходящее для огромных троллей. И вот теперь пятеро огромных серых фигур приближались к ним. Не считая грязных набедренных повязок и кожаных ремней, с которых свисали дюжины талисманов, тролли были обнажены. Тела их украшали толстые декоративные шрамы. У каждого из них в лапах была тяжелая булава, вырезанная из ствола молодого деревца.

Галар потянулся к поясу, но вспомнил, что оружия у него нет. Даже самого завалящего ножа. Байлин протолкался вперед и поднял топор.

— Вот дерьмо! — выругался Нир.

Один из троллей произнес что-то невнятное, после чего другой с отвратительным акцентом произнес на едва понятном языке карликов.

— Ты совершенно прав, Больбур, они принесли нам ужин.

— В будущем очень важно будет наблюдать за тем, что происходит на полях сражений в Нангоге, при этом не присутствуя там. Я предложил бы подождать в Ничто, неподалеку от тропы альвов, по которой мы можем быстро оказаться на поле битвы, если девантары решат вмешаться в сражение. Как только они сделают это, мы атакуем и завершим то, что не удалось в Зелинунте.

Темный глядел на гребни дюн вдалеке. Как же надоело ему слушать своего брата, Золотого. Как он устал. Родившийся вторым очень любил слушать собственный голос, и докладывал вот уже полчаса. О собравшихся войсках, о своих потрясающих планах, но до сих пор не сказал ничего конкретного.

Что ж, судя по всему, Пламенного так же утомили речи Золотого, как и его. Хвост брата по гнезду взметал песок, а сам дракон смотрел вверх, на далекое звездное небо над пустыней.

— Извини, брат, но что за заклинание ты собираешься использовать? — вмешался Приносящий Весну. — Не получится ли так, что девантары сразу обнаружат его и помешают нам?

— Не думаю, — ответил Золотой в своей раздражающей самоуверенной манере. — В качестве носителей заклинания мы используем существ, изначально пронизанных магией. Скорее всего, это будут в основном эльфы. Ни один девантар не удивится, если у эльфа будет ярко выраженная аура, сильно связанная с магической сетью. Заклинание, вплетенное в их ауры, будет заметно только самым внимательным наблюдателям. А я уверен, что в пылу сражения у девантаров будут занятия поважнее, нежели внимательно присматриваться к одному эльфу за другим. Мы будем смотреть глазами эльфов, но мы можем даже заставить их говорить нашими голосами, передавать через них приказы и реагировать на происходящее в ходе сражения.

— Расскажи-ка нам об этом заклинании поподробнее, брат, — Изумрудный вытянул голову вперед, и в главах его читалось любопытство. Темному редко доводилось видеть его настолько взволнованным. Обычно его брат был скорее склонен к спокойствию и выдержанности, впрочем, именно он из них больше всего времени тратил на попытки разгадать тайны созданного альвами. Особенно те, что были связаны с Золотой сетью и плетением заклинаний.

И Золотой начал пространно объяснять, но Изумрудный нетерпеливо перебил его, что было для него вообще-то не свойственно.

— Знаю, знаю… Я сам уже пробовал этот путь. Но как ты собираешься предотвратить то, что от твоего заклятия дети альвов пострадают? Я сам много лет назад пробовал свои силы в этой области магии подчинения, и все дети альвов, с которыми я работал, в конце концов сильно пострадали. Их мозг противится одержимости. Конечно, преодолеть это сопротивление не составит труда, но наша сила разрушает части их мозга. Они утрачивают собственные стимулы. Когда мы уходим, они становятся апатичными, это все равно что своим заклинанием стирать их личности.

— Неужели это такая трагедия? — удивился Золотой. — Эльфов у нас достаточно. Принесем парочку в жертву. Польза многократно превосходит ущерб. Конечно же, драконников мы использовать не станем.

В такие моменты Дыхание Ночи отчаянно ненавидел своего брата. Изумрудному и Приносящему Весну тоже не нравился столь бездушный подход. Они не стали сдерживать собственных чувств и поделились ими со всеми остальными драконами.

— Мы не имеем права забывать о том, что это за война, — резко оборвал их возмущения Золотой. — Она непохожа на другие войны, о которых нам прежде доводилось слышать. Речь идет о полном уничтожении одной из сторон. После катастрофы в Зелинунте у нас есть лишь один выход: сражаться до конца.