Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

– Увы, для объяснений нет времени. Мы едем прямиком в Великий Собор. – Лорд-Искатель стиснул зубы, по-прежнему не желая смотреть на Евангелину. – По возвращении в Белый Шпиль доложишься серу Арно. Он сменит тебя на посту рыцаря-капитана.

– Да, милорд.

Евангелина подавила гнев. Что правда, то правда: действуя через голову Лорда-Искателя, она не оставила ему иного выхода… но сейчас она все тверже убеждалась в том, что поступила правильно. И не допустит, чтобы страх лишиться должности помешал ей поступать так и впредь.

Недолгое время они ехали через рыночный квартал. Здесь явственно виднелись следы беспорядков, которые пережила столица. Многие дома были сожжены дотла, иные так недавно, что еще дымились, и судя по тому, как выглядела мостовая, здесь разыгралось настоящее сражение. Даже в глубоких сумерках Евангелина безошибочно различила темные пятна крови.

Лорд-Искатель Ламберт считал, что говорить им больше не о чем, однако она держалась другого мнения.

– Есть еще одно обстоятельство, – через силу проговорила Евангелина. – Новые сведения касательно убийств.

– Вот как? – едко осведомился тот. – Удивительное дело, но с тех пор, как чародей Рис покинул башню, у нас не было ни одной новой жертвы.

– Как бы то ни было, он не убийца.

– Тогда кто же?

– Это… требует некоторых объяснений.

Лорд-Искатель повернулся в седле и смерил Евангелину подозрительным взглядом. Ей пришлось приложить все силы, чтобы его выдержать. Историю Коула было бы нелегко объяснить и в самых благоприятных обстоятельствах, но это не означало, что она должна была заранее сдаться.

– Я выслушаю тебя в Белом Шпиле, – объявил Лорд-Искатель. – Там, сер Евангелина, ты мне все объяснишь. А пока что нам предстоит разделаться с аудиенцией.

Судя по всему, мысль о предстоящей аудиенции вызывала у него раздражение, зато Евангелина отчасти воспряла духом. Верховная Жрица, как показалось ей тогда, в ночь неудачного покушения на дворцовом балу, – человек честный и справедливый. Оставалось лишь мысленно молиться Создателю, чтобы даровал своей святейшей слуге мудрость рассудить их.

Надежда была слаба, но Евангелина цеплялась за нее.

До сего дня Рису довелось побывать в Великом Соборе лишь однажды. Вскоре после того, как он стал старшим чародеем, его, Адриан и еще нескольких магов, получивших это звание вместе с ним, доставили в Великий Собор на встречу с Верховной Жрицей Беатрикс III. То была, безусловно, просто дань вежливости, и Рис хорошо помнил, как несколько часов простоял в невыносимой духоте, дожидаясь появления Святейшей.

К тому времени ей оставалось жить чуть меньше года, но Рис нисколько не удивился бы, испусти она дух, не сходя с места. Он помнил морщинистую старуху, которую ввели в зал четыре помощницы, – старуху, едва не падавшую под тяжестью своих алых одеяний. Крупный золотой медальон, висевший на шее, как будто пригибал ее к полу, драгоценный венец съехал набекрень.

Добредя до Солнечного трона, Верховная Жрица заморгала и в смятении огляделась.

– Где мы? – вопросила она. Рис заметил, что во рту у нее осталось только три зуба. – Что, уже пора завтракать? Я же говорила им, что не голодна. И чтобы никакой каши. Я сказала!

Одна из помощниц склонилась к ней:

– Святейшая, здесь маги.

Мелкие, как бусинки, глаза старухи округлились от потрясения.

– Маги?! – Она быстро обшарила взглядом зал, от возбуждения едва удерживаясь на ногах. – Андрасте милосердная, на нас напали?!

Совместными усилиями помощниц и пары храмовников, оказавшихся поблизости, Верховную Жрицу удалось успокоить, а также убедить, что злые маги ни на кого не собираются нападать. Затем ее, словно гору тряпья, водрузили на трон – на фоне его величия она казалась особенно маленькой и жалкой, – и там Верховная Жрица мгновенно заснула. Риса и прочих магов поочередно «представили» Святейшей, при этом все старательно притворялись, будто не слышат громоподобного храпа старухи.

Рис никогда не считал себя истинно верующим андрастианцем. Возможно, дело было в том, что его растили церковники, а может, объяснялось лишь тем, что, будучи магом, он был не в состоянии трепетно дивиться вещам, другим казавшимся чудесными. Тем не менее он помнил, какое испытал разочарование. Столько приготовлений, безмерное смирение, которое он ощущал, входя в этот зал… и все ради того, чтобы выяснить: наисвятейшая во всем Тедасе особа просто старуха.

С тех пор минуло семь лет, а Великий Собор ничуть не переменился. Он высился на огороженном холме, который располагался на самом краю Вал Руайо; раньше это место и вовсе находилось за пределами столицы, но затем город разросся как на дрожжах. Собор представлял собой величавую твердыню из серого камня с обилием сводчатых арок, которая поднималась, казалось, до самого неба. Несмотря на роскошный фасад, на ряды золоченых статуй и красочных витражных окон, которые опоясывали все здание, Великий Собор оставался угрюм и мрачен, служа грозным напоминанием о кровавом прошлом.

В конце концов, и сама религия, которую проповедовала Церковь, была порождена войной, сотрясшей весь Тедас. И Великий Собор, и Белый Шпиль были некогда крепостями, выдержавшими бесчисленные осады, возведенными на бессчетных трупах.

Вспоминая об этом, Рис поневоле гадал, не прибавится ли нынче к этому зловещему фундаменту новая порция останков.

Снова он, как и в прошлый раз, стоял в аудиенц-зале, взирая на пустой трон. Сейчас, глубокой ночью, витражные окна были непроглядно темны, и только пламя в мраморной чаше Вечного Светильника озаряло зал. От пляшущих языков огня по стенам зала метались хороводы теней. Сорокафутовое изваяние Андрасте, изображенной в мантии и с занесенным вверх мечом правосудия, почудилось сейчас Рису особенно зловещим. Каменная женщина словно взирала на него с высоты своего роста, зная, что его ждет, и заранее сострадая ему.

Лорд-Искатель Ламберт стоял у трона, храмовники выстроились двумя рядами вдоль и замерли навытяжку. Среди них с совершенно непроницаемым лицом стояла Евангелина. Коул… по всей вероятности, укрылся где-то в темном углу. Наблюдал. Посреди зала остались только маги. Ожидание казалось Рису нестерпимо мучительным.

Прозвучал гонг. В зал чередой вошли священницы; молитвенно сложив руки перед собой, они на ходу слитно выпевали строки Песни. Эхо их пения заметалось между стен, и Риса пробрал озноб.

Сразу же за священницами появилась Верховная Жрица. Не дряхлая карга, но молодая, полная сил женщина, которая держалась гордо и прямо. Она не нуждалась в том, чтобы ее поддерживали под руки; ее сопровождала лишь одна помощница, несшая шлейф просторного алого одеяния. Все, кто был в зале, опустились на одно колено, приветствуя Верховную Жрицу. С минуту в зале была слышна лишь приглушенная поступь Святейшей, которая поднялась на Солнечный трон.