Крис Риддел - Юная леди Гот и роковая симфония

– «Нечем делиться! Пицца, я пицца!» – надсаживались «Бандиды», играя изо всех сил. Когда песня закончилась, все снова вежливо похлопали.

– А теперь – о садовнике с носом на мокром месте! – выкрикнул Томас Чаттерброд и высоко поднял свою говорящую куклу. – А ну-ка, Роули, объяви, как она называется?!

– «Зелёные рукава!» – пропищал Роули.

Группа снова грянула, прыгая по эстраде и пинаясь. Когда они закончили, зрители так и остались на месте с разинутыми ртами. «Бандиды» тем временем побросали свои инструменты, запустили руки в свои балахоны, рукава, мешки и деревянные ящики и стали пригоршнями извлекать из них пожухлую капусту и гнилые помидоры.

– Ну, ребята, – крикнул Томас Чаттерброд, – давайте их покормим!

Прочие «Бандиды» начали метать овощи в толпу. В воздухе запахло капустой и помидорами.

Тейлор Вери-Свифт тут же вскочила на ноги. Так же поступили «Леди ГАГАГА». У всех у них в руках оказались сачки, которыми они ловили все овощи на лету. По крайней мере, почти все. Один кочан плюхнулся Моравии на колени, а два помидора растеклись у Дональда Трампухи по лицу, сделав его краснее обычного.

– Вот так новости! – яростно завопил он, указывая на отклеившуюся бороду убегающего со сцены Томаса Чаттерброда. – Фальшивка!

– Отличная работа, мисс Вери-Свифт. Отличная работа, дорогие леди, – заявил лорд Гот.

– Что ж, действительно, отличная работа, – неохотно признала леди Кэрол. – Здесь могло начаться месиво!

– «Леди ГАГАГА» предупредили меня, что стоит ждать чего-то в этом роде, – ответила мисс Вери-Свифт. – И я подумала, что лучше подготовиться заранее.

Саймон Злоу вернулся на сцену.

– А теперь, – провозгласил он, – главное событие! Выкопанный Грянулский оркестр под управлением лучших композиторов Европы!

Под аплодисменты зрителей полог фургона откинули, оркестранты вылезли наружу и заняли свои места за пюпитрами.

– Первым к дирижёрскому пульту приглашается г-н Йозеф Играйдн, – продолжил Саймон Злоу.

Пожилой человек в напудренном парике показался из-за «Старого Харди», прошёл вперед и уселся в деревенские колодки, которые Саймон Злоу защёлкнул вокруг его лодыжек. После чего вручил ему дирижёрскую палочку.

Йозеф Играйдн улыбнулся, взмахнул палочкой и начал концерт. Оркестр со скрипом ожил и заиграл изящную, затейливую симфонию, по ходу которой музыканты один за другим прекращали игру и покидали эстраду – пока на ней не остался один-единственный скрипач, растрёпанный Кавалер. Когда же ушёл и он, Йозеф Играйдн, посмеиваясь, извлёк из-под своего камзола скрипку и заиграл сам. Зрители вскочили и принялись осыпать Йозефа Играйдна пригоршнями розовых лепестков. Саймон Злоу подтянул штаны и освободил композитора из колодок. Оркестр проковылял обратно на эстраду.

– Следующий – Франц Шербет! – провозгласил Саймон Злоу.

Мужчина с добродушным лицом, взлохмаченной шевелюрой и в крохотных очочках вышел из-за дерева, пробрался через толпу и уселся в колодки. Потом взмахнул палочкой, оставленной Йозефом Играйдном и начал дирижировать чудесной романтической симфонией… которая неожиданно прервалась на середине.

– Мои очки куда-то запропастились, – извиняющимся тоном пробормотал Франц Шербет.

Но публика, кажется, не обратила на это никакого внимания. Все с воодушевлением хлопали, а розовые лепестки покрывали композитору голову и плечи.

– Феликс Мендельмарш! – объявил Саймон Злоу, застёгивая колодки вокруг длинных тощих ног высокого господина с тщательно уложенными волосами.

Феликс Мендельмарш взбил под собой подушку и взмахнул палочкой, которую передал ему Франц Шербет. Зазвучал радостный свадебный марш. Древние саксонцы начали играть его слишком пылко – их шлемы ходили ходуном, а из плащей вырывались клубы окаменевшей пыли. Прочим музыкантам передался их энтузиазм: они тоже начали приплясывать, и по мере того, как марш набирал мощь, от них летели клочья одежды и заржавевшие детали инструментов. Наконец музыка отзвучала, публика поднялась и начала горсть за горстью швырять лепестки, которые медленно кружились над головой Феликса Мендельмарша.

– Не люблю критиковать, – заявил Феликс Мендельмарш Саймону Злоу, – но ваш оркестр, кажется, немного поистрепался.

– Подумаешь, заржавели немного, – ответил тот, яростно хмурясь. И затем объявил: – Людвиг Ван Огонь!

Композитор с ещё более насупленными бровями, чем у Саймона Злоу, протолкался вперёд и выхватил палочку у Феликса Мендельмарша.

– Пушку – товсь! – скомандовал он.

Затем взмахнул палочкой и задирижировал чрезвычайно страстной симфонией, к тому же в бешеном темпе. Из тюдоровских дам посыпался песок, Кавалеры и Круглоголовые начали крошиться, парики белолицых джентльменов стали расплетаться в клубах пудры, а древние саксонцы просто распадались на части вместе со своими инструментами. Людвиг Ван Огонь взметнул руку с палочкой и, затрепетав, ткнул ей в сторону пушки.

Не в силах удержаться, Дональд Трампуха вскочил и, огрев Саймона Злоу своей слуховой трубкой, схватил спичку своими маленькими пальцами и поднёс её к запальнику.

– Вы покойники! – рявкнул он.

Старинная пушка содрогнулась от грохота и выплюнула ударную волну, обратившую Грянулский Симфонический оркестр в горсть праха.