Амэя Мизуки - Сердце, покрытое льдом, легко растопить [СИ]

Печать Элизаме полностью распустилась. Тонкие, хрупкие веточки сплелись в причудливый рисунок на коже, от запястья до локтя все было усеяно сотнями маленьких, нежно-розовых цветочков, похожих на ветви дикой вишни.

Дроу, не получивший еще своего, немного подождал. Он погладил расслабленного партнера, позволил ему придти в себя. Аданлас возобновил толчки, когда увидел, как податливо выгибается супруг. Он осторожно двинул бедрами, медленно лаская все еще возбужденное достоинство светлого эльфа, размазывая по нему семя. Не торопясь, император покрывал искусанную кожу невесомыми поцелуями, в то время пока в сердце зарождалась злость. Злость на всех вокруг и на самого себя.

Отчего-то Аданлас именно сейчас вспомнил культуру людей и их поклонения божествам. В его мыслях возникли образы, включившие в себя супруга. Теперь император понимал собственничество и жадность этих существ. Каждый недостойный мусор видел этого ангела любовных тайн, бога наслаждения, образ которого навечно запечатался в их памяти. Он хотел бы казнить их всех, выколоть глаза, но не мог. Не мог, потому что сам был виноват. Аданлас принял поспешное решение и огласил его свите, а отступаться от своих слов он не мог.

Шепот отвлек императора от мрачных мыслей:

— Ляг на спину, — загадочно улыбнулся Морихэль. — Дай мне размяться.

Беспрекословно дроу лег на лопатки, ибо любопытство пересилило все. Приподнявшись сначала на колени и опершись ладонями о мрамор, бывший принц разместился на бедрах супруга и потянулся, словно кошка.

Заведя руку за спину, принц направил головку в себя и плавно опустился на разгоряченную плоть. Он несколько раз вильнул бедрами и, удобней расположившись, ввел член на полную длину. Какое-то время ничего не происходило, Морихэль просто всматривался в глаза повелителя, упираясь ладонями в его плечи. Но тут грудь Аданласа резко взлетела вверх, заставляя правителя приподняться на копчике и затылке. Его губы раскрылись от удивления, а пальцы впились в нежные ягодицы партнера. Дроу с хрипом опустился обратно, пораженно изучая безмолвного супруга. Игриво закусив нижнюю губу и приподняв бровь, светлый эльф коварно улыбнулся, и императора вновь подбросило.

Никто из присутствующих не понимал, что произошло и почему император сотрясается, если его любовник просто сидит на нем. Единственное что двигалось, так это пресс юноши, сильно сокращаясь, перед тем как дроу подкидывало, а период между судорогами уменьшался. Аданласа уже трясло, из горла вырывался протяженный хрип, ладони все сильнее сжимали упругие ягодицы, оставляя следы.

Морихэль чувствовал, что долго подобной пытки его партнер не выдержит. Резко напрягая внутренние мышцы, он еще раз сжал пульсирующий член внутри себя и, удержав дольше, чем прежде, светлый эльф ослабил тиски, дал супругу отдышаться.

— По-моему, хватит, а то Ваше Величество на пределе, — снисходительно осведомил юный искуситель.

Неспешно приподнявшись, Морихэль позволял императору мучительно медленно почувствовать обжигавшую прохладу на горячей плоти. Кожа Аданласа покрылась мурашками, а бедра стремились податься вверх, дабы не разрывать контакт.

— Интересно, могу ли я сравниться с тем «элитным мальчиком», с которым застал Вас на днях? — угрожающе ласково спросил бывший принц.

Одним мощным движением Морихэль опустился на член, обжигая огненным нутром. Аданлас открыл было рот, чтобы ответить, но у него не получилось, ибо очередной стон не позволил произнести и слова. Светлый эльф привстал над бедрами дроу, повторяя изысканную муку, позволив охладиться нежной коже.

— Если Вы не ответите, мне придется остановиться, — усмешка слетела с прекрасных губ.

И вновь правителю не дали и слова промолвить. Юноша резко вернул желанное достоинство императора в себя. Дроу ожидал перерыва, как прежде, но ошибся. Морихэль не стал ждать, ему самому было невыносимо сложно сдержаться. Подавшись ягодицами немного назад, он соскользнул с члена, но не до конца. Он повел бедра вперед и мягко опустился обратно, вырисовывая нижней частью тела окружность. Осторожные движения становились более отрывистыми, даже рваными. Блестящая капелька пота скатилась с шеи светлого эльфа на грудь, проложив прозрачную дорожку.

— Он не идет, — Аданлас задыхался. — О Духи, — он пытался вытолкнуть слова из себя. — Ни в какое сравнение с, — впервые властелин не мог справиться со своей речью. — Тьма. Ты невероятен.

Одним рывком приподнявшись, император вжал в себя супруга, с очевидной одержимостью насадив на плоть. Он впился жадным поцелуем в манившие губы, словно пытался выпить партнера полностью и утолить жажду. Аданлас рвано касался, вылизывал гладкое небо, проводя по ряду зубов языком. Он прикусывал и слегка оттягивал податливые губы.

Обхватив проворный язык императора, Морихэль стал посасывать его, мягко, с упоением постанывая от глубоких толчков, передавая вибрацию телу партнера и получая ее взамен. От нехватки кислорода голова начала кружиться, воздух вокруг сплетенных фигур искажался от жара, начиная слабо поблескивать.

— Мое божество, — просипел дроу. — Мой ангел.

Запустив ладонь в золотой водопад волос, он положил ее на затылок и, пропустив локоны сквозь пальцы, притянул еще ближе лицо любовника. Морихэль обвился руками вокруг шеи императора, вжавшись в него и ластясь под каждым прикосновением.

— Еще, — бездумно шептал светлый эльф. — Да, — еле различимые, но невероятно волновавшие обрывки фраз, наполнили зал. — Больше не…

— Знаю, комната уже искрится, — не целуя, а скорее кусая губы, подтвердил дроу. — Не взорви.

Тела обоих были на пределе, напряжение рвало их на части, лава наваждения растекалась по венам, разнося в потаенные уголки естества концентрированное удовольствие, сводившее с ума.

Вспышка молнии осветила белым потоком огромный храм, ослепив магических свидетелей. Тонкие электрические разряды рассекали пространство, кривыми ниточками вырисовывая удивительные узоры.

Сладкий хрип сорвался с измученных губ Морихэля. Судорога прокатилась по телу юноши, заключив в более мощные стальные объятья. Горячие потоки спермы выплеснулись, окропляя липкой жидкостью рельефные животы в тот момент, когда Аданлас заполнял своим семенем нутро любовника.

Маленький алый огонек, словно живой, оставлял после себя шлейф бордового света, кружился по невероятной траектории, заключив в свой плен тяжело дышавших супругов. Кровавый столп света взлетел вверх, окрасив зал яркой краской страсти. Неудержимая энергия прошла сквозь сплетенные тела, выжигая на шее метки: тонкую печать в виде ожерелья, знаменовавшую о соединение не только тел и души, а так же безвозвратное единение судьбы в одно целое.