Амэя Мизуки - Сердце, покрытое льдом, легко растопить [СИ]

Подобного приглашения Аданласу было достаточно. Удобно разместившись между разведенных ног, он провел большим пальцем вдоль позвоночника светлого эльфа, заставляя того прогнуться в пояснице еще сильнее. Спустившись ниже от копчика, дроу свободно проник в жаркое тело, вызвав судорожный всхлип.

— Мало, — Морихэль повернулся к супругу, усмехаясь. — Хочу Ваше Величество целиком, — нарочито вызывающе попросил он, облизывая ровный ряд зубов.

Глухо зарычав, Аданлас резко убрал руку и подставил пульсировавшую, изнывавшую головку к тугому колечку мышц. Он медленно проник в сдавливающую со всех сторон тесноту, которая жадно поглощала, требовала более решительных действий, отбросив любую сдержанность. Словно в подтверждение этих ощущений, светлый эльф качнул бедрами навстречу, полностью насадившись на член.

Глухой стон прокатился по залу, отражаясь от стен, создавая гудевшее эхо. На мгновенье оба замерли, прислушиваясь к своим ощущениям. Сильные ладони гладили кожу, успокаивая и отвлекая от возможных неприятных импульсов. Легкое покачивание позволило повелителю продолжить, и он стал бережно выскальзывать из горячей плоти. Более смелый толчок заставил Морихэля ахнуть. Такой же аккуратный выход и более мощное проникновение, очередной всхлип. Аданлас продолжил сладкую пытку, наблюдая, как прекрасно откликается стройная фигура. Он слушал мелодию наслаждения, погружаясь в собственную бурю.

Со временем неприятные и болезненные ощущения растворились, уступая место услужливой неге. Морихэлю хотелось чего-то большего, того что было оказалось недостаточно.

— Быстрее, — слетело с дрожащих губ светлого эльфа. — Не хрустальный, не рассыплюсь.

Подняв глаза к своду храма и изнеможено послав молитвы в небеса, дроу невыносимо медленно отстранился и резко погрузился обратно в разгоряченные тугие мышцы. Он тихо рыкнул от новой волны, ударившей в самое уязвимое место. Звонкий шлепок заглушил тяжелый вздох.

— Еще, — принц сильнее нагнулся, прижавшись грудью к прохладному мрамору.

Не привыкшие стенки к столь резким действиям непроизвольно сокращались, сдавливая в тиски пульсирующий член. Печать Элизаме начала распускаться, маленькие бутончики раскрывались, создавая изящные линии, пуская упругие ветки от запястья выше, одна за другой подбираясь к локтю. Печать сдавила руку, источая потоки райского блаженства.

Юноша забылся, обращая внимание только на собственное тело, на легкие покалывания на кончиках пальцев и на нежные разряды тока, в тех местах, которых касался дроу. Морихэль срывался на стоны от распиравшей тело горячей плоти, дарившей ему неожиданные приливы блаженства.

Пространство разрезал громкий шлепок, опустившийся на нежную ягодицу юноши, отчего тот дернулся, сильно сжимая в себе императорское достоинство. Реакция удивила обоих, и они пожелали ее повторить.

— Хочешь еще? — наклоняясь ближе к супругу, прошептал дроу.

— Да, — тут же с придыханием выпалил Морихэль.

Несколько ударов пришлись на слегка покрасневшую задницу, доставляя обоим блаженные спазмы, приближая разрядку. Мощными толчками один за другим, Аданлас вторгался в податливое нутро, утопая в восхитительном аромате, кружащем его голову.

— Сильнее, — взмолился юноша.

Удовлетворенно усмехнувшись, император подался вперед и аккуратно собрал растрепанные золотистые пряди. Он намотал их на руку и потянул на себя, приподнимая супруга, пока сам опускался ниже.

— И это воин Эверэна? — нарочито издевательски спросил император.

— Нет, — принц прильнул к партнеру, чтобы ослабить хватку. — Супруг Аданласа.

— Сейчас ты больше похож на шлюху из борделя, — задыхаясь от безудержного желания и из последних сил пытаясь остаться великим правителем дроу, усмехнулся Аданлас.

Морихэль расплылся в распутной, соблазнительной улыбке. Полностью выпрямившись, он прижался спиной к груди супруга, положив голову на его плечо. Принц провел языком от шеи к ушку, опаляя сбившимся дыханием и слабым хрипом, от рвущегося из легких воздуха.

— Тогда возьми меня как шлюху, — порочно поддразнивал светлый эльф.

— О Духи! — взмолился осипшим голосом император.

Резким движением Аданлас повалил любовника, прижав к прохладному камню. Ему стало гораздо сложнее проникать, из-за изменения позы — стенки сжались, сдавливая в себе член. Император просунул ладонь под живот супруга, обхватывая болезненно пульсировавший орган и начиная поглаживать его, жестоко вторгаясь в тугое кольцо мышц. Громкие шлепки разносились по залу, сливаясь со стонами и хрипами в завораживавшую симфонию, будоражащую самые потаенные пороки.

Даже самые стойкие свидетели и маги более не могли выносить подобной пытки. Трясшимися руками они тянулись к возбужденной плоти, сжимали челюсти, дабы не выдать себя и, спасите Духи, привлечь внимание императора. Вокруг алтаря вновь заискрился воздух, микроскопические взрывы потрескивали, сгущая атмосферу и собираясь в более мощные разряды.

Повелитель самодовольно и победно улыбнулся. Он и представить себе не мог, что этот невинный до недавнего времени эльф сможет получить удовольствие от их первого соития. Не мог предположить, что он сможет свести с ума самого императора дроу, не подозревал о полученном блаженстве от близости с этим страстным и похотливым существом.

От особенно глубоких проникновений Морихэль сотрясался, прикусывая собственную руку. На мгновенье он поднял взгляд, встречая десятки голодных глаз обращенных к нему. Непонятное чувство вспыхнуло в груди возбужденного принца. Медленно он завел руку за спину и, нащупав ладонь дроу, поднес ее к своему лицу. Он, аккуратно обхватывая губами пальцы, вобрал их в рот, мягко посасывая и изредка вылизывая, Морихэль проводил острым кончиком языка между ними. У всех кто видел это действо, перехватило дыхание, горло пересохло, а остатки разума покинули головы.

Ощутимые укусы обжигали плечи и шею юноши, сгущая желание в паху светлого эльфа до нестерпимых пределов. Он уже перестал удивляться реакции собственного тела, зная, что за этим напряжением последует разрушительное цунами. Хлопки искр становились обширнее, электризуясь, угрожая вот-вот нанести мощный удар.

Морихэль извивался под мощным напором императора, спазмы прокатились от кончиков пальцев до макушки, сжимая в нежном теле все еще контролировавшего возбуждение Аданласа. Ровные зубы прикусили пальцы, зажав в горячем плену. Разноцветный фейерверк закрыл плотным занавесом супругов от жадных глаз свидетелей, позволив насладиться только им двоим столь интимным мгновеньем их первой брачной ночи.

Когда яркое полотно опало, юноша обессилено опустил голову на мрамор и, прикрыв глаза, пытался выровнять дыхание. Мышцы расслабились, позволяя нежиться в слабости, приятной лени.