Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

— Слушаю.

— По голосу могу заключить, что ты не ожидал моего звонка, — довольно протянул Даэрин.

— Не ожидал, — согласился Аластер. — И какой же повод?

— Чем ты занят?

— Изучаю досье пациентки. Ее должны привезти в больницу в ближайшее время. Надеюсь, больше часа не займет.

— Ну, это вполне подходит. У меня на сегодня запланирован визит в Высокий Дом, и я бы хотел, чтобы ты поехал со мной, — проинформировал парень.

— Ты хочешь официально объявить о наших отношениях? — бровь Аластера поползла вверх.

— Не совсем, — лукаво проворковал Даэрин.

— А я вообще с эльфом встречаюсь или с кицуне? — мужчина решил озвучит давно интересовавший его вопрос.

— Для общества?

— Да.

— С демоном, разумеется. Не может же кровожадный кицуне превратиться в эльфа, — рассмеялся Киран. — Хотя это было бы мило. Очень.

— Нет, мило выглядел бы ты с рыжим хвостиком и ушками, — мечтательно протянул Аластер. — Жаль, что ты не демон. А у кицуне вообще есть хвосты с ушами?

— В теории есть, на практике же это очень редкое явление, и, от чего оно зависит, никто точно сказать не может. Одни считают, что это мудрость и опыт, другие — единение с природой и гармония с самим собой, третьи — любовь. И мне бы не пошло, — фыркнул Киран.

— Ну уж нет. Ты был бы невообразимо милым и сексуальным. Я даже представляю, как прижались бы твои ушки к голове от смущения, а хвост вилял из стороны в сторону от нетерпения.

— Аластер, ты озабоченный, — хохотнул Даэрин.

— Я просто не удовлетворён, — обиженно ответил Ламиа. — Эри, мою отравленную привезли. Я перезвоню, как закончу.

— Хорошо. Езжай сразу к Лиловому району. Там встретимся и дальше поедем вместе, — проинструктировал Даэрин и отключился.

Мужчина действительно очень быстро закончил. Случай был легкий, просто пациентка не видела, кто ее укусил, а симптомы оказались слишком распространенными. Антидот вкололи сразу, как только Аластер определил яд. И теперь он сидел и рассматривал улицы сквозь тонированное стекло. Вампир старался особо не задумываться над тем, куда его поведут, так как догадывался о пункте назначения. И это Ламиа не радовало.

В конечном итоге он получил полное подтверждение своим мыслям, когда Киран подобрал его на углу соседнего от Высокого Дома Вампиров квартала. Эльф выглядел совсем иначе. Не было длинного кимоно мягкого цвета и оголенных участков кожи. Одеяние, сделанное из изумрудного шелка с тонким растительным узором, отлично сочеталось с алыми волосами. От высокого воротника-стойки по косой линии от горла к боку тянулась вереница пуговиц, скрученных из золотой ткани. А когда Даэрин вышел из машины, Ламиа смог оценить его внешний вид целиком. Блестящая гладкая ткань сидела по фигуре, начинаясь от подбородка и заканчиваясь на запястьях. Верхняя часть чаншань-костюма спадала до щиколоток, свисая широкими полосами спереди и сзади, по бокам от бедра тянулись глубокие разрезы, не скрывающие золотые штаны. Прямые шелковые брюки сидели идеально, не обтягивали, но и не скрывали контуров ног при движении. Волосы парня были затянуты в причудливую косу, пряди собраны в три хвоста, фиксируемых широкими кольцами, начиная от макушки и ниже, локоны змеились в сложном плетении и замыкались круглой заколкой.

— Я могу расценивать бугорок в твоих штанах как комплимент? — с хищной улыбкой поинтересовался Даэрин.

— Это телефон, — буркнул мужчина.

— В очень неожиданном месте, — съязвил Киран. — Мне можно позвонить? — медленно проговорил он, облизывая губы.

Аластер вымученно простонал, пытаясь отвести взгляд от любовника. Этот невыносимый демон соблазнял его при каждой удобной возможности, испытывая терпение бессмертного. Аластеру начало казаться, что в определенный момент он не выдержит и накинется на эльфа, притом не факт, что ради получения сексуального удовольствия.

— Будешь продолжать в том же духе, засуну его тебе в причинное место, — огрызнулся Ламиа.

— Да? — воодушевился Даэрин. — Тогда еще пару сообщений нужно отправить и после отполировать: вдруг ты брезгливый и не любишь, когда на предметах остаются чужие отпечатки.

— Киран! — прорычал вампир.

— Что? — демонстративно возмутился собеседник. — Может, я… — он замялся, — так выражаю свое внимание.

— Извращенец, — фыркнул Аластер.

— Еще какой, — вздернул бровь Киран.

Даэрин быстро подошел к мужчине, мимолетно коснулся его губ своими и, развернувшись, пошел к парадному входу, показательно покачивая бедрами. Бессмертный глубоко вздохнул, приводя мысли и тело в спокойное состояние, направился вслед за любовником на встречу с собственной казнью.

Сам Аластер был одет в традиционное для его Дома одеяние, так как с утра нанес визит по просьбе отца одному министру, числившемуся в должниках у вампиров. Соответственно, на этой встрече необходимо было выглядеть солидно и официально. Ламиа обрадовало, что разговор не затянулся — удалось избежать излишних любезностей, — а уж когда его вызвали в больницу, так вообще сократился до минимума. И сейчас он был благодарен судьбе, что явился в отчий дом при параде, пусть и коротко стриженый.

Первым, чему удивился Ламиа, войдя в холл, стал учтивый поклон и моментальное исчезновение слуг. Это было настолько неожиданно, неуважительно и обескураживающе, что Аластер застыл на месте, пораженно озираясь по сторонам. Так не игнорировали даже самых нежеланных гостей. И с каждой последующей минутой вампир удивлялся все больше и больше.

Даэрин повернулся к нему, прижал указательный палец к губам, беззвучно призывая любовника к молчанию. После эльф подошел к маленькой полочке и взял статуэтку слоника. Аластер всегда поражался, зачем в богатом доме стояли столь недорогие предметы. На той самой полочке в строгом порядке были расставлены фигурки животных — небольшая вереница из пяти штук от крохотного до большого. Когда-то это место занимали кошки, собаки, птицы, змеи, мышки, рыбы разных мастей и прочее подобное. И каждый раз, когда Аластер просил мать убрать странную неуместную семейку, она отвечала: «Это для моего друга».

Размахнувшись, Киран бросил фигурку на пол. Хрупкий фарфор разлетелся на множество осколков, заполняя помещение сонорным звоном. Последовал второй и третий удар — край ковра и паркет устлали блестящие осколки. Четвертая статуэтка — и в коридоре послышались тихие неторопливые шаги, принадлежащие Каталине. Ее поступь нельзя было перепутать ни с одной другой. Пятый слоник не был разбит сразу: парень прокручивал его в пальцах, размышляя или выжидая. Он не стал размахиваться, а легко подбросил фарфор, который глухо упал, раскалываясь на несколько частей, совпадая с моментом, когда в проходе второго этажа, идущего от коридора к лестнице, появилась госпожа Ламиа.