Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези

— Может, он вынудил ее уехать?

— Ты слишком хорошо думаешь о людях, малышка. Или слишком плохо — об эльфах. И к леди Каролайн, мне кажется, относишься предвзято. Я верю, что у нее есть определенные странности, но попробуй поставить себя на ее место.

Ой, нет, мне и на своем проблем хватает.

— Думаю, ей в самом деле хотелось бы с тобой подружиться, — добавил отец. — Она же пригласила тебя на «Крылатый».

Как и ожидалось, от разговора о после и его дочери мы перешли к истории моего падения и спасения. Я с удовольствием расписала бы случившееся в деталях, уделив особое внимание героизму милорда Райхона, но пришлось представить происшествие как нечто заурядное и не стоящее волнений. Я купила артефакт-недоделку, нечаянно задела защитную сеть корабля, перильца сломались и я упала, но ректор меня тут же поймал, так что я и испугаться не успела. А если интересно, что не так было с браслетом-артефактом, то инспектор Крейг объяснит лучше, потому что я в этом смыслю мало и поняла только, что в следующий раз подобные вещи на эльфийские праздники надевать не стоит.

По ходу рассказа не забыла и о друзьях. Было бы подозрительно, не вспомни я о них, ведь прежде я первым делом вываливала новости о нашей компании, даже если новости эти ограничивались парой курьезов и тем, кто, что и кому сказал. А тут настоящие события: Сибил получила роль и встречается с милым некромантом, Норвуда взяли в полицию. Мэг? Ну, у нее все хорошо, варит отвары и настаивает настойки. А Грайнвилль, оказывается, обладает редким даром и дружит с единорогом.

Но друзья отца все же не интересовали, и я решилась открыть ему настоящую тайну — рассказала об «Огненном Черепе».

Лорд Арчибальд отнесся к моему новому увлечению не только с пониманием, но и с одобрением. Хорошая физическая форма еще никому не помешала, как и умение сдерживать силу.

— Порадуй меня и скажи, что ты побила всех тамошних девчонок.

— Не всех, — признала я с сожалением. — У меня было всего четыре боя. Два я выиграла. Один проиграла. А еще один пришлось прервать, но мы к нему еще вернемся, и победа будет за мной. Я же тренируюсь и, Саймон говорит, делаю успехи…

— Саймон? — строго переспросил отец.

— Мистер Вульф. Но он уже не мой куратор, а во время спаррингов удобнее обращаться по имени. Что в этом плохого? У нас прекрасные отношения, почти дружеские. Саймон — замечательный учитель, так что скоро я и правда всех побью.

— Хороший учитель, говоришь? — смягчился родитель. — Значит, правильно, что на некромантию не пошел.

— На некромантию? — удивилась я. — Зачем?

— Снова сплетничать будем?

На самом деле это не сплетни. Конфиденциальной или непроверенной информацией отец не делился бы даже со мной. Зато под настроение из него можно было вытащить много чего интересного: по долгу службы и просто так, для себя, папочка знал почти всё и почти обо всех, а тем более о тех, с кем учился когда-то в академии.

С мисс Милс они даже один факультет оканчивали, только она — на три года раньше и сразу поступила в аспирантуру. Когда отец перешел на последний курс, мать Саймона уже читала свои три часа в неделю у младших курсов. И встречалась с некромантом. По словам отца, странной они были парой. Он первый красавец выпуска и разгильдяй, а она страшненькая отличница (правда, с неплохой фигурой). Она помогала ему с диссертацией, а он пугал ее соседок по общежитию, регулярно устраивая им ночные побудки фейерверками и серенадами в исполнении свежих зомби. Сплошная романтика.

На балу в честь окончания очередного учебного года он сделал ей предложение, а через неделю после этого погиб, сорвавшись с купола обсерватории, куда неизвестно зачем полез во время грозы. А через месяц мисс Милс узнала о пожаре в родительском доме. Но все же она не сломалась и смогла сохранить сына. Не то что некоторые.

Я сбилась с шага. Крепко обхватила руку отца, ткнулась носом ему в плечо и глубоко вдохнула, запахом сигар и большого города окуривая мысли, изгоняя из них видение покореженного автомобиля, втоптанных в грязь цветов, белых больничных стен и алых пятен на простынях…

— Элси?

— Прости. Я такая сентиментальная. Саймон говорил, что мать хотела, чтобы он выбрал другую специальность. Но не всем же идти по стопам отцов?

— Тебе по моим точно не нужно, — улыбнулся первый помощник канцлера. — Суета. А Саймон, как я знаю, утешил матушку изучением некромантии факультативно. Профессор Брок рассказывал как-то.

— Ты и с Броком знаком?

— Я со всеми тут знаком, — заявил отец снисходительно. — Это ведь и моя академия. И должен же я знать, кто и чем здесь занимается и на что идут мои деньги?

Интересуйся я этим прежде, давно расспросила бы его обо всем, и теперь многое не было бы для меня сюрпризом. Но сейчас не время удовлетворять любопытство, а воспоминания отца о библиотекаре, если они и были, остались в другой реальности.

— Элси, — он убрал в карман часы, отсчитывавшие минуты до нашего прощания, и посмотрел мне в глаза. — Не хочу обижать тебя недоверием, но мне кажется, ты не до конца откровенна. Я чувствую, что с тобой что-то происходит, малышка, а твое нежелание делиться этим заставляет подозревать какие-то жуткие вещи. Прежде между нами не было тайн.

— Прежде не было.

Я опустила глаза, уже зная, какими будут мои следующие слова. Это многое объяснит, но ближе мы уже не станем, потому что я давно не та девочка, для которой он делал качели на яблоне… Я вообще не та девочка, как ни хотелось бы верить в обратное…

— Папа, я… Я влюбилась.

— Эм-м… — Он настраивался на другое признание, на что-то действительно жуткое, но и это известие его напугало и сбило с толку. — Сейчас я особенно пожалел, что не взял с собой маму. Даже не знаю, что говорить.

— Ничего, — сказала я тихо. — Не о чем.

— Ты… То есть вы…

— Да, — кивнула я. — В смысле, нет. Между нами ничего нет. Мне кажется, я ему нравлюсь, но, возможно, мне это только кажется.

— Хорошо, — отец выдохнул с облегчением, но, взглянув на меня, тут же напустил на себя озабоченный вид. — Плохо, конечно. Ты же, наверное… э-э… страдаешь?

Теперь уже я расслабилась и искренне, хоть и не без горечи, рассмеялась:

— Страдать мне некогда. У меня учеба, работа, тренировки и единорог. Я слишком занята для подобной ерунды.

— Понятно, — лорд Аштон спешно пересматривал свои выводы относительно произошедших с дочерью перемен. — Может, так и лучше. Я видел немало девиц, которые сходили с ума от надуманной любви, потом беременели и выскакивали замуж за кого попало… Прости…

— Не извиняйся. Я тоже таких видела.

— Наверное, я должен спросить, кто он?

— Честный и достойный человек.

— Воплощенная добродетель без недостатков? — нахмурился родитель, вновь заставив меня улыбнуться.