Аквамаринка - Четыре желания [СИ]

— Я его спас, — Люс надменно вскинул подбородок, скрестив на груди руки. — Я целитель, я обязан спасать жизни.

— Оборотням — нет, — возразила Майя, с отвращением поглядывая на спящего юношу — чистокровная эльфийка-прорицательница считала оборотней низшими существами, чем-то вроде опасных животных.

— Майя, это не твое дело, — Люс часто дрожал от охватившего его гнева.

Она затихла, опуская лазоревые глаза.

— Прости… Но он — вестник беды…

Эльфийка отошла к столу, уселась на предложенный стул, сжала тонкими пальцами виски, вздохнула и заговорила:

— Люс, скажи, что ты о нем знаешь, — хорошенькой головкой Майя указала на Мартуса.

Люс помолчал, прикидывая, что можно рассказать, и пустился в повествование. Майя не перебивала, периодически бросая недружелюбные взгляды на спящего юношу.

— Это все? — спросила девушка, когда Люс закончил рассказ.

Он кивнул — нет, красотка, интимными подробностями я тебя не потешу.

Майя помолчала, видимо сомневаясь, стоит ли говорить, но, наконец, решилась.

— Сегодня я была в Ривере. На постоялом дворе «Свинья — тонкопряха» встретила Фрэна.

— Фрэн? Что ему понадобилось в Ривере? — Лицо Люса приобрело хищное выражение.

— Наблюдатель ищет сбежавшего оборотня по имени Демиан. Его, — Эльфийка указала рукой на спящего Мартуса.

— Уверенна? — Люс поднялся.

— Все приметы совпадают… — Майя с сожалением вздохнула. — Прости.

Люс на секунду замер, потом резко рванулся, схватил заспанного Мартуса за плечи; тряхнул, как тряпичную куклу, заставляя проснуться.

— С ума сошел? — оборотень ошалело тер слипающиеся веки.

— Что ты сделал? Зачем тебя ищет Фрэн? Ты нарушил соглашение и убил человека?

Аня.

Может, хватит уже сюрпризов? Что еще я узнаю об этом теле, ни известно кому принадлежащем?

Хотя известно. Демиан. Оборотень. Преступник, нарушивший соглашение о ненападении на людей, в стародавние времена заключенное между расой эльфов, кланом наблюдателей, первым королем-чародеем и нежитью. Беглый преступник, скрывающийся от правосудия. Дурдом!

— Люс, ты укрываешь преступника, ты идешь против закона, — самоуверенная эльфийка с неприязнью посмотрела на меня.

Об истинной подоплеке дела я догадалась, увидев брошенный на Люса выразительный взгляд. Да она же влюблена в него по уши — вот в чем причина столь праведного гнева! Я ощутила острый укол ревности.

— В этом доме он под моей защитой, — фиолетовые глаза сузились.

— Что тебя связывает с этим животным? — продолжала настаивать эльфийка.

— Майя, он всего лишь мальчик, и он потерял память, — попробовал урезонить ее Люс.

— Он — животное! — вот ведь зараза, так бы и размазала по стенке.

Я не поняла, что произошло — по комнате пронесся ветер, сбил с ног противную девчонку и аккуратненько впечатал ее в стену. Майя ойкнула, вскочила на ноги и с опаской выставила на меня синие лупяшки.

— Мартус, не надо, — подоспевший Люс схватил меня за руку.

Что не надо? Я ведь ни чего и не делала, только подняла руку и пожелала размазать надоедалу по стене…

Прежде чем ретироваться, Майя что-то долго втолковывала ему. Люс отрицательно качал головой. Я сидела, уткнувшись носом в согнутые колени, и злилась.

Люс вернулся и занялся готовкой. Он напряженно молчал, я тоже не собиралась развлекать его разговорами.

— Ешь, — Люс брякнул передо мной тарелку с вареным мясом.

— Не буду, — я упрямо отвернулась.

— Уговаривать не стану, — в раскосых фиолетовых глазах полыхнул гнев. Он секунду постоял около меня, потом неожиданно свалил.

Я сидела впотьмах и предавалась безрадостным мыслям. Люса не наблюдалось, хотя уже стемнело. Я поймала себя на мысли, что волнуюсь.

«Где его черти носят?» — с тревогой думала я. В голове роились мысли, одна безрадостней другой, а услужливое воображение рисовало яркие картинки: Люса, как соучастника, схватил неизвестный мне Фрэн. Я его больше никогда не увижу!

Слезы потекли по щекам, горло сдавило от горя. Я вся извелась, каждую минуту впустую высовываясь за дверь.

Я уже была близка к истерике, когда услышала упругие шаги за дверью. Я вскочила, собираясь бросится Люсу на шею, но тут обида закипела с новой силой. Я повалилась на кровать и притворилась спящей.

Он бесшумно вошел. Не зажигая свечу, тихо повозился у дверей, потом подошел к кровати. Я сжалась, стараясь выровнять сбивающееся дыхание.

— Долго будешь дуться? — кровать скрипнула. Люс улегся рядом, его горячее дыхание обожгло волосы.

— Отвали, — я не собиралась так легко сдаваться.

— Мартус! — он жарко дышал мне в затылок. Тело моментально среагировало на его присутствие сладким спазмом между ног.

— Иди, целуйся со своей Майей. Она будет в восторге, а я всего лишь оборотень, животное.

— Я не люблю Майю, ты же знаешь, — руки Люса легли на бедра, с нежностью поглаживая чувствительные к ласке места.

— И откуда я это знаю? — чувствуя, как моя уверенность тает с каждым прикосновением, я стряхнула с бедер его руки.

— У тебя нет причин мне не доверять.

— Да, а у тебя?

— Мне все равно, я верю только в то, что вижу, — он поддался вперед, прижимаясь ко мне возбужденным телом.

— Отстань, — я уперлась коленками в стену и задом спихнула Люса с кровати.

— Глупыш, сам придешь… — насмешливо процедил Люс.

— Не надейся! — гордо ответила я, досадуя на скованное непреодолимым желанием тело и предательскую дрожь в коленях.

— Ну-ну, — он противно хихикнул.

Их нелепая ссора продолжалась два дня. Мартус упрямо дулся и молчал; Люс лукаво поглядывал на строптивого мальчишку и тоже не шел на контакт.

«Вот бесененок!» — Люс хмыкнул, бросив взгляд на уткнувшегося в книгу Мартуса.

Зачем он, спрашивается, стянул у Люса эльфийскую книгу? А риверская летопись ему на что? Сидит, молчит, изучает — смазливая рожица забавно нахмурена, выразительные брови сошлись к переносице. Этот оборотень — кладезь сюрпризов: где это видано, чтобы представители его племени умели читать? Необычайно образованный оборотень.

За этими размышлениями Люс не заметил, как проникся к парнишке весьма теплыми чувствами. Мартус прочно входил в жизнь и сердце своего спасителя.

Мартус захлопнул книгу, сверкнул золотистыми глазами и выдал:

— Не чего сложного.

— Что? — Люс бросил на оборотня удивленный взгляд: последнюю фразу мальчишка произнес по-риверски.

— Я говорю, что риверский оказался ни таким уж сложным, — парень явно забавлялся ситуацией.

— Хочешь сказать, что сумел за два дня выучить язык? — оборотень согласно кивнул.

«Ну и ну!»

— Ты что-то сказал? — Мартус внимательно смотрел Люсу в глаза.

— Я сказал, что Майя была не права, — Люс накинул плащ и вышел во двор.