Марго Ланаган - Нексус [litres]

Лампы над головой мигнули.

– О боже. – Келси потянулась к кнопке громкости на телефоне.

Но Итан был уверен, что эту проблему не решить громкой музыкой. Кто-то должен отвернуть первым. Только вместо автомобильной аварии они неслись прямиком к тюремному бунту.

Итан открыл рот – пожалуй, голос мог бы остановить разошедшегося Нэта. Но это значит, что им придется сидеть здесь, пока к федералам не прибудет подкрепление.

Итану не хотелось бросать Чизару на амбразуру, но мысль провести двадцать лет в тюрьме ему тоже не нравилась. План Нэта единственный, что у них был.

Голос заполз обратно в горло.

– Шестьсот заключенных, – сказал Нэт. – И единственная, кто их удерживает, – это ты, Авария. Что, если ты не справишься?

Итан почувствовал, как в комнате похолодало. Ох уж это очарование Великого Вождя… Обычно оно внушало, что ты потрясающий, что можешь сделать что угодно. Но это была какая-то вывернутая наизнанку версия, она заставила всех в комнате впасть в отчаяние, почувствовать себя одинокими и никчемными.

Тюрьма, чувак. Она быстро меняет.

Лампы снова мигнули, и Чизара всхлипнула. Нэт продолжал давить на нее.

– Когда мы оказались в подобной ситуации в прошлый раз, полицейский Брайт заплатил за это. Сколько людей умрет на этот раз? Сотни?

Он повернулся к Фану.

– И Верити будет среди них. Если наш демон откроет все замки, эту комнату захватят через несколько минут.

Бам! Одностороннее зеркало снова дрогнуло от попыток пробить его с той стороны, отчего Итан чуть не выпрыгнул из кожи. Келси обнимала себя руками, словно на ней была смирительная рубашка.

И тут погас свет. Полная темнота.

– Простите, – охнула Чизара.

– Дайте чертов ключ! – крикнула Клип. – Он не блефует!

– Это правда. – В темноте голос Верити прозвучал глухо. – Он не блефует.

Чизара мучительно взвыла, и лампы снова зашипели. Но теперь они сердито гудели, как при перебоях с напряжением, и со всех сторон заверещали сирены. Итану показалось, что вся тюрьма разваливается.

Фан колебался еще секунду, плотно сжав губы.

– Хорошо! Чизара, открой дверь в комнату наблюдения. – Он повернулся к зеркалу. – Но выйдет только Андерсон. Принесите мне ключ, быстро!

Чизара покрылась испариной, ее трясло.

– Я тебя ненавижу, Нэт.

Нэт повернулся к Верити:

– Идем с нами. Тебе больше не нужно работать на правительство.

– Чувак, – сказала она. – Ты прикалываешься? Мне хватило таких, как ты, пока я росла. В точности таких же.

Нэт пристально смотрел на нее.

– Откуда ты? Из Нового Орлеана, где назревает что-то крупное?

– Да. И через полчаса, когда вас перестреляют, я отправлюсь домой праздновать Марди Гра!

Итан сглотнул. Он представил, как Верити танцует вместе с шумной толпой и палит в воздух из пистолетов.

– Что там происходит? – продолжал Нэт. – Что-то страшное?

Верити трясло от гнева, она пыталась противостоять Вожаку.

– Пайпер хочет разрушить все. Больше мы ничего не знаем.

В дверь вбежал охранник, держа в руке ключ, будто олимпийский факел. Клип выхватила его и освободила Нэта.

– Я должен спросить у нее… – начал он, но Клип потащила его к двери.

– Давай, Великий Вождь. Валим отсюда!

Через десять секунд они все шли по коридору следом за Клип. Келси подскакивала на носочках, Нэт растирал запястья, а Чизара вздрагивала при каждом мигании освещения.

Но Итан услышал окрик Верити:

– Если вы выживете, куда отправитесь?

Никто не успел ответить, и он позволил своему голосу уладить это, не выдавая ничего важного.

– Кто знает, где мы окажемся? – услышал он себя.

И только когда Чизара захлопнула за ними следующую электронную дверь и они побежали по коридору, Итан осознал кое-что ужасное: голос ни капли не соврал. Теперь на них будут охотиться все федеральные власти.

И куда, черт побери, они бегут?

Клип увидела себя в дюжине прицелов, направленных ей в грудь.

Глаза наблюдателей в сторожевых башнях по периметру, глаза присевших за автомобилями копов с пушками. Некоторые уверенно стояли на виду, целясь в пять одиноких фигур, ничем не защищенных и безоружных. В планах тюрьмы эта бетонированная площадь называлась Запретной зоной – барьер, худший, чем любая стена, смертоносная территория.

Одно слово приказа – и все зерои умрут.

– На землю, живо! – крикнул голос, едва слышный за воем сирен. – Ни шагу!

Клип лихорадочно соображала. Они могут выжить под дулами охранников на вышках – Авария уже поковырялась в оптике снайперских винтовок. Но благодаря кнопке бдительности Фана приперлись еще десятки копов.

План провалился. Она завела зероев прямиком в ловушку. Пора забыть, как подло Нэт поступил с Чизарой.

– Есть идеи, Вожак?

– Я не Вожак. – Он взял ее за руку. – Зови меня Ничто.

Эти слова не имели смысла, но они задели в ней что-то. Внезапно в груди разверзлась дыра. Затем Чизара взяла ее за другую руку – и началось. От Нэта в нее хлынула пустота, пронеслась через них всех. Страх поблек, став несущественным. Бетонированное пространство вокруг них вдруг превратилось в пустоту, сигналы сирен стали глухим эхом.

И глаза, смотревшие на зероев со смертоносным вниманием, исчезли. Ничего не было видно. Ничто…

– Что это? – Собственный голос казался далеким. – Где мы?

– Это моя настоящая сила, – ответил Нэт. – Я всегда был Анонимусом наоборот.

– Что значит аноним… – Говорить вдруг стало больно. Случайное воспоминание пронзило сердце. Красная кожаная куртка.

– Я нашел эту силу в чувстве вины, – сказал Нэт. – В своем стыде.

– Тебе стыдно, что ты говнюк? – спросила Чизара.

– Мне правда жаль, что я причинил тебе боль. – Он повернулся к Клип. – Они все еще смотрят на нас?

Она пронеслась своим зрением по глазам вокруг.

– Нет. Но что это?

– Это тоже я, только наоборот. Может, пойдем? – Нэт говорил как кто-то другой. Кто-то неуверенный в себе, никогда в жизни не отдававший приказов.

– Идемте, все, – настойчиво сказала Клип.

Все пятеро пошли вперед, цепляясь друг за друга в пустоте. Перескочив в зрение Итана, Клип увидела вверху вышки со снайперами, ищущими цель на бетонной площадке.

Чизара послушно скользила взглядом по земле, выхватив трещину в бетоне, сквозь которую пробивалась травинка. Эта картина пробудила у Клип другое воспоминание – маленькое зеленое растение, укоренившееся в разбитом камне. Что-то было у нее на запястье – фантомный браслет. На подушечках пальцев пульсировала память о шрифте Брайля…

Т.

И снова та же боль – фигура, выбитая на сердце. У нее перехватило дыхание.

Это сделал Нэт? Страдание было побочным эффектом невидимости?

– Я с трудом нас ощущаю, – пробормотала Келси. – Как будто мы во сне.