Ольга Хмелевская - Дар. Золото [CИ]

Легко преодолев пространство до сияющего впереди силуэта, я прыгнул. Одним движением вспарывая защитный кокон, прочертил линию сверху вниз, от горла до паха, деля человека пополам. Взмах, крик, запах теплой крови, изумление, страх и смерть! Я внезапно почувствовал всё сразу - и дикую боль, и беспамятство, и блаженство, и торжество. Серое пространство вокруг меня заискрило радужными сполохами, замельтешило перед глазами цветными огоньками, сливаясь в разноцветье силы и замедляя время. Красные, желтые, голубые, синие, фиолетовые, зеленые, оранжевые! Казалось, дотронься до них пальцем - они облепят его как стая легких мотыльков.

И на меня обрушился ливень чужой силы, снося все внутренние запреты и границы, швыряя в океан неизмеримых возможностей, обещая вечность под ногами и власть над миром. И я заорал, захлебнувшись этой силой, падая на колени и выпуская клинок из ладони.

Всё остановилось. Стало тихо. Темно. Перестал звенеть мокрый от крови металл, перестали шуршать под ногами осколки кирпичей, только хриплое дыхание стоявших рядом людей, не давало мне окончательно нырнуть в радужное безумие.

Это что сейчас... было...

Рядом послышался шорох падающего тела. Я, стоя на коленях, повернул голову и отстраненно увидел, как упал Крисс, как кинулся к нему Машка, а Салиб, судя по блуждающему взгляду, потерял ориентацию и сейчас тоже свалится.

А меня распирало от магии, и, казалось, только шевельнись, она выплеснется из меня, как из переполненной чаши.

Машка расстегивал потемневшую от крови куртку Крисса, Салиб все же упал, а я сидел на коленях, глядя на лежащий передо мной черный кинжал, пытаясь понять, что со всем этим делать. Машка оглянулся, нахмурился, поискал что-то глазами, не нашел, увидел баул и подскочил к нему.

Где-то сзади, возле моих сапог, неуверенно пискнул Пончик, и я осторожно протянул руку, боясь неловким движением напугать зверя. Ну, это я погорячился, конечно. Напугать мелкого умника было сложно. Правда, он не стал подходить ко мне близко, но я почувствовал, как он успокоился. А Машка всё копался в вещмешке.

Я посмотрел на Крисса. Зрелище было не для слабонервных. Когда Машка снимал с него куртку и обрывал лохмотья рубахи, уже была видна вспоротая брюшина, и торчал кусок ребра. А сейчас еще и кровь слабыми толчками сочилась с краев раны. Если и осталось ему жизни, то не более получаса, и это еще хорошо. Или плохо... Как он вообще с этим дрался? Сам себя подлечивал, пока было чем? И почему он вообще влез? Ведь целитель, а не боец.

Стоп. Было чем. А чем, собственно?

Я встал, чувствуя, как меня распирает от огромного количества внутренней магии. И своей, и чужой. Того и гляди светиться начну... Если я попробую отдать часть Криссу, хуже точно не будет. Ни ему, не мне.

И я... полетел. Ничего не чувствуя под ногами, шел словно по воздуху.

Дошел. До Крисса. Он меня уже не видел. Взгляд блуждал в потусторонье, глаза ввалились, губы посерели. Я опустился возле него на колени и положил руки прямо на рану. Почему я решил, что надо именно так? Да откуда я знаю?! Просто положил. Ничего другого в голову не пришло. И начал. Ну, да, отдавать. Как сам это понимаю. Увидел изумрудные потоки. Попытался их направить в рану. Размечтался! Так они меня и послушались. Ладно. Присмотрелся. Увидел другие зелененькие ниточки, только не изумрудные, а чуть светлее. Травянистые такие. В первый раз вижу, между прочим. Они, кстати, возле сердца мельтешили. И не только у лежащего передо мной мага, но и возле Машкиного сердца, и возле Салибовского... А возле Джара, точнее того, что от него осталось, их не было. Короче. Направляем всю эту «траву» в рану. Направили. Подождали. Кровотечение резко прекратилось, но лекарь судорожно выгнулся дугой, и я было решил, что конец. Ему. Но так же стремительно начали стягиваться мышечные ткани, словно торопясь использовать предоставленную возможность восстановления. Поток травянистых светящихся нитей сформировался и потёк. Но теперь не от меня, а словно бы отовсюду. Собираясь уже на ладонях Крисса. Кажется, лекарь рефлекторно пытается сам себя лечить. Вот и хорошо. А я пойду. Полежу я. Мне, конечно, стало легче. Даже очень легко стало. Прямо совсем. Можно даже сказать пусто стало. И почему-то резко захотелось полежать...

- Тиш, - услышал я рядом, - Ты как?

Машка смотрел мне в лицо, а Пончик пытался его отпихнуть и тоже посмотреть. Смешно. Н-да. Я кивнул. И куда только вся переполнявшая меня мощь делась? Жаль, конечно, можно было бы что-нибудь эдакое сотворить. А ну его, как-нибудь в другой раз. Я просто чуть-чуть полежу. Тут вот...

Кажется, я заснул. И сквозь сон чувствовал, как сначала мне подложили что-то мягкое под голову, а потом подняли и понесли. Потом где-то сзади что-то бабахнуло.

Но так не хотелось просыпаться.

День девятнадцатый

День девятнадцатый

1

Я все-таки проснулся. От того, что рядом весело потрескивал сухими чурками небольшой костерок, и оранжевое пламя скакало на дровах, раздавая вокруг мягкий свет и тепло. Озорные отсветы играли серыми тенями на выщербленных гранитных стенах, а я лежал на охапке сухой травы укрытый одеялом из волчьих шкур. И бездумно разглядывал то, что было надо мной. Вместо потолка грубо сколоченные толстые балки, конусом уходили вверх, и служили основанием кровли. В стенах, вокруг, виднелись три узких высоких окна, похожих скорее на большие трещины в камне, к которым можно было спокойно подняться по винтовой лесенке вьющейся вокруг высоченного центрального столба. А еще, где-то за стенами, еле слышался приглушенный гул. Напоминающий шум воды, бьющейся о камни. Но не водопад, нет. Я бы почувствовал. Что-то другое. Река, может быть. Внизу. Кажется я в башне. Круглой, не очень большой, но высокой. Такие башни еще называли «дальние сторожки», из-за их местоположения - далеко и высоко в горах. И обычно дежурили здесь наблюдатели по несколько недель, следя, чтобы хворост предназначенный для сигнального огня на крыше был всегда сухим и его было много.

Чуть поодаль от очага с костром, я увидел Крисса и Салиба, спавших на застеленном старой медвежьей шкурой полу.

Машки не было. Пончик теплым комочком пристроился у меня под боком и сладко посапывал во сне. Ну, хоть этого хвостатого искать не надо. Кинжал тоже был где-то рядом, но явно не у меня. Что ж, позвать я его всегда успею.

Ну-с, куда это мы, в очередной раз попали? Спросить не у кого, а будить этих двух умников не хочется. Подождем. Заодно поспим. Опять, да. Уснул я, и увидел сон, в котором два огромных волка зашли в башню, обнюхали всех нас, пофыркали, наверное так пообщались между собой, и снова ушли.

2

Во второй раз я проснулся от запаха. Он распространялся по башне с настойчивостью налоговых приставов, пришедших за многолетним долгом. И так же неумолимо лез в нос, дразня голодный желудок. В котелке, висевшем над огнем на железных прутьях, варилось что-то невыносимо вкусное. Мясное, аппетитное и... короче, очень захотелось этот кулинарный шедевр попробовать. Точнее съесть все, что там, в котелке было. Рот мгновенно наполнился слюной, глаза открылись, а взгляд сфокусировался на... насмешливой физиономии Машки, который снимал котелок с огня.