Эрик Л’Ом - Вторжение в земли Призрака [litres]

Агата! Агата Балангрю!

– Привет! Нормально, спасибо… – пробормотал ошеломлённый мальчик.

– Я сказала твоей матери, что я твоя школьная подруга, – объяснила гостья, подходя ближе. – Что читаешь?

– Комиксы про колдунов, рыцарей и троллей. Очень даже ничего!

Агата, как ни в чём не бывало, уселась на кровать и стала листать книжку. Гиймо почувствовал, что густо краснеет.

Он не верил своим глазам. У него в комнате девочка, которая совсем недавно была его лютым врагом! А теперь преспокойно сидит рядом и листает комиксы! Гиймо содрогнулся, представив, как в этот момент в дверь заглядывает Амбра… И почти пожалел о тех временах, когда Агата с ним враждовала.

– Это… – Мальчик мучительно соображал, что сказать, борясь со смущением. – А где Том? Он не с тобой?

– Нет, – ответила она, устремляя на него взгляд наполовину скрытых ресницами огромных чёрных глаз. – Ему что-то поручил папаша. Я воспользовалась тем, что осталась одна, и отправилась к тебе.

– A-а… зачем?

– Не догадываешься?

Гиймо поперхнулся.

– Н-н-нет…

– Чтобы пригласить тебя на праздник, конечно! Отец предоставит мне дом. Только я, Том и ты!

Гиймо еле сдержался, чтобы не выдать своего огромного облегчения. До чего же он глуп! Подозревал её в каких-то нелепых замыслах… Придя в себя, он ответил:

– Большое спасибо, Агата, но я уже обещал провести праздник с Ромариком, Гонтраном и близняшками Кракаль. Их отец отдаёт в наше распоряжение свою квартиру.

– Очень жаль! – вздохнула Агата, тряхнув тёмными волосами, которые она решила отращивать. – Хотя я подозревала, что ты так ответишь. Ведь вы неразлучны! Всё равно мы увидимся. – Она встала. – Праздник длится три дня, а Даштиказар не так уж велик.

– Обязательно увидимся! – поспешно заверил Гиймо, хотя искренне желал обратного. Амбра ни за что не поняла бы новых отношений, которые пыталась установить с ним Агата.

– Что ж, мне пора. Пришлось пробежаться, чтобы тебя повидать.

И, не дав Гиймо опомниться, она подскочила к нему и чмокнула в щёку. Он прирос к полу и проводил её ошеломлённым взглядом. Только бы не повстречаться во время праздников!

– Пора, Кадехар.

Двое колдунов пришли за ним в комнату, где он находился под домашним арестом. Кадехар вздохнул и тяжело поднялся. Он провёл в невесёлом раздумье много часов.

– Я готов.

Он вышел в коридор. Колдуны, исполнявшие роль тюремщиков, повели его к спортивному залу. При появлении Кадехара гул голосов стих, на него устремилось множество глаз. На скамьях сидели полторы сотни людей в тёмных мантиях Гильдии колдунов.

«Полный сбор!» – подумал Кадехар, изобразив бесшабашную улыбку.

Его поставили в центр зала. Перед ним, на возвышении, сидели судьи. Кадехар узнал того, кому выпало исполнять роль главного обвинителя на этом смехотворном судилище. Маг монастыря Гри, другого оплота Гильдии, расположенного на противоположном краю Горькой равнины. Кадехар не любил этого сухого морщинистого старца, которого жизнь научила не мудрости, а горечи. Тот отвечал ему взаимностью, с тех пор как Кадехар поднял на смех его книгу о предсказаниях будущего по рыбьим потрохам.

Другими судьями были Шарфалак, смотревший так безучастно, что казалось, будто он дремлет, Геральд, сидевший с похоронным видом, и два пожилых второсортных колдуна, которых подсудимый мельком видел не то в Даштиказаре, не то где-то ещё.

Маг из Гри поднялся.

– Кадехар, брат-колдун! Мы собрались, дабы пролить свет на драматические события в Джагхатаэле. Готовы выслушать твои объяснения.

Кадехар заговорил спокойно, но достаточно громко, чтобы его слышали все присутствующие:

– Это смехотворная инсценировка! Я всё уже доложил в мельчайших подробностях! Повторяю: Тунку и его орки устроили нам западню. Я ни минуты не верю, что этот замысел созрел у него самого. Не сомневаюсь, что он выполнял чьё-то поручение. Повторяю, в Джагхатаэле нас ждали!

– Слишком много «верю – не верю», «думаю – не думаю», – сухо прокомментировал маг из Гри. – У тебя нет более убедительных доводов?

– Послушайте, – Кадехар уже терял терпение, – в Джагхатаэле на моих глазах погибло много колдунов, в том числе моих друзей… Чего вам ещё?

– Видишь ли, Кадехар, – молвил маг из Гри, смежив веки, – нам представляется странным, что один ты вернулся после этого страшного разгрома живым и невредимым…

По залу пробежал негодующий ропот, некоторые присутствующие готовы были поддержать Кадехара.

– На что вы намекаете? – крикнул обвиняемый. – Что мне доставляло удовольствие наблюдать, как у меня на глазах гибнут друзья?

Геральд вскочил, чтобы помешать магу из Гри продолжить атаку.

– Позволим Кадехару объяснить, что произошло! – сказал он дрожащим голосом.

Собрание одобрительно загудело. Магу пришлось согласиться, хотя он не скрывал недовольства. Кадехар взял себя в руки и заговорил звонким голосом:

– Благодарю, Геральд. Мы отправились в Мир Ненадёжности для битвы с Призраком. Попав в засаду, мы решили без промедления атаковать нашего врага в башне. Мои соратники настояли, чтобы это сделал я один. Увы, внутри я никого не нашёл. Выйдя, я увидел, что все колдуны пали…

– Почему ты полез в башню один? – злобно спросил маг из Гри.

– Потому что остальные либо уже погибли, либо сдерживали натиск орков. Наконец, тягаться с Призраком мог бы только я…

– Какая гордыня! – воскликнул маг и тут же умолк, увидев, что слова просит Шарфалак.

– Кадехар, – прохрипел Великий маг Гильдии, – самый одарённый волшебник из нас… – Шарфалак, как водится, зашёлся кашлем.

– Благодарю за напоминание, мэтр, – произнёс маг из Гри сладким голосом, угодливо кланяясь. – Тем не менее, – тон его сразу приобрёл жёсткость, – это не объясняет, почему выжил только ты, Кадехар!

Обвинитель повернулся к залу, взволновавшемуся от его слов.

– Разве не странно, что наш брат-колдун один уцелел в этой бойне? Не менее подозрительно и то, что в Джагхатаэле ждали экспедицию, готовившуюся в строжайшей тайне. Нас предали! И изменник здесь, перед вами! Предлагаю лишить его могущества совместным колдовством и поместить в надёжную темницу в Гри!

Требование обвинителя вызвало всеобщее возмущение. Колдуны вскочили с мест, многие кричали, что это клевета и ложь. Маг из Гри повторял: «В темницу!» – театрально тыча пальцем в Кадехара. Тот ждал, когда все успокоятся. Шарфалак, казалось, не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Геральд, несколько раз воздев руки, добился тишины.

– Тихо! Успокойтесь! «В темницу»! А почему не пытки? Или лучше сразу на костёр?.. Более разумным представляется следующее решение. Создадим специальную комиссию для серьёзного изучения трагедии в Джагхатаэле. В ожидании её решения Кадехару не будет дозволено покидать Гифду. Каково мнение совета?