Марисса Майер - Бессердечная [litres]

– Зачем? – чуть не плача взмолилась Мэри-Энн, но все же поплелась за Кэт по скользкой грязной тропке сквозь заросли высоченных тыквенных стеблей.

Обходя дом с другой стороны, Кэт заметила в лесу мерцание фонарей, сделанных из двух огромных тыкв с прорезями.

Таких колоссальных тыквищ она никогда не видывала. Стебли, на которых они росли, были толще древесных стволов, а сами тыквы были высотой с домик Питера Питера. Та, что подальше, и сама напоминала дом: в ней были вырезаны квадратные оконца, а сверху торчала труба.

Там же был и Питер Питер. Стоя на шаткой лесенке у второй тыквы-великанши, он выпиливал что-то прямо в ней. Он был в грязном комбинезоне, его лоб блестел от пота, и он усердно двигал пилой вперед и назад, вперед и назад. Из прорезей сочился рыжеватый сок, стекая вниз по покатому тыквенному боку.

Боясь испугать Питера, Кэтрин и Мэри-Энн дожидались, пока он закончит пилить. Наконец Питер повесил пилу на вбитый в стремянку гвоздь, с силой надавил на выпиленный кусок и пропихнув его внутрь тыквы. Получилось окошко, такой узкое, что Кэтрин едва сумела бы просунуть в него руку. Внутри была видна волокнистая мякоть и семечки, свисающие с тыквенного «потолка». Вокруг разлился аромат свежей тыквы.

Прикрыв рот рукой, Кэтрин деликатно кашлянула.

Питер так резко обернулся, что чуть было не свалился с лестницы, но ухватился за побег, вьющийся по тыквенному боку.

– Что вы тут забыли?! – рявкнул он.

– Добрый день, сэр Питер! – Кэтрин сделала реверанс. – Извините, что потревожили вас, но я хотела купить у вас несколько ваших знаменитых сахарных тыкв. Завтра я буду участвовать в кулинарном состязании на Черепашьем празднике и решила испечь пряный тыквенный пирог.

Питер так на них посмотрел, что Кэт на миг показалось, что он готов распилить их обеих на кусочки.

Ей стало жутковато. Но тут она встретилась взглядом с Мэри-Энн и улыбнулась ей ободряющей улыбкой, чтобы скрыть эти жуткие мысли.

Схватив пилу, Питер торопливо спустился – он очень спешил, и Кэтрин удивило, как это стремянка под ним не сложилась и не упала в грязь. Пронзительный, полубезумный взгляд злобных глазок так и сверлил девушек, вызывая у них невольную тревогу. Кэтрин и Мэри-Энн не сговариваясь попятились.

– Кто вас звал? Вы тута не ко двору, я не желаю иметь дела с надутыми высокомерными индюшками вроде вас, даром что сам Король пожаловал меня в рыцари. Фу ты ну ты – пирога им захотелось, из сладенькой сахарной тыквы! Так и вырастите ее сами, коли не побоитесь разок замарать свои белые ручки.

С бьющимся как кузнечный молот сердцем Кэтрин, не сводя глаз с ржавых зубьев пилы, отступила еще на несколько шагов и потащила Мэри-Энн за собой.

– Я бы попросила, – непослушным языком выговорила Мэри-Энн, покраснев, как рак (она сама от себя не ожидала подобного героизма), – не разговаривать с моей госпожой подобным…

Кэтрин сильнее сжала ей локоть, призывая замолчать. И Мэри-Энн явно почувствовала облегчение.

– Прошу прощения за то, что вторглись на вашу частную территорию, сэр , но, если я проявила хоть на чайную ложечку меньше почтения к вам, нежели следовало, то только из-за того, что вы сами ведете себя нелюбезно. – У Кэтрин дрожали коленки, но она твердо решила не показывать этому неотесанному чурбану, что боится. – Я искренне полагала, что этот участок открыт для любого, кто хочет купить тыквы, и, если вы будете вести себя достойно, я могла бы оказать вам поддержку.

Глядя на Кэт, Питер угрожающе оскалился.

– Я… я не собираюсь злоупотреблять вашим терпением и не отниму много времени, но готова заплатить сколько скажете, если вы просто покажете нам, где растут сахарные тыквы для пирогов. Сорвать их мы можем и сами…

Ее речь была прервана громким звуком, как от удара. Кэт обмерла, а потом заглянула за спину Питеру, туда, где лежала вторая великанская тыква с уже прорезанными окнами и дверью. Послышались и другие звуки – как будто кто-то царапал ногтями гнилую деревяшку. Это напомнило Кэт, как Чеширский Кот точил когти об изысканную обивку матушкиных кресел.

Мэри-Энн тихо пискнула, прижавшись к подруге.

– Что это было? – спросила Кэт.

– Вы о чем ? – удивился Питер, хотя Кэт могла поручиться: он тоже слышал этот шум. И вдруг из тыквы послышались новые звуки, похожие на храп лошади, вставшей на дыбы.

– Что там такое? – Кэтрин шагнула было к тыкве, но Питер, огромный, как валун, преградил ей путь.

– Неужто простые слова вам непонятны, при всей-то вашей хваленой образованности? Я, кажись, ясно сказал – убирайтесь с моей земли!

– Но…

– Кэтрин, – Мэри-Энн потянула ее за рукав. – Ему не до нас. Давайте просто уйдем.

Кэт скрипнула зубами, но взгляда не отвела. С одной стороны ей хотелось оттолкнуть Мэри-Энн и отчитать мужлана за неподобающее поведение. С другой – она была благодарна Мэри-Энн за вмешательство и повод отступить.

В громадной тыкве тем временем все стихло. Покосившись на нее, Кэт едва заметно кивнула.

– Простите, что побеспокоили вас. Передавайте привет леди Питер.

– Я таких штук ей не передаю! – прорычал грубиян, но Кэтрин сделала вид, что не слышала. Под руку с Мэри-Энн она отошла к дороге, посыпанной гравием. И они поспешили прочь – только камешки и жуки разлетались из-под ног.

Когда они свернули за угол дома, у Мэри-Энн вырвался вздох облегчения. Она нервно вязала узелки на желтых лентах капора.

– В первый и последний раз я пришла сюда с вами! – заявила она. – В первый и последний раз!

– Я и сама не хочу сюда больше приходить. Гадкий, гадкий человек! А эти странные звуки – что это могло быть?

– Какое-то животное, мне кажется, – предположила Мэри-Энн, пожимая плечами. – Тыква с этими странными окнами напомнила мне клетку. Но зачем, скажите на милость, держать питомца внутри гигантской тыквы?

Когда они добрались до обгорелого забора, Кэт вдруг остановилась, как вкопанная: ее внимание привлекло рыжее пятнышко среди гари.

Мэри-Энн оглянулась.

– Что?

– Кажется, я вижу… – Она замялась. – Подожди меня здесь.

Заборчик оказался невысоким, так что Кэт, подобрав юбки, без труда через него перелезла.

– Кэт! – Мэри-Энн с опаской оглянулась на дом Питеров. – Что вы делаете?

– Одну минуту! – Она пробиралась по хлюпающей грязи, среди пепла и клубков обгорелых тыквенных стеблей. В углу делянки громоздилась куча хвороста, порубленных на куски стеблей и листьев. Когда Кэт попыталась разгрести кучу, от ее прикосновения все рассыпалось и показалась та самая рыжая тыковка, которую она заметила с дороги.

Сахарная тыква для пирога с яркой и ровной кожицей! Красотка, чудом сохранившаяся среди разрухи…

Улыбнувшись, Кэт достала спрятанный в башмачке острый кухонный ножик (взятый на случай, если Питер откажется помогать и предложит собирать урожай им самим) – и перерубила упругий зеленый стебель, соединявший тыковку с ее раздавленными сестрами.