Марисса Майер - Бессердечная [litres]

Кэт осмотрела творения конкурентов. Множество фруктовых пирожных, шоколадный торт, два сладких пудинга и маленький кекс с надписью «СЪЕШЬ МЕНЯ», выложенной ягодами черной смородины. Среди них не оказалось ни одного такого же красивого, как у нее, но еще неизвестно, каковы они на вкус.

– Я верю в тебя, дорогой пирог, – шепнула Кэт, – Верю, что ты лучший.

Она подумала и исправилась.

– Верю, что мы лучшие.

Кэт поспешила прочь из шатра. Успокоиться не удалось, наоборот, стало тревожнее. Свернув на главную аллею, она почувствовала, что хочет сладкого – например, орешков с корицей, – но тут кто-то сильно дернул ее за капор, так что тот слетел с головы за спину и упал бы совсем, если бы не лента под подбородком.

Кэт резко обернулась, и в это время ей на голову опустилась другая шляпа, потяжелее.

Шляп Ник отступил на шаг и скрестил руки на груди, любуясь – не Кэт, а ее новым головным убором. На этом сыром, грязноватом берегу Ник казался слишком утонченным в строгом темно-синем костюме с жилетом в оранжевую и фиолетовую полоску. Из-под цилиндра, тоже оранжево-фиолетового, выбивались белые кудри. Губы изогнулись в задумчивой усмешке, в уголке рта торчал полосатый леденец.

– Здравствуйте, – поздоровалась Кэт.

Ник приподнял цилиндр и передвинул леденец в другой угол рта.

– Миледи.

Кэтрин хотела коснуться полей новой шляпы, но он ее остановил.

– Нет-нет! – Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице. – Там есть зеркало.

Кэт вздрогнула, когда поняла, что они оказались в лавке Шляп Ника, в том самом шатком фургоне, который она видела в лесу, с написанной от руки вывеской на двери: «Прекрасная мастерская ШЛЯПНЫХ ДЕЛ МАСТЕРА». Непонятно, как она не заметила его раньше в ряду других лавок.

Одно из окон – его разбил Бармаглот, вспомнила Кэт – было кое-как заколочено досками, из которых торчали гнутые ржавые гвозди.

Как и в прошлый раз, лавка внутри оказалась просторней, чем снаружи, но длинный стол и разномастные стулья исчезли. На их месте теперь стояли витрины, шляпные стойки и головы-манекены. Две такие головы как раз оживленно спорили о модных ожерельях с камеями. Коллекция шляп стала куда больше. Были здесь цилиндры с отверстиями для заячьих ушей. Были водонепроницаемые шапочки для дельфинов, шляпы для солнечных ванн (эти предназначались ящерицам) и шляпки, в которые можно прятать желуди – для белок. Кэт видела вуалетки из страусовых перьев, скромные чепчики со стразами и даже одну вязаную шляпу, подобно огромной птичьей клетке накрывавшую все тело владельца.

Однако помимо странных и неожиданных головных уборов были здесь и простые, прелестные и очень изящные модели. Зубчатые диадемы из золота и жемчуга. Широкополая шляпа садовника, поросшая мхом и мелодично звенящими колокольчиками. Шелковые тюрбаны, украшенные замысловато скрученной паутиной.

Пока Кэтрин бродила и любовалась шляпами (ей нравились все!), Шляп Ник развязал бант на ее капоре и стянул его с нее. В углу она заметила зеркало в полный рост, освещенное теплым светом настенного фонаря.

Кэт подошла к зеркалу, взглянула на себя… и покатилась со смеху.

Шляп Ник сделал шляпу в форме ее розового пирожного. Две воздушные лепешки безе из бежевого муслина были украшены розовыми блестками, а роль сладкого сливочного крема выполняли пышные кружевные оборки.

Шляпка была смешная и – как бы это сказать – нельстивая. Кэт она сразу понравилась.

– Ник, у меня нет слов! А мне-то казалось, что вы меня недолюбливаете.

– Не стоит считать мои подарки знаком расположения, госпожа. – Кэт увидела в зеркале его хмурый взгляд. – Скажем лучше, что ваше выступление произвело на меня впечатление.

Кэтрин повернулась к Шляп Нику.

– Так я вам не нравлюсь?

– Вы нравитесь мне, – блеснули его фиолетовые глаза, – и нравитесь еще больше, когда на вас одна из моих шляпок. Что вы о ней думаете?

Еще раз посмотрев на себя в зеркало, Кэт опять не смогла удержаться от смеха.

– Никогда не носила ничего подобного. – Она ощупала нижнюю половину безе, которая оказалась мягкой. – Вообще-то, я почти в восторге.

– Превосходно. Она ваша.

– О нет, что вы, я не могу… – Кэт сняла шляпку, удивившись тому, какая она легкая, несмотря на размеры.

Шляп Ник ощетинился.

– Если я сказал, что она ваша, значит, она ваша. Вы не можете вернуть то, что вам подарено. Сейчас же наденьте ее снова, пока не подхватили простуду. Видеть не могу непокрытые головы.

– Раз вы настаиваете… – С трудом сдерживая улыбку, Кэт снова водрузила розовое пирожное себе на голову. Вспомнив о монетах в кошельке, она спросила: – Можно, я хотя бы заплачу за нее?

– Не оскорбляйте меня. Примите мои извинения, леди Пинкертон, за то, что мой жалкий прием закончился таким кошмаром. Как правило, я отправляю гостей по домам, не подвергая их жизнь смертельной опасности.

– Но ведь это нападение – не ваша вина.

Шляп Ник смерил ее долгим взглядом и ответил:

– Леди Пинкертон, я был рад узнать, что вы вернулись домой в целости и сохранности.

– Да, все в порядке. Спасибо за подарок. Я буду его беречь. – Кэт еще раз мельком бросила взгляд в зеркало и тут же расплылась в улыбке. – В последнее время только и разговоров, что о ваших шедеврах. Кажется, вы на пороге славы, заработали отличную репутацию.

– Репутация – тлен. Доход – вот что ценится.

Кэт прыснула и повернулась к Шляп Нику.

– Вы говорите точь-в-точь, как моя служанка… А я просто имела в виду, что это впечатляет – такая популярность за такое короткое время. Шляпы у вас и в самом деле чудесные.

– Благодарю за комплимент. Осмелюсь заметить, давненько в Червонном королевстве не было достойного шляпника.

– Может, вы и правы.

Кэт снова окинула взглядом шляпы и головные уборы на манекенах, длинными рядами расставленных вдоль стен. Многоцветье красок, калейдоскоп стилей, настоящий бал тканей. Эти творения казались почти волшебными.

– Я смутно помню, что у нас здесь был очень хороший шляпник. Я тогда была совсем ребенком. Матушка регулярно покупала у него шляпки. Интересно, что с ним стало?

Шляп Ник ответил почти мгновенно:

– Он сошел с ума, а потом покончил с себой. Утюжком для разглаживания шляпных полей, если мне не изменяет память.

Кэт в изумлении повернулась к нему. Шляп Ник смотрел на нее, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Разве вы ни разу не слышали выражения «безумен, как шляпник»? – спросил он. – Печально, но это наследственное. Передается в нашей семье из поколения в поколение.

Пораженная Кэт открыла рот, но не смогла ни задать вопрос, ни произнести слова сочувствия, хотя и то и другое вертелось у нее на языке.

Наконец Шляп Ник снова заговорил: