Марисса Майер - Бессердечная [litres]

– Час или два, но здесь часы не работают.

– Не может быть!.. Судя по свету, уже позднее утро, почти день.

В его глазах заиграли веселые искорки.

– Или почти ночь. Но ни то ни другое никогда не наступает. Так мне говорил Шляп Ник. Я был здесь только один раз, и тогда все выглядело совершенно так же.

– Ни день, ни ночь, – повторила она шепотом, глядя на залитую золотым светом траву. – Как это возможно?

– Подозреваю, что Время никогда сюда не заглядывает. Может быть, потому, что не хочет платить цену, которую запросят Сестры. – Джокер понизил голос. – А может, его отчаяние недостаточно глубоко, вот Время и не может отыскать сюда дорогу.

Кэт пошевелила босыми пальцами в мягкой траве.

– А как вы нашли сюда дорогу? Вы и Шляп Ник.

Джокер опустил голову и сел рядом с Кэтрин, как будто понял, что она не собирается никуда идти, сколько бы времени ни прошло – или НЕ прошло. Сняв перчатки, он положил их и трехрогий колпак рядом с собой.

– Дорогу сюда находит только тот, кто совсем отчаялся и потерял надежду. Ник обнаружил его, когда узнал, что ему грозит участь отца. Я попал сюда потому, что вы страдали от боли, и я готов был на все, лишь бы помочь.

От радости сердце у нее запело, но она заставила его пока помолчать.

– А как вы попали сюда в первый раз?

Джокер отвернулся и долго, очень долго смотрел на колодец, а потом снова повернулся к Кэт. Ей показалось, что он борется с какими-то сомнениями.

Наконец, он заговорил:

– Я был готов на все, лишь бы выполнить поручение моей королевы, а паточный колодец находится меж времен и земель. – Тяжело вздохнув, он закончил. – Мы стоим у входа в Шахматное королевство.

Кэт с недоумением на него посмотрела.

– Не может быть, Джокер, это ошибка. – Она обвела рукой луг. – Мы не можем стоять у входа в Шахматное королевство. Мы же с вами оба сидим.

На щеках у Джокера отчетливо проступили веселые ямочки.

– И тем не менее!

Он указал на стену густого кустарника на другом краю полянки. Кэт только сейчас заметила, что они со всех сторон окружены зеленой изгородью, в которой нет ни одного просвета.

– Отсюда не видно, но это вход в великий лабиринт. Когда Сестры позволяют, лабиринт открывается, и можно пройти к Зеркалу. За ним…

Кэт вгляделась в стену зеленых листьев, веток и бледных цветочков. Постаралась представить себе лабиринт. Узкие коридоры, повороты и тупики, живые стены, которые играют шутки с усталыми путниками. А в самом центре зеркало – путь в…

– Шахматное королевство, – сказала Кэт вслух. – Зеркало ведет в шахматные земли.

Джокер кивнул.

– Два королевства, Черное и Белое.

Кэт снова повернулась и внимательно посмотрела на его профиль – острый нос, размазанную по лицу сажу, непокорные темные волосы.

– Зачем вы здесь, Джокер? За чем вас послала Белая Королева?

Он снова отвернулся, страдальчески скривив губы.

– Прошу, не спрашивайте.

Кэт подалась вперед:

– Но почему?

– Потому что сейчас все изменилось. Вы изменили все.

Прикусив губу, она подумала немного и снова спросила.

– Вы имеете в виду, что я изменила вашу миссию? Или ваше к ней отношение?

– И то и другое.

Джокер встал с травы, рассеянно сорвал синий цветок и стал крутить в пальцах.

– Вы живете в мирном королевстве. Возможно даже, в Червонном королевстве всегда царил мир. Но с Шахматами все иначе. Это одна страна, разорванная пополам двумя правящими семьями, и мы воюем с тех пор… да в общем-то, всегда. Иногда кажется, что одна сторона вот-вот одержит верх и война окончится… Но каждый раз Время как будто возвращается к началу, и все начинается снова. Снова и снова. Мы в плену у вечной войны между черными и белыми. Я видел множество смертей на поле брани. И сам отнял немало жизней – главным образом, это были пешки Черной Королевы, но их тут же заменяли другими солдатами, которых вновь бросали в бой. И конца этому не видно.

– Какой ужас, – еле слышно выдохнула Кэтрин.

Джокер поднял голову, но не ответил на ее слова.

– Я служу Белой Королеве. И всегда служил. Но она похожа на вашего Короля – неловкая, немного неуклюжая, временами слишком мягкая и боится конфликтом. Ни силы, ни храбрости… – Он вздохнул, нервно перебирая листья цветка. – Не представляю, как она вообще может выиграть войну. У нее нет стойкости и твердости, чтобы победить Черную Королеву, и наш Король это тоже видит. Наша миссия – это его идея.

Он начал обрывать листочки со стебля цветка.

– Нам сказали, что в Червонном Королевстве есть королева. Что это замечательная правительница – энергичная, неистовая и пылкая.

Джокер снова замолчал. Цветок упал к его ногам.

– Нас с вороном отправили сюда, чтобы отыскать ее и… и похитить ее сердце. – Говорил он так тихо, что Кэтрин не была уверена, что расслышала правильно. Затем он поднял голову и встретился с ней глазами, полными муки. – Я прибыл сюда, чтобы похитить ваше сердце.

Сердце Кэт подпрыгнуло от испуга, но она тут же затрясла головой.

– В Червонном Королевстве нет королевы.

– Я знаю. Время сыграло с нами шутку, а может, Сестры ошиблись и доставили нас сюда слишком рано. Но вы скоро станете Королевой, и… Кэтрин, я совершенно уверен, что речь шла именно о вас. Вы – та, кого мы надеялись найти. Неистовая, пылкая, храбрая…

– Я? Да боюсь даже собственной матушки!

– Но вы не оробели перед Бармаглотом.

Кэтрин не нашлась что ответить. Она ничего не понимала. Никакая она не неистовая и не пылкая, и она отлично помнила, какое ее охватило облегчение, когда чудище бежало от нее без боя.

– А тут еще Бурлатный Меч, – продолжил Джокер раньше, чем она успела собраться с мыслями. – Он передавался в Шахматной королевской семье из поколения в поколение. Не знаю, откуда он взялся в моем колпаке, как вам удалось его оттуда извлечь. Предполагаю…

Он помолчал, его плечи поникли, но вскоре он заговорил снова.

– Предполагаю, что он попадает в руки только особ королевской крови.

Кэтрин, прижав пальцы к вискам, помотала головой. Нет. Нет . Это не может быть ее будущим. Она не согласна.

– Я не королева, – простонала она, всей душой желая, чтобы это слова оказались правдой. – И никогда не стану ею. Это невозможно.

Взгляд Джокера смягчился.

– Белая Королева однажды сказала, что бывали дни, когда еще до завтрака ей удавалось поверить в шесть невозможных вещей.

Кэтрин сдвинула брови.

– Но… это говорила я.

– Знаю. – Он облизал губы. – Я знал это с той минуты, когда познакомился с вами, Кэтрин. С того мгновения, как впервые увидел вас. Мы явились сюда, чтобы найти именно вас, как бы вы ни старались это отрицать.

Кэтрин открыла рот, чтобы возразить ему, втолковать, что она не желает носить корону и непременно найдет способ отказать Королю – но осеклась, потому что сквозь возмущение пробилась новая мысль.