Марисса Майер - Бессердечная [litres]

Кэт надеялась, все еще надеялась. Неважно, на что или на кого.

Она склонила голову к плечу и хотела, чтобы ее ответ прозвучал безразлично или легкомысленно, но не смогла.

– Вы имеете в виду, что хотели бы посвататься ко мне, сэр Шут? К простой кондитерше, у которой нет надежды выбиться в королевы?

– Ничего на свете я не хотел бы больше, леди Пинкертон.

Предательское сердце дало сбой.

– А как же ваша миссия?

– Если нет королевы, нет и миссии.

– А если Король решит жениться на ком-то еще?

– Другая девушка с таким сердцем, как у вас? Другой такой в Червонном королевстве нет, я уверен.

Кэт не улыбнулась.

– А как же Белая Королева? Как же война?

Джокер сокрушенно развел руками.

– Мы ничего не могли поделать с этим раньше, не можем и сейчас. – Он втянул голову в плечи. – Кэт, там меня не ждет ничего хорошего. Нескончаемая война. Верная гибель. Может, раньше я говорил это не всерьез, но сейчас другое дело. Будь у меня причина остаться в Червонном Королевстве, я бы остался. Возможно, Шляп Ник и Ворон меня за это возненавидят… А может, тоже останутся здесь, не знаю. Но я остался бы. Ради вас. Если я вам нужен. Если…

– Вы нужны мне.

Джокер застыл с полуоткрытым ртом, не закончив предложения.

Кэт задыхалась. Она дрожала от нервного напряжения, от заново охвативших сомнений, но взять сказанные слова назад было невозможно. Да она и не была уверена, что хотела бы этого.

– Мое сердце принадлежит вам, Джокер. Я не знаю, заслуживаете вы его или нет. Не понимаю, герой вы или негодяй, но это, кажется, неважно. Так или иначе, мое сердце принадлежит вам.

Джокер смотрел на нее, не отрывая глаз – широко открытых, потрясенных, горящих. Сердце Кэт отбивало чечетку. Джокер первым нарушил молчание.

– Раз вы сказали это, – прошептал он, – тогда пообещайте, что бросите Короля.

– Обещаю, – ответила она без колебания.

У Джокера словно гора свалилась с плеч. Встав на колени, он протянул руки к Кэт. Когда она протянула ему свои, он прижал к губам ее пальцы и перецеловал их по одному.

– Кэтрин, – выдохнул он. – Дорогая Кэтрин. Я мечтал поцеловать вас с той самой секунды, когда вы проснулись в розовом саду.

Кэт верила и не верила себе – все было как в ее мечтах. Она мечтала об этом сотни раз.

Вокруг было тихо, если не считать ее сердца, которое било, как в барабан. Кэт представила себе это. Все-все. Его губы, его руки. Его тело, прижимающее ее к траве, льющийся на них золотой свет бесконечного дня.

Она нежно сжала его пальцы.

– Так поцелуйте меня.

Она не сопротивлялась, когда он потянул ее вниз, и опустилась перед ним на колени, пальцы их рук были перплетены. Он нежно потерся своим носом о ее нос.

– Мое сердце принадлежит тебе, – прошептал он, и у нее по спине побежали мурашки.

Уголки ее губ приподнялись в ожидании, в предвкушении радости.

– Будьте осторожны, сэр Шут, – сказала она, вспомнив загадку Шляп Ника. – Сердце, похищенное однажды, невозможно вернуть обратно.

– Я знаю, – он нежно поцеловал ее. – Но я отдаю его вам по своей воле.

Еще один поцелуй, более смелый.

– Кэтрин, – пробормотал он, – на вкус ты похожа на патоку.

Кэт улыбнулась, чувствуя, что голова идет кругом, и потянула его вниз, на траву.

Таинственная каменная башня Джокера доставила их в Перекрестья. Кэтрин была сама не своя от счастья – щеки пылали, смех рвался из груди, она крепко держала Джокера за руку. Волосы у нее спутались, пальцы на босой ноге совсем замерзли – раньше Кэт и не догадывалась, на что похоже счастье. Все ее тело улыбалось. Она чувствовала, что, если оттолкнется от пола в черно-белую клетку, то обязательно взлетит, поэтому ступать приходилось осторожно.

Они отыскали дверь в Черепашью Бухту, и Джокер, учтиво поклонившись, распахнул ее перед Кэт:

– После вас, моя госпожа.

Она присела в реверансе.

– Ах, благодарю вас, сударь, – и танцующим шагом первой впорхнула в дверь, оказавшись у берега реки. Мост безмолвно нависал над ними. Воздух был тих и неподвижен, только стрекотали кузнечики, да кое-где поблескивали светлячки.

Джокер закрыл дверь под мостом и выел вслед за ней на тропинку. Он нежно коснулся ее спины, и от этой ласки Кэтрин стало тепло и хорошо.

Она улыбнулась и увидела на его лице отражение своей радости. Кэт и не заметила, как снова оказалась в его объятиях.

Но не успели их губы соприкоснуться, как сверху раздался предупреждающий сигнал – хриплое карканье вонзилось в Кэт, как дротик. Она ахнула и, подняв голову, увидела на дереве Ворона.

Джокер придержал ее за локоть.

– Кэт…

Ночная тишина взорвалась бряцанием оружия и громкими командами.

Не слушая криков Кэт, кто-то схватил Джокера. Его руку вырвали из ее руки так резко, что ладонь вспыхнула, как обожженная. Кэт обернулась и увидела, как Двойка и Семерка Треф силой заставляют Джокера опуститься на колени. Вокруг них размахивала булавами и копьями целая колода дворцовых стражников.

– Что вы делаете? – закричала она, вцепившись в Джокера. – Отпустите его немедленно!

– Кэтрин! О, слава небесам!

Из-за зеленой изгороди показались ее матушка с отцом. Король семенил за ними, и увидев его, Кэтрин покрылась холодным потом, но тут Маркиза стала душить ее в объятиях.

– Ах, милая моя девочка! Мое дорогое дитя! Ты дома! Ты невредима!

– Конечно, я невредима. Что все это значит?

– Не бойся, родная, все уже позади. – Маркиза погладила ее по волосам. – Мы все знаем, мы слышали о нападении Бармаглота. Ах, я обожаю, боготворю его величество, но с его стороны непростительно было подвергать тебя такой опасности!

Это говорилось с расчетом, что Король, стоявший неподалеку, услышит и поймет, что он, конечно же, уже прощен.

– Говорили, что ты ранена… и что этот ужасный, злобный шут потащил тебя в Рыбам-хирургам! Мы отправились туда с твоим отцом и Мэри-Энн, но тебя нигде не было! Никто ничего не знал! Рыбы-хирурги сказали, что вы к ним даже не заходили. Что я должна была думать? Ты была беспомощна, испугана, а этот кошмарный человек утащил тебя невесть куда и делает с тобой что-нибудь ужасное, и…

Она зарыдала, захлебываясь слезами, так что у Кэтрин сжалось сердце от жалости и чувства вины.

Неожиданно за спиной у Кэт раздался трубный звук – это ее отец, с красными от бессонницы глазами, высморкался в носовой платок.

В стороне под деревьями Кэт увидела побледневших Мэри-Энн и Абигайль. Обе молча смотрели на нее. Мэри-Энн, прижимая руки к животу, с облегчением заулыбалась.

– Этот шут… – голос матушки задрожал. – Он сделал тебе больно?

– Что? Да нет же! – Кэт затрясла головой, только сейчас начиная понимать, о чем говорит Маркиза. – Совсем нет… Ничего подобного. Это просто недоразумение, вы не поняли.