Сергей Орлов - Потомки исчезнувших Богов [CИ]

Из города обоз вышел около девяти часов, дав всем вдоволь полюбоваться на наши приготовления. Собравшиеся горожане смотрели на нас с жалостью, уже представляя наши похороны.

На всех были наложены иллюзии. Я принял облик охранника. Мануэль представился в виде грузного, неуклюжего командира отряда.

Уже около двух часов мы двигались по лесной дороге, а бандиты всё не появлялись. Мы уже стали думать, что наша миссия провалилась, когда перед нами упало дерево. Второе дерево упало сзади обоза. К нам со всех сторон стали дружно выскакивать из кустов грабители, угрожающе крича, чтобы все бросили оружие. Они значительно превосходили нас числом. И выглядело вполне естественно, что охранники и возницы бросились врассыпную. Так и было задумано. Они должны были окружить банду и поставить силовой барьер, чтобы никто не ушёл.

— Ты пока в драку не встревай, — повернулся ко мне учитель. — Вначале я с ними разомнусь. Слезай с коня.

В нашем направлении уже неслось несколько человек, размахивая шпагами, и злорадно улыбаясь. Мануэль бросился к ним навстречу. Уже почти поравнявшись с ними, вдруг споткнулся о выступающий корень, кубарем прокатившись между двумя нападающими. Бандиты радостно заржали и стали преследовать удиравшего от них увальня. Мануэль повернулся к ним лицом, хотел сделать выпад в направлении ближайшего бандита, но поскользнулся на мокрой дороге. Падая назад, он отчаянно размахивал своим клинком. Упав, откатился в сторону. Один из нападавших остановился, растерянно глядя на свою культю, из которой хлестала кровь. Рядом валялась отрезанная кисть, продолжавшая держать саблю.

Озверевшие бандиты скопом набросились на обидчика. Тот уже встал, и снова попытался от них удрать. Но его нога попала в какую-то яму. Он снова упал, лицом вниз. Попытался подняться, держа клинок обратным хватом, но тут на него налетел огромный детина, замахнувшись шпагой. И остановился…. Из его груди, напротив сердца торчал клинок Мануэля. Тот же, сделав испуганное лицо, стал оправдываться:

— Я не виноват! Он сам напоролся!

Но слушать его лепет никто не стал. Четыре шпаги смотрели ему в грудь, прижимая к дереву.

— Ребята, пощадите, у меня двое маленьких детей!

— Сиротами останутся твои дети, — четыре клинка воткнулись… в место, где только что была грудь Мануэля.

Тот же, скользя спиной по хвое, прокатился между ног одного из нападающих. Бандит схватился за свою промежность. Пальцы обагрились кровью.

— Простите, неуважаемый бандит, но, похоже, детей у вас уже не будет. Исидо! Приступаем!

И размазался в мелькающую тень. Я взвинтил себя до предела. Время послушно замедлило свой бег. Бандиты попытались теперь уже сами удрать, но их остановил силовой барьер. Собравшись в кучу, они, испуганно озирались и размахивали шпагами, пытаясь защититься от невидимого противника. Минут через пять всё было кончено. На дороге лежали тела грабителей, многие — с отрубленными конечностями, и без голов.

— Ты, я смотрю, любитель головы рубить, — заметил Мануэль.

— Зато ты — членовредитель.

Учитель присел и стал рассматривать одного из бывших грабителей:

— А этого я уже видел. На городской площади, когда собирали обоз. Вот и нашёлся лазутчик.

Вдруг, как тогда, в тайге, я почувствовал острую опасность. Выбросив руку вперёд, сжал её в кулак. В ней оказалась стрела. И предназначена она была Мануэлю.

— Молодец. А я всё думал — поймаешь или нет. Дайка, брат, её сюда.

Он положил стрелу на ладонь. Та резко крутанулась, и унеслась в сторону высокого дерева. Послышался треск ломающихся сучьев, затем звук упавшего тела.

— Это был последний. Ты принял крещение боем, и можно сказать, спас мне жизнь, как и тому казаку. Теперь мы с тобой — побратимы.

Из кустов показались остальные члены нашего отряда. Мануэль приказал закинуть трупы и части тел в телеги. Ближе к вечеру мы прибыли в город. Оставив обоз на площади, отправились домой. Через два часа к нашему дому подъехала карета. Двое дюжих мужиков с трудом вытащили из неё внушительных размеров сундук и занесли его в дом. Мануэль приподнял крышку — сундук доверху был набит золотом.

— Похоже, их действительно припёрло, раз так расщедрились. Здесь вдвое больше обычной платы.

— А твои услуги действительно дорого стоят, — я зачерпнул пригоршню монет.

— Часть из них уйдёт как пожертвование церкви и магистрату. Ещё треть — на строительство больницы или школы. Ну, а остальное — нам, на хозяйственные нужды.

— Очень опасно хранить такое огромное количество золота в доме, — я задумчиво смотрел на сундук. — Наверняка найдутся желающие им поживиться.

— В доме только малая часть, на повседневные расходы. Остальное находится ОЧЕНЬ далеко отсюда. Никто кроме меня не сможет найти это место. Так что, можешь не волноваться.

В это время влияние Османской Империи на Болгарию стало ослабевать. Туркам, занятым постоянными стычками с русскими, было не до внутренних дел оккупированной страны. Почувствовав это послабление, в лесах, как тараканы, стали плодиться многочисленные банды. Каждую неделю в дом к Мануэлю приходили очередные просители. И мы снова собирались в поход. Всё протекало по отработанной схеме: сначала Мануэль устраивал цирк, изображая неумеху, молил о пощаде. А когда очередной бандит падал, пострадав от его клинка, он взахлёб уверял всех, что это случайность, он этого не хотел. Когда ему надоедало паясничать, мы полностью уничтожали банду. Но через две-три недели он перестал устраивать клоунаду, и грабители уничтожались сразу же, как только те появлялись. Слух о нашей команде «Карателей» разнесся далеко по округе. И стали появляться просители из поселений за сотни километров от Пловдива. Это очень не нравилось Мануэлю:

— Не по душе мне эта популярность. Того и гляди слухи о нас дойдут и до «чёрных магов».

К несчастью, его слова оказались пророческими. Возвращаясь из очередного похода, я заметил, что Мануэль постоянно останавливается и к чему-то прислушивается. Наконец, он сказал:

— Ребята, у нас дома беда. Поспешим!

На бешеной скорости, почти загнав лошадей, мы влетели в Пловдив и остановились у нашего дома. Он был наполовину разрушен. Везде виднелись следы гари и потёки от расплавленных камней. Зайдя в дом, натолкнулись на множество тел учеников Мануэля. Они отчаянно сражались, но силы были далеко не равными. На лестнице лежало тело Даны. Её грудь была разворочена страшным взрывом. Создавалось впечатление, что источник взрыва находился у неё внутри. Мануэль присел около неё и стал гладить по голове. Его взгляд был отрешённым. По щекам текли слёзы. Наконец, он очнулся и стал подниматься по лестнице. Около его двери лежало тело «чёрного мага». На его горле намертво сомкнулись челюсти Демона. Оба лежали неподвижно. Демон до последнего момента защищал своего хозяина и его друзей. Мануэль повернулся к остальным: