Мэри Стюарт - Людо и звездный конь [litres]

– Если вам будет угодно, господин…

– Оно говорящее! – воскликнула девочка в платье из незабудок.

– И понимает нашу речь! – воскликнула другая, в платье из цветков шиповника. – Наверное, прошел через лес из Дома Овна. Кто ты? – строго спросила она. – Если ты не фавн, не сатир, не из лесного или водяного народца, то кто ты и почему Овен позволил тебе пройти?

– С вашего дозволения, я мальчик, – начал Людо, но его слова утонули в громких звуках. Грянули дудочки, флейты и прочие инструменты, названий которых Людо не знал.

Телец вскинул голову, и девочки, раскачиваясь на громадных рогах, воскликнули:

– Время пировать! Скорее! А ты, фавн, кем бы ты себя ни называл, можешь, если хочешь, пойти с нами! Скорее, иначе пропустим пение! Хватайся!

И девочка-незабудка бросила Людо конец венка. Людо поймал его и, когда бык, больше не взглянув на него, величаво двинулся по направлению к деревьям, а девочки побежали рядом, резвясь и играя на ходу, последовал за ними.

К тому времени Ренти успел изрядно набить желудок свежей травой и цветами. Людо с завистью подумал, что после завтрака он съел всего одно яблоко, пусть и с волшебного дерева. Возможно, после пения здесь принято угощение? Он бросился вперед, и, когда бык вышел на высокий берег реки, Людо догнал его и посмотрел вниз.

В центре почти круглой ложбины располагался круглый пруд, по берегам которого, уткнув в небо острые пики листьев, росли желтые, лиловые и белые ирисы. На поверхности пруда плавали кувшинки, но таких кувшинок Людо еще никогда не видел: их огромные круглые листья загибались по краям, словно корочка у пирога, а синие бутоны торчали над водой. На листьях сидели лягушки, а длинноногие цапли изящно перешагивали с листа на лист, словно по камушкам. Но самое удивительное, что посреди каждого листа сидели девочки вроде тех, что пришли с ним, и, скрестив ноги, играли на флейтах, дудочках, лирах и других инструментах, которых Людо никогда не видал. Покуда они играли, крылышки за их плечами нежно вибрировали, как у пчелок. Крылышки двигались так быстро, что почти растворялись в воздухе, словно хрупкие паутинки. Если бы Людо задумался, то наверняка решил бы, что именно крылышки удерживают девочек и листья на поверхности пруда.

Но Людо было недосуг думать о чем-либо, кроме еды, которую теперь он не только почуял, но и увидел. На полдороге между ним и прудом горел костер, над ним располагалась решетка на четырех ногах, словно стол, а на решетке высился громадный котел, откуда шел аппетитнейший аромат. Вокруг на траве стояли блюда с фруктами, хрустящими ломтями хлеба, яблочными пирожками, сосисками в тесте, сдобными лепешками, сбрызнутыми маслом, а еще миски, наполненные клубникой со взбитыми сливками, и красные, зеленые и желтые замки из желе размером почти с настоящие. Желейные замки вспыхивали золотистыми искорками, словно стеклянные шары со снежинками, которые нужно встряхнуть, чтобы началась метель.

– Скорее! – воскликнула девочка и, танцуя, устремилась вниз с холма, Телец затрусил за ней, а Людо радостно бросился за ними вслед.

Что это был за пир! Еды было вдоволь, хотя, когда Людо спустился к костру, поляну заполнили многочисленные гости, но, откуда они появились, он не заметил. Только что перед ним была пустая поляна, залитая солнечным светом и окруженная деревьями, блестела вода, феи на листьях кувшинок играли свою музыку, и вот уже вокруг танцуют, поют, смеются и пируют гости. Здесь были настоящие фавны – от пояса и выше они выглядели как обычные мальчишки, а ниже у них были курчавые козлиные бока и крохотные хвостики. Еще у них были рожки, почти скрытые в буйной шевелюре. Резвые, словно козы, они прыгали и скакали, жадно ели и смеялись с набитым ртом. Выглядели фавны дружелюбно и беспечно, но в их желтых глазах Людо видел тот же холодный блеск, что и в глазах Козерога, потому он счел за благо держаться от них подальше. С девочками в платьях из цветов, которые болтали без умолку, он чувствовал себя куда увереннее. Как и с зеленым народцем, говорившим шепотом и одетым в листья, а еще со странными немыми созданиями, которые не ели вовсе, а только много пили и, казалось, были одеты в водяные струи. В центре веселья стоял Телец и спокойно жевал венок из ромашек – ни дать ни взять обычный бык, только крупнее и величавее. Он как будто совсем забыл про мальчика, который сидел в сторонке и только успевал наворачивать. «Кто знает, – думал Людо, – когда еще выпадет случай снова наесться досыта? А впереди Близнецы и Рак… вряд ли они предложат мне угощение, скорее, сами решат угоститься мною». Но даже эта мысль не портила ему настроения, ибо еда была превосходна, музыка восхитительна, а танцоры дружелюбно толпились вокруг. Казалось, что вся летняя благодать сошлась на дне этой ложбины под жарким солнцем.

Наконец Людо насытился и улегся в теплую траву, наблюдая за танцами удивительных гостей. Спустя некоторое время раздался голос девочки:

– А теперь игра! Игра Тельца!

Девочка-незабудка оглянулась, и Людо услышал ее слова:

– Начнем с чужестранца. Он будет водить первым.

Меньше всего на свете Людо хотелось убегать от громадного быка, поэтому, пока девочка не заметила его, он тихонько встал, взобрался на пригорок и лег в высокую траву, положив подбородок на руки и наблюдая за игроками сверху.

Не обнаружив Людо, веселый народец вскоре забыл о нем и принялся за игру. Это была смесь салочек с прятками и жмурками. Игроки должны были пробегать между цветочных гирлянд, свисавших с рогов и шеи быка, не позволяя ему себя коснуться. Нужно сказать, они проделывали этот трюк весьма ловко, и бык ни разу не дотронулся ни до одного из игроков, поэтому Людо так и не узнал, что бывает с теми, кто проиграет. Игра продолжалась очень долго. Солнце опускалось все ниже, и Людо следил за ним, вспоминая, что до темноты должен выбраться на дорогу, ведущую в Дом Близнецов. Наконец он осознал, что смех стал тише. Игра завершалась. Людо посмотрел вниз. Телец стоял посреди толпы, почти скрытый под гирляндами из маков, лабазника, сиреневого водосбора и прочих цветов, на которые щедра макушка лета. Телец стоял почти так же неподвижно, как в тот раз, когда Людо увидел его впервые. И если не знать, что цепи, которые сковали его, сплетены из свежих пахучих цветов, вокруг которых еще вились пчелы и бабочки, то можно было подумать, что именно они не позволяют ему сдвинуться с места.

И тогда девочки в одеждах из цветов, фавны, лесной и водяной народец взялись за руки и с песней встали в круг. Эта песня отличалась от других: она была медленнее и торжественнее, но так же исполнена радости и ликования. Птицы спорхнули с веток и зависли над певцами, вторя их голосам. Из кустов над берегом, где лежал Людо, слетела, сложив крылья назад, стая белых голубок, словно пролился ливень из белоснежных лепестков.