Елена Чалова - Чай с Мелиссой [СИ]

Мелисса бросила на него взгляд, полный изумления.

— Не, я только вчера узнал. Я Семёна сменял как обычно, а он возьми да расскажи. Видно тоже на душе неспокойно. Мы ж все, вся охрана, к тебе хорошо относились. Ты ж добрая, приветливая всегда была. Сан Саныч вон вообще тебя дочкой звал, вернее «докой», — вспомнил он это словечко самого возрастного их охранника. — Нелегко было поверить, что ты предательница, — траурно закончил Виктор.

Мелисса вскочила с лавки и поставила руки в боки, в упор уставившись на Витька.

— Предательница?! — разозлилась она. — И чем же я вас предала? Лично тебя, Вить? Сан Саныча и остальных? Тем, что вырвала из лап психопата-мучителя ни в чём не повинное существо?

Глаза Мелиссы загорелись злобой, кончики пальцев стали ледяными, а щёки раскраснелись.

— Я… я… — парень потерял ход мыслей от такого напора. — Альберт же хочет как лучше. Его эта проклятая диссертация может спасти от страшных болезней. Он нам всё объяснил, — подавленно проговорил Витёк.

— Не может! Это ложь, в которую он сам верит! Способности Эная бесполезны для здоровья людей. И Град это понял бы, если бы просто спросил, а не начал истязать бедного елеса ради опытов, — практически выкрикнула Мелисса, отвернувшись к водной глади, едва подёргиваемой ветром.

Виктор почесал затылок, задумался над тем, что у твари оказывается было имя, тяжело вздохнул в который раз и тихо проговорил: «Присядь».

Мелисса решила не накалять обстановку и покорно присела рядом, но не смотря на парня, а всё так же скользя взглядом по зеркалу пруда.

— Это правда? — этим вопросом заставил обратить на себя внимание Виктор.

Мелисса закивала, не в силах говорить. Теперь на смену злости пришло смятение. Больше всего ей сейчас хотелось просто зарыдать и убежать прочь.

Ничего такого важного и совсем неожиданного она не узнала от Витька, но осознала, что опасаться ей нужно вдвойне, и вообще пора уже начинать беспокоиться за свою жизнь, а не просто ожидать козней со стороны профессора. Да и ситуация с Виктором сама по себе являлась для неё раздражителем и угнетателем одновременно.

— Скоты мы тогда, — сплюнул Виктор. — Маньяки, как и он.

Парень поднялся и прошёлся вдоль кромки воды, вглядываясь вдаль. А потом вернулся на лавку.

— Не думал, что всё на самом деле так, — уже ничуть не сомневался он в словах и убеждениях Мелиссы насчёт пленника. — Я постараюсь разузнать, что и как. Буду держать тебя в курсе. Вообще Иваныч в последнее время с катушек слетел совсем. Бухает постоянно. Твердит, что ты его уничтожила, труды втоптала в грязь. Тут недавно в очередной раз поругался с Валерой и кричал ему вслед, что из-за какой-то девки он теперь никто. А Валера ему в ответ, что он и был никем, так что ничего не изменилось. Обстановка накалённая. Даже этот недоделанный (Мишка) собрался делать ноги, вот отрабатывает неделю ещё на практике и валит.

Судя по манере разговора, можно было сделать вывод, что Виктор успокоился, и волнение немного спало.

На Мелиссу накатило странное желание — хоть на мгновение почувствовать себя в безопасности. Она так сторонилась Виктора, когда он раньше каждый раз пытался её обнять в процессе общения, а теперь девушка даже не отказалась бы от проявления заботы и внимания.

Мелисса поёрзала, будто собиралась встать, но так и осталась сидеть. Виктор глянул на неё, и взгляд показался ей заботливым, но он ничего не предпринял. Тогда девушка, повинуясь мимолётному желанию, сама положила голову ему на плечо.

— Мне страшно за свою жизнь. Идя работать обычной лаборанткой, причём у солидного учёного, к тому же знакомого моей тёти, я даже не представляла, в какую игру могу быть втянута, — призналась Мелисса.

— Не дрейфь! Прорвёмся! — ободряюще положил ей руку на плечо Виктор.

Достигнув долгожданного момента, когда Мелисса сама проявила расположение к нему, Витёк неожиданно стушевался. Не того он добивался, не при таких условиях хотел заполучить в «свои девушки» умную, серьёзную и рассудительную Мелисску.

Они вернулись к домику. Виктор попрощался с Ангелиной Павловной и подошёл к машине. Мелисса стояла растерянная, провожая его.

— Я завтра позвоню, — проговорил ставшую уже привычной фразу Виктор и дежурно чмокнул Мелиссу в щёку, но потом, подумав, также чмокнул и в губы, и сразу же сел в машину, пока девушка не пришла в себя от его жеста.

Вечером того же дня Мелисса сидела в компании тётушки за маленьким столиком, который едва умещался на крылечке дачного домика. Они пили ароматный, располагающий к беседе, чай с мелиссой и чабрецом. Девушка не смогла удержать всё в себе и поделилась с Ангелиной Павловной.

Ангелина Павловна была для Мелисски настолько близким человеком, что порой казалось, ближе чем родители. Нет, Мелисса очень любила родителей, но они жили далеко. Приехав в этот город поступать в ВУЗ, она сначала обосновалась у тёти, а потом родители, продав неожиданно свалившееся на отца наследство в виде квартиры, купили своей дочери небольшую квартирку здесь.

Мелисса скучала по дому, по родителям, по друзьям, но постепенно и тут у неё появились хорошие знакомые, даже лучшая подруга, любимые места, каждодневные заботы, которые и вызывали привязанность, и в целом, назывались жизнью. Она долгое время не позволяла себе заводить животных, будто боялась, что всё ненадолго, и когда-нибудь она вернётся домой. Но потом успокоилась. И главной причиной этого спокойствия являлась Ангелина Павловна. Мелисса доверяла ей как самой себе и во всём могла на неё положиться.

К слову о животных, в данный момент Мелисскин любимец и, увы, главный мужчина в жизни — кот Чабрец, спокойно прохлаждался в доме Виктории, которая души в нём не чаяла. Вика обожала животных, но в отличие от подруги, не могла себе позволить такую роскошь из-за плотного графика. Но вот оказаться в компании Чабреца на недельку-другую было для неё настоящей радостью.

Ангелина Павловна уповала на то, что котику на даче было бы лучше, но Мелисса прекрасно знала, что Вика ни за что не согласится, да и в доме ему жилось ничуть не хуже, чем на даче. Это ж не тесная квартирка, в которой коту приходилось постоянно находиться.

Каждый, кто впервые слышал кличку кота Мелиссы, неизменно улыбался. Мелисса и Чабрец — звучало весьма оригинально.

— Ох! — вздыхала Ангелина Павловна, хватаясь на голову. — Альберт всегда был злопамятным. Умным, приветливым, но злопамятным. В школе его иногда ботаником дразнили за гипертрофированное увлечение биологией и химией, так он зубы стиснет, а потом какую-то подлость обязательно да сделает. Помню, парнишка у нас был Ванька Беляев, так вот он ему что-то сказал обидное, а Альберт отомстил аж через два года. Выставил Ваньку на посмешище. А уж времени-то сколько прошло, Ваня и не помнил уже, что когда-то цеплял Града. Вот так вот, — нахлынули неуместные воспоминания на тётушку, и она тут же замолчала, понимая, что такая информация только навредит её племяннице.