Елена Чалова - Чай с Мелиссой [СИ]

Мелисса сидела, вцепившись в кружку с живительным чаем и отмахиваясь от комаров, которые так и норовили впиться в не спрятанные под одеждой части тела.

— А что, если в полицию сообщить? — придумала тётя.

Девушка невольно вспомнила разговор с Энаем. Теперь помощь полиции требовалась ей, а не пленнику.

— А что я им скажу? Что подозреваю, что уважаемый всеми профессор устроил за мной слежку из-за того, что я освободила его заложника, на котором он опыты ставил? К тому же заложник не был человеком, а был елесом! — Мелисса поставила чашку и вздохнула. — Они покрутят пальцем у виска и отправят восвояси.

— Да… — протянула Ангелина, — тут ситуация не простая.

Мелисса прищурив глаза, склонила голову набок, почти так же, как это любил делать Энай.

— Тёть, а почему ты не удивилась моему рассказу об елесе? — настигло её запоздалое удивление.

Тётушка добродушно улыбнулась.

— Да знала я одного… не елеса, конечно. Колдуна. Ох, красив был, чёрт эдакий. Влюбилась я тогда до беспамятства. Вот он мне и рассказал и об оборотнях, и о вампирах, и об елесах… — заностальгировала Ангелина Павловна, вспомнив молодость.

Мелисса слушала, приоткрыв рот.

— А потом? — не дождавшись продолжения, спросила племянница у тётки.

— А что, потом? Разошлись как в море корабли. Колдуны эти, маги, ведьмаки не такие живучие, как остальные существа, но тоже не сотней лет отмерен их путь. На что я ему? Он пошёл вершить свои великие дела, а я встретила дядю Толю, царствие ему небесное, — чуть не всплакнула Ангелина Павловна, вспомнив покойного мужа, которого не было уже восемь лет.

Мелисса поджала губу и виновато посмотрела на тётю.

— Лаод его звали, — продолжила Ангелина волшебный рассказ, дабы не смущать племянницу своей тоской по ушедшему мужу. — Такие фокусы он творил. О! Кому б рассказала, никто б не поверил. А ты-то знаешь теперь, что всё — правда. Они ж старение замедляют, так что Лаод сейчас небось не как я выглядит, — улыбнулась тётя.

Мелисса считала, что Ангелина Павловна выглядит весьма достойно для своего возраста, даже гораздо моложе своих лет.

Мелисска часто слышала, как подружки тётушки в шутку говорили ей на очередном дне рождения, что та — ведьма, раз не стареет, а только хорошеет. Конечно, порадовать хотели, вот так комплимент сделать. Но теперь Мелисса и впрямь подумала, что увлечение молодости её тёти могло наложить свой отпечаток.

— Но я тоже вроде выгляжу ничего, — словно уловила мысли племянницы Ангелина. — Почудесили мы с Лаодом, ох почудесили, вот и не старею быстро, не на свой возраст выгляжу, — подтвердила она догадки Мелиссы.

Мелисса довольно улыбнулась.

— А елес тот как выглядел? Молодо? — вдруг спросила тётушка.

— Да. Лет двадцать, ну может двадцать пять, — вспоминая, задумалась она.

— Значит, остановился в этом возрасте. Они ж сами решают, когда прекратить дальнейшее старение. Оборотни и вампиры тоже.

— Поэтому наверное ElEs23! «Двадцать третий». Это возраст! — вдруг осенило Мелиссу. — Град точно определил возраст, вот только… — задумалась она.

— Вот только на самом деле этому парню могло быть и двести три и даже несколько тысяч лет, — покачала головой Ангелина Павловна.

— Он рассказывал, что его предостерегали от тесного общения с людьми, значит, не так опытен был, — анализировала Мелисса.

Они ещё посидели какое-то время на крыльце, пока полчища жадных назойливых кровопийц окончательно не облепили их, а потом тётя и племянница ушли в домик.

Мелисса всё ещё переживала, но от тёплого общения по душам с тётей стало легче. То, что Ангелина оказалась не так проста и владела немалыми знаниями было приятно. Если б знать раньше, то можно было не выискивать знания по крупицам, а сразу отправиться к тётушке с расспросами.

Возвращение домой было неминуемым. Мелисса ожидала то самое обещанное ей место работы и пока слонялась без дела. Её радовало это чувство свободы, смешанное с уверенностью в завтрашнем дне. Поэтому девушка просто наслаждалась неожиданным «отпуском» насколько позволяло ей душевное состояние.

В один из вечеров Мелисса позвала к себе Вику и Витька. Вот такой компанией они и расположились на кухне квартирки.

Эти двое были в курсе всех событий, навалившихся на Мелисску, поэтому с ними она чувствовала себя комфортно.

— Слежку за тобой прекратили, — деловито проговорил Витька, потирая руки. — Вчера слышал разговор Валеры с Градом. Он сказал, что результатов нет, так что хватит тратить деньги на это бессмысленное дело. Иваныч конечно возразил, но Валера его осадил и пригрозил, что повезёт лечиться, если тот пить не бросит, — Виктор задумался. — Тьфу! Слабак! Как что, так сразу в бутылку! — брезгливо проговорил парень. Мелисса знала, что отец Витьки был алкоголиком и они (он, брат и мамка) изрядно намучались, пока уставшая от такой жизни женщина ни подала на развод, а впоследствии даже встретила замечательного мужчину, ставшего Виктору и его брату отчимом. Непьющего, порядочного и заботливого отчима они любили и уважали.

— Значит, можно выдохнуть? — оптимистично спросила Вика. — Или нет? — задумавшись, продолжила она.

— Кто ж знает, — пожал плечами Витёк и обаятельно улыбнулся Вике.

Мелисса видела, что между этими двоими что-то происходит. «Виктор и Виктория», конечно, не такое оригинальное сочетание, как «Мелисса и Чабрец», но всё равно забавное. Эти две «победы» только и ловили взгляды друг друга.

С одной стороны, Мелиссе было обидно, если ловелас Витёк просто использует Вику, но также не было уверенности, что и Вика не делает то же самое. Виктор для Виктории был простоват, а Виктория для Виктора — слишком мудрёная.

Мелисска на Виктора не претендовала. Ту тягу к сильному плечу у пруда она списала на расстройство. Да и Витёк будто утратил интерес к бывшей коллеге, как только ближе познакомился с Викой. Но что характерно, дружеские отношения после всего этого стали крепче.

Вот что точно радовало Мелиссу, так это именно само отношение Виктора к Виктории. Извечные разборки и скандалы, постоянно происходящие между Викой и её бывшим парнем, так вымотали подругу. Виктор же умело подбирал слова, с восхищением слушал (а ему точно было чему поучиться у этой творческой личности) и вообще ничем не расстраивал Вику, чем прельщал.

— Мой красавец! — целовала в розовый носик Вика Чабреца, а тот даже не сопротивлялся. А Витёк умилённо смотрел на картину признаний в любви, а потом непосредственно, фривольно развалился на диване, свесив руку и водя по пушистому ярко-синему ковру на полу.

Мелисса добродушно ухмыльнулась. Она привыкла к поведению Виктора. Сначала он раздражал её своей простотой, но теперь девушка даже стала ценить это качество в нём. С Витьком можно было чувствовать себя раскрепощено и не отслеживать каждое своё действие. То же говорила и Вика.