Александр Харламов - Игра отражений

Я напрягся, уперевшись почти носом в зеркало, и увидел светкины кучерявые волосы. Она держала за руку ребенка., в котором, судя по походке медвежонка, привитой ему Эльвирой Олеговной, скорее угадал Мишку, чем рассмотрел. Рядом с ними шел мужчина, которого я никак не мог узнать, что-то смутное похожее было в его плечах, крепкой фигуре.

— Андрей Валентинович, — с грустью решил я для себя, назвав вслух имя его родного отца и мужа Светланы. Это было несомненно Зазеркалье Мишки. Настоящая семья гуляет по летнему парку, что может быть добрее и прекраснее. Фантазия, как раз для ребенка его возраста, учитывая некоторые обстоятельства. Было больно…Впрочем, как и всегда, когда Мишка вспоминал про папу. Неосознанное чувство вины, какая-то непонятная ревность — все это смешалось у меня в душе, глядя на эту идиллическую картинку. По крайне мере, я делал всегда все, что в моих силах, чтобы Мишка был счастлив. Стало стыдно, лицо покраснело. Я прикрыл глаза ладонями, тяжело вздохнув. На что ты вообще надеялся? Что заменишь ему родную кровь? Станешь вторым папой? Бред…

Я уже было хотел уходить дальше, как рассмотрел, что мужчина — это я. Только почему-то немного помолодевший. Такой, какой я был, когда мы со Светой познакомились. Поэтому-то и фигура мне показалась лишь смутно знакомой. Я снова заплакал. В своем самом сокровенном видении, Мишка представлял семью из себя, мамы и меня…

— Я вернусь, сынок, слышишь! — прошептал я, прильнув к зеркалу. — Я обязательно вернусь…

Сделав шаг влево, я оказался перед другим Зазеркальем. Это был небольшой уютный дворик с широкими дорожками, уложенными тротуарной плиткой, вокруг которого все было засажено клумбами с цветами, над которыми весело суетились шмели и пчелы. В тени яблонь с нависшими гроздьями на их ветках крупными краснобокими плодами притаилась беседка с резными бортиками и металлической крышей. Из беседки доносились счастливые крики и шум. Отражение немного зарябило и приблизилось. В беседке стоял стол, накрытый разными вкусностями, играла музыка. Сидели люди. Рядом с беседкой мангал с жарящимися шашлыками. Изображение было настолько реальным, что я почувствовал запах хорошо промаринованного мяса и нервно сглотнул слюну. Во главе стола сидела Эльвира Олеговна. Рядом были я и Светлана, Мишка чуть поодаль. Все были счастливы и довольны. Ее младшая дочь Елизавета с мужем, подруги тещи.

— Эльвира Олеговна в своем репертуаре, как мамам и положено… — проговорил я, робко делая еще один шаг влево, прекрасно понимая чье Зазеркалье будет следующим. Руки немного тряслись, и я никак не мог унять эту противную дрожь. Липкий страх холодно коснулся спины, змейкой сползая вниз.

— Хватит! Чего уж бояться… — я шагнул, зажмурившись, в сторону, а когда открыл глаза, то увидел именно то, что и предполагал.

Это был небольшой стадион позади нашей восьмой общеобразовательной школы, в которой учился Мишка на индивидуальном обучении. Зеленое поле было полно людей. Шла линейка в честь выпускного. Девочки были одеты в красивые нарядные платья, мальчики в строгие костюмы с галстуками, у каждого из них была перекинута лента с надписью «Выпускник» через плечо. На трибуне о чем-то рассказывал директриса, но ее мало кто слушал, как и стихи, что, волнуясь, читали первоклашки, провожая в дальний путь взрослой жизни своих старших товарищей.

Родители толпились в стороне. Матери плакали, утирая слезы платками. Мужчины делали вид, что вообще попали сюда случайно и им все равно. Приглядевшись, я рассмотрел в этой толпе с фотоаппаратами свою Светочку. Она была с букетом красных роз в узком вечернем платье с открытыми плечами, ради такого торжественного случая обувшись в босоножки на высокой шпильке. В отличии от остальных она не плакала, а с гордостью смотрела на Мишку, который о чем-то переговаривался в толпе с одноклассниками. Ее губы шептали, что она смогла! Она вытянула! Она выучила!

Миша выглядел повзрослевшим, подтянутым, крепко сложенным для своего возраста. Девчонки о чем-то щебетали ему на ухо, задорно смеясь.

Я буквально ощутил, как счастье поглощает мою жену при виде такой картины. Директриса, наконец-то, закончила свою длинную монотонную речь, перейдя к вручению аттестатов:

— Коноваленко Михаил Андреевич награждается аттестатом о полном среднем образовании! — проговорила она. Заиграл бравурный марш. Мишка широкими шагами пошел через все поле стадиона. Послышались аплодисменты.

— Михаил испытывал некоторые трудности во время учебы, но за его стремление, старание и прилежность он награждается аттестатом, где средний бал твердая девять! И потому от имени и поручению главы администрации города Харькова получает возможность учиться в Академии Управления при Президенте Украины!

Вот тут-то жена и расплакалась. Картинка замерцала, медленно тая в клубах тумана. Себя я так и не увидел в ее мечтах о светлом будущем. Умом я, конечно, понимал, что главное для женщины в любом случае — это ребенок, а мужики приходят и уходят, но проклятое мужское эго заныло в груди.

Я снова повернулся к зеркалу с мечтами моей жены, но отражение начало повторяться. Ничего нового! Лишь мысль выучить Мишку и выдавить ценой невероятных усилий его в люди. А как бы думал я на ее месте? О чем мечтал? Одернул я себя. Об успехах мужа или о том, чтобы у твоей кровинушки было все хорошо?

Сколько же прошло времени? Я посмотрел на часы, но секундная стрелка безжизненно повисла где-то около шести и болталась из стороны в сторону. Все правильно! В Зазеркалье времени нет, лишь одни воспоминания и мечты!

Следующая стенка была моя, в этом я был уверен. Но сделать один шаг влево, чтобы увидеть самые потаенные свои секреты, мне не хватало сил после всего увиденного. Слишком уж разнились мои мечты с мечтами моих близких. Стало стыдно за себя.

Однако, другого выхода не было! Скорее всего это был единственный выход прочь из этого проклятого лабиринта хоть в какую-то реальность. Пускай это будет всего лишь зазеркалье, а не настоящий мир, но в нем я буду не бесплотной тенью, а самым настоящим Сашей Дворкиным. А там, в нем, я попытаюсь найти выход в мой мир, который так бесцеремонно захватил хитрый пан Вышицкий.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы шагнуть еще раз влево. Ноги немного подкосились. Я трусливо прикрыл глаза. Не знаю почему, я так боялся увидеть свои мечты…Может потому, что они хранились у меня в самом дальнем и потаенном углу сердца и даже для меня самого являлись секретом.

В этот раз изображение не появлялось довольно долго. Туман клубился внутри зеркала, не давая мне рассмотреть, что за ним, будто издеваясь. За ним в непроглядной серости метались какие-то тени. Я видел фигуры людей. Но разобрать, что это был не в силах. Так продолжалось уже минуту. Зазеркалье, словно предлагало мне сыграть в темную. Шагнуть в неизвестность. А можно ли это сделать? Или так же как и всегда мои пальцы упрутся в твердую отражающую поверхность?