Сергей Плотников - Баронет [СИ]

— Маша, — мы неспешно двигались через лес, очень-очень отдалённо напоминавший пограничные заросли между лесозащитной полосой перед Эрстом и валом Шрама. Тихо, только ветер лениво шевелит листья над головой да цвикают какие-то мелкие пичуги, похожие на синиц. А вот следов копыт, что оленьих, что свиных местами было в достатке. Что ж, самое время кое-что прояснить. — Что ты думаешь по поводу Миланы?

Вопрос застал моего оруженосца врасплох.

— Она… хорошая девушка? — наконец осторожно предположила дочка кузнеца.

— Возможно, — я вздохнул. — Вот только узнать это точно за полторы недели нельзя. Но мне она кажется по крайней мере неплохим человеком. В любом случае, я хотел тебя спросить не совсем об этом. Ты ведь помнишь, ради чего мы тут?

— Продать баронство, — Мариша явно не понимала, к чему я клоню.

— Именно. Так уж вышло, что брак с баронеттой идёт в нагрузку… к основным средствам. Понимаешь? Я женюсь не потому, что хочу жениться. Лишь потому, что это самый простой, быстрый и безопасный способ выполнить то, к чему я стремлюсь. Выполнить то, что я тебе и Роне обещал. А не потому, что твоему сюзерену захотелось приударить за первой встречной красивой девчонкой.

— Я… понимаю, — может, мне и показалось, но в голос моего рыцаря всё-таки прокралась нотка облегчения. И ещё щёчки слегка запунцовели.

М-да.

— Маш, если тебе покажется, что я делаю что-то странное или неправильное, пожалуйста, просто скажи мне, — попросил я. — Твоя позиция «я просто выполняю свой долг вассала, чтобы не случилось» мне очень импонирует, я невероятно ценю твоё доверие. Но… ты — больше чем вассал. Ты — часть моей семьи !

Вот теперь девушка покраснела куда сильнее. И ничего не ответила — только кивнула. Ладно, тогда — дальше.

— Есть очень небольшой, я бы сказал крохотный шанс, что в будущем Милана тоже захочет стать частью нашей семьи, — Я в это не верю, но… вдруг. Всякое бывает. Лучше заранее подстраховаться. — Потому, прошу: приглядывай за ней, и приглядывайся. Составь своё мнение. Потому что решение о расширении семьи мы будем принимать вместе. Все вместе — ты, я и Фирониэль.

— Хорошо, — едва ли не после минуты раздумий согласилась моя напарница. При этом она продолжала о чём-то напряжённо размышлять. Мне даже показалось, что у неё есть, что мне сказать, вот только кое-кто опять сомневается. Эх.

— И ты в любой момент можешь сказать мне всё, что хочешь, — подведя Вспышку бок-о-бок Милке, ободрил девушку я.

— А… — почему-то опять полыхнула щеками дочка кузнеца, потом зажмурилась и быстро выдала: — Можешь меня п-поцеловать?

— Маша?! — вот уж не ожидал такой просьбы.

— Я… — взгляд девушки заметался из стороны в сторону. — Я в-видела… Как вы с М-миланой… В-вот и…

Я аккуратно взял повод из враз ослабевших пальцев рыцаря и натянул одновременно со своим. Химеры послушно замерли, касаясь боками. Положил одну руку на талию моей красавицы, вторую — ей на затылок, коснулся губ губами…

Мы уже целовались с Маришей — скорее спонтанно, чем по расчёту. Вообще, попав в этот мир я перецеловал тут девушек чуть ли не больше, чем в своём за всю предыдущую жизнь… если, конечно, считать девочек в борделе в Нессарии. Так вот, этот поцелуй не был похож на другие. Он был не жадный, не зовущий, не извиняющийся, не… Весь мир растворился, исчез, и только наши губы в этом безвременье имели значение. Губы, их соприкосновение, робкая встреча языков…

Вспышка тихо всхрапнула — и это разбило иллюзию. Мы отпустили друг друга, мгновенно напрягаясь. Этот звук… может, химера ошиблась?

— Фррх.

Не ошиблась. Моя белая четвероногая напарница как всегда первой учуяла Изменённого. Тварь.

Мы летели сквозь лес, не оглядываясь по сторонам. Ну, как летели: моя кобыла выжимала всего треть максимальной скорости, но Милка быстрее просто не могла. Будь я в окрестностях Эрста, скорее всего решил бы идти на разведку один: если что, моя лошадка меня вытащит из какой угодно неприятности. Но когда поверх рубашки лишь куртка, а не привычная лёгкая броня, а из оружия — только эльфийская резалка и обычный арбалет… и, главное, отсутствует привязная седельная сбруя. Эта система из ремней и карабинов позволяет химере проделывать маневры, недоступные никакому мотоциклу, а наезднику — удержаться при этом в седле. Хотя, скажу я, при резких остановках и поворотах на полной скорости с малым радиусом чувствуешь себя пилотом самолета-истребителя: можно и сознание потерять. Однако, при всех своих достоинствах привязная система в быту, когда нужно просто продвигаться по дорогам общего пользования и без мешает. Только чтобы слезть — нужно отстегнуть четыре карабина, а чтобы выпутаться из разгрузки — верных пять минут. А выпутываться приходится, потому что защита надевается поверх всего остального. В общем, ременная система с того момента, как мы покинули Эрст, так и лежала в дальнему углу седельной сумки — собственно, и сейчас лежала. В поместье Бертран. А без этой штуки, разгоняясь или тормозя так, чтобы я не выпал, Вспышка просто может не успеть вытащить меня (и себя) из-под удара лапой или клыком.

С оружием у Маши было ещё хуже, чем у меня: она-то привыкла полагаться на броню, которой не было, и рыцарское копьё, сделанное специально против тварей: с наконечником особой заточки, со специальным зацепом для седла. Не было и кабаньего меча — полуторника близкого боя, а рогатина на обычной деревянном древке (даже без колец оковки) была, прямо скажем, никакой им заменой. Надежды же на арбалет особой не было — вот был бы осадный стреломет, модифицированный для Охотников Лида…

Разумеется, я пытался прикинуть, что за тварь влезла так далеко от своего ареала обитания. Судя по всему, скачем мы к болоту. Увы, но тварей, спокойно проходящих (проплывающих, проползающих) там, где нормальному животному кранты, было в количестве. Особенно редких, но гадких вроде мутировавших змей: увеличить анаконду в десять раз, дать ядовитые клыки и способность к плевку. Прибавить теплокровность и нормальное зрение, но не лишить теплового — и вот получится очередной уничтожитель деревень и опустошитель королевств. На границе республики таких тварей почти нет, не успевают вырасти, а вот к соседям, судя по «справочнику», они иногда заползают. Ещё бы вспомнить, где у такого чудовища уязвимые места…

Запах вёл нас чётко к берегу болота. Мы «подрезали» сначала одну охотничью группу, потом вторую, потом влетели на пересекающихся курсах в стадо из пяти оленей, из которых один был ранен. Милка кого-то из них снесла широкой грудью и стоптала, даже не заметив. А вот и просвет впереди: берег. Звук ударов копыт изменился, стал чавкающим: земля пропитана водой. А вот и запах сырости и гнилой тины ударил в ноздри, как таран.