Кирилл Кянганен - Империя Машин

— Полагаю, тут посторонних лиц мы не повидаем? — сказал Неизвестный, задрав голову к прячущимся в кубах нищих, одетых в тряпье. На отогнутых листах сушилась рыба. В баках горели костры, разнося по окрестностям непомерное «благоухание».

— Не паясничай. В коробушке все свои.

— Как и тогда, на площади? Как с Морсом, Аланом?

Альфредо вздохнул. Его потянуло закурить, он запалил было палочку, но Неизвестный ухватил за нее перчаткой.

— Какого?!

— Не выдавай нас. Кроме тебя в ордене никто не курит имперскую песню. Ты пропах ей, за милю чувствуется.

За сооружением разветвления, делившиеся на проулки. Они уходили к причалам, но Альфредо отклонился от маршрута, уводя Неизвестного в дебри из завалов и покосившихся домов.

— Мы на верном пути?

Учитель промолчал. Местами они протискивались в проломы. Неизвестный терял выдержку, они забирались в глубь руин, где сам воздух пропитался машинным маслом, известкой и бетоном. Почва осыпалась, образуя расщелины и неровности. Кругом зависали частицы пыли. Маскировка слетела. Город выстраивался на высокогорье, потому и уцелел. Неизвестный задыхался от сухости, драло горло. Альфредо же приспособился к переходам по труднодоступным тропам.

— Альф, далеко еще? — выдохся Неизвестный.

— Черт подери! — обернулся он сурово и рассмеялся: «Ты наконец-то избавился от этого зудящего Альфредо!»

Неизвестный вглядывался в прорехи стен, выискивая ориентир, но невзирая на отменное зрение, он натыкался лишь на слоистый камень и выкопанную руду. Когда небольшой подъем завершился, они ступили на плоскогорье, засеянное известняковыми отвалами и перекошенными четырехэтажками. Именно из-за невысоких домов на нем, безымянный остров и казался совершенно плоским с моря. Тесные проемы вырисовывались в ходы. Неизвестный обливался потом, Альфредо выглядел не лучше, но бодро двигал ногами. Где-то подул ветерок, и он с облегчением вздохнул. «Неужто! Свежесть моря». Закопченные потолки из съехавших опор святилища протекторов были заполнены письменами и непонятными символами. Вот чаша, где купаются люди, вот закрытый глаз с ореолом света. Вот кирпичная кладка, сформированная в узор из ступеней, ведущих к склонившейся башне. Даже в знойные дни руины святилища источали холод. После подъема в душных и непроветриваемых разломах — то что надо!

Едва он порадовался свежей струе, как жар перешел в мороз по спине. Альф с хрипом закашлял, отплевывая мокроту. «Оно!» — проговорил он, указывая на ограду. Неизвестный последовал за ним. Ограда состояла из зубчатого забора, втиснутого меж складок местности и рельс под ним. Сползшие шпили башен крестообразно сошлись над оградой. Неизвестный присмотрелся к ней. В узоре недоставало фрагмента. Альфредо усмехнулся на манер Алана, выворачивая карман с не хватавшей деталью. «Только не говори, что оно открывается этим».

Но, вместо того, чтобы вложить ее в паз, он отшвырнул железку в сторонку: «Пусть поиграются наши преследователи». Он выждал, пока сумеречное свечение, исходящее с неба плавно легло параллельно разлому, и, включив подзарядившиеся плащи теней, они прошли обратно, к руинам святилища, где Альфредо завел его в водосток, ведущий к подтопленному угольному карьеру. Чернеющая масса обволакивала воду. Альфредо бросил пригоршню кубиков-размягчителей.

— Чтобы не застыла, пока мы в ней — пояснил он. «Держись по центру, а то зацепишься за какую-нибудь гадость».

Он протянул Неизвестному маску, и они по очереди, с небольшим промежутком, занырнули в грязь. Цепкая, как бетон, она сковывала движения, маску облепила темнота. Хотя он и уцепился за вынырнувшую петлю веревки, чтобы продвигаться по трубе, но руки соскальзывали, стоило ему переключиться на протирание маски, и Неизвестный беспомощно завис в болоте. Он чувствовал, как подергивается веревка. Вероятно, Альфредо силился вытащить его отсюда, но безуспешно. Густеющая смесь задвигалась из-за химической реакции, и попала под скошенную маску. Неизвестный тут же поправил ее, но на язык угодила обжигающая и вонючая взвесь. Он подумал было обождать учителя снаружи, но водная пленка сомкнулась над ним, и пальцы натолкнулись на стенку, перебирая камни. Куда подевалось место, где он занырнул?! Раствор застывал как бетон и оседал. «Надо поднапрячься!» Ноги пригвоздились ко дну. Неизвестный запаниковал, но веревка зашевелилась, и Альфредо вытянул его из крепкой хватки. Неизвестного аж подбросило, выдрав из затвердевшей грязи. А веревка вернулась в лебедочный механизм. Вслед за этим, пропускная камера трубы запечаталась.

— Фух, ну и мерзость — проговорил он, поднимаясь на ноги и сплевывая горькую смесь. Обтянувшая плащ, она сползала на плоские плиты и в сапоги.

— Отвык я от грязевых ванн — сказал Альф и закурил, присев на ступени. «Иди, просушись» — указал он на вентилятор в косом потолке около желобов, поставляющих воду для размягчения обратившегося в камень раствора. Пол из панелей проминался, словно он ступал по земле.

— Не думал, что протекторы питают любовь к подземельям — сказал Неизвестный, встав под струю. К его удивлению, воздух без затруднений «смыл», или, вернее, сдул массу в решетки снизу. Он прочистил и обувь с плащом.

— Предполагаю, что они не были осведомлены о нем. Защитники ставят метку, где проживают или наносят хромные знаки, чтобы собратья не терялись в незнакомой обстановке. Часто под ними прячут тайники. До того, как иридиумовые клейма распространились по континенту, они являлись монополистами тайнописи, разве что маски древних охотников видели их. А тут их нет.

— Почему я узнаю об этом в последнюю очередь?

— Ты и не интересовался.

Альфредо прогулялся до терявшегося в темноте коридора, вернувшись с одеждами на плечах. Подсохнув, они надели балахоны.

— Идем же! — сказал Альфредо. Пламя на факелах неуверенно подрагивало. Миновав обширную платформу, Неизвестный обратил внимание на ступени, уходящие к потолку, от чего казалось, словно он на блюдце с загнутыми каймами.

— Когда двери убежищ открылись, мы обнаружили, что аборигены устраивали здесь побоища. Стравливали слизней, микор и людей. Неясно, как туземцы пережили потоп, укрыться то негде. «Еще сомнительнее, как они пробрались сюда» — подумал Неизвестный. Они восходили наверх, пока Альфредо не приостановился на пролете, где ступени круто шли вниз. Протиснувшись в зазор, они переползли внушительное пространство, слыша, как под ними протекала вода. Наконец, лаз расширился до пятачка, и Неизвестный помог Альфредо подняться на ноги.

Вот и сердце ордена.

Альфредо вставил меч в прорезь и повернул. Гарда и эфес выполняли роль выступов и углублений.

— Ты дал мечу имя? — заметил Неизвестный глифы на навершии.