Кирилл Кянганен - Империя Машин

Она не сможет поделиться своими страхами, и переживанием. Она останется одна, до конца своих дней.

Больше не будет теплой и нежной материнской руки, трепетно гладящей и расчесывающей волосы. Она больше не увидит усталый взгляд, и глубоко спрятанную улыбку, едва мелькающую в уголках губ, когда она делала вид что спит, чтобы растянуть этот момент блаженства и душевного покоя. А еще она ободрала ногти. Уж чего они не ожидала — так это ползанья по заброшенным туннелям. Она подтянула ноги к себе, обхватила руками свои плечи, и прижавшись как можно ближе спиной к костру села, и опустив голову молча заплакала.

«Он хороший человек — говорила мать. Он намного лучше, чем ты думаешь, я знаю, поверь».

— Я знаю мама…

Но такого она не видела никогда. Эмоции Неизвестного находились под контролем. Безразличная маска на лице, изредка изменяющая внешний вид. Она пару раз замечала мечтательное выражение, когда он слишком высоко поднимал факел, и ускорял шаг.

Ей сразу же приходилось переходить на бег, иначе она рискнула бы потерять его среди бесконечных дорог.

Она боялась его окрикнуть.

Иногда на маске запечатлевалась радость от воспоминаний. Но эти эмоции быстро сменялись спокойным безразличием. Они шли вдвоем, но она чувствовала себя одной.

Немой как рыба, тихий как тень — так окрестили его поселенцы.

Он, наверняка, без особых проблем убьет десяток навалившихся на него разом людей. И невероятно быстрые и одновременно бесшумные движения подтверждали ее мысли.

Домой… Она вновь брела за мамой к вертящемуся бочонку, и с восхищением смотрела на то, как тот, тарахтя переваривает вещи в своем нутре, выпуская их наружу практически чистыми.

Сколько времени он экономил! Потом они с мамой сидели на крыше здания, и мать рассказывала ей о былых временах.

Кроме города ее мать ничего не видала. Но воображение и умелый рассказчик делали картину почти реальной. Она долго сидела там одна, после того как мать укладывала ее спать, и ложилась сама. Ей не нужен другой, ей хватит и того, что у нее есть. Она не хочет расставаться.

Сидеть на крыше, доделывала материнскую работу, которую она не успела делать днем, и мечтала… мечтала… Вернуться в этот милый теплый уголок.

Ее вспугнула рука, легонько коснувшееся шеи.

Она втянула ее в себя, и подняла широко открытые глаза. В глазах неизвестного промелькнуло сочувствие, и он заметив ее взгляд, быстро переключился на распаковку спальных мешков.

— Любой человек нуждается в отдыхе.

Он бросил в ее сторону один из спальных мешков.

Амалия решилась наконец спросить.

— Почему вы не взяли мою маму с собой? Почему?

Грустные глаза поднялись и встретились с ее взглядом.

— Она бы не дошла.

— Что? — тихо, едва слышно переспросила она.

Неизвестный пододвинулся ближе.

— Думаю ты тоже понимала, что ей не долго осталось.

Амалия распахнула глаза.

— Путь не близок. Она поступила разумно, отпустив тебя. Я долго думал соглашаться или нет.

— Я хочу домой…

— Обучение в ордене сказалось на моей тактичности — извинился Неизвестный.

Он подошел к ней в плотную и начал расстилать постель. Аккуратно отодвинул край, позволив ей залезть внутрь, а сам лег по другую сторону огня.

Амалия долго пыталась заснуть лежа на боку. Трещали плавящиеся щепки, по колоннам скакали тени, не способные за них зацепиться и метаемые произволом огня. Они то задерживались у капителей, то поглощались темнотой. Неприятно пахла плесень, хотя сам мешок отдавал чистотой и хрустел, вероятно, от избытка впитавшегося моющего порошка. Под полом периодически что-то просвистывало.

Костер догорал, а Неизвестный как спал, так и спит.

Не хватало только отсутствующего храпа.

Она закрывала глаза и старалась не думать об окружении, представляя себя дома — так учила делать ее мама.

«Поверь, что ты там, почувствуй запах, тепло, и тебе станет легче».

Ей и вправду стало легче. Она почти заснула. Сновидения проникали в маленькую головку. Она расслабленно задремала, но сон разогнала резко появившаяся перед ее лицом здоровенная крыса. Она издала утробный звук, похожий на шипение. Амалия так и застыла, прикусив язык. Холодный пот заструился по спине, челюсти зажевали перину, и она укрылась с головой в одеяло. Затем писк повторился. «Да их тут целая стая!».

Больше заснуть она не могла. От холода, или от страха, она слабо стучала зубами, и то пытаясь делать это тише: не хотела разбудить его, испортить ему сон. «Он и так сильно устал» — пыталась она себя утешить, но челюсть непроизвольно подергивалась.

Проходила ночь, а она так и не смогла заставить сомкнуться глаза.

То один, то другой шорох моментально разгонял уже казавшийся так близко сон.

Все вертясь с боку на бок, пытаясь измором заставить свой организм заснуть, она надеялась, что он проснется. Ничего не выходило.

Снова что — то ходит этажом выше, постукивают капли, стекающие с оборванной трубы. Это мог просто дуть ветер.

Поднявшись, она боязливо, пытаясь не производить шума, подползла к Неизвестному вместе со спальным мешком, и сквозь одеяло прижалась к его спине.

Она уже не думала о том, как будет завтра оправдываться за подобное вторжение на личную территорию.

«Мне просто страшно, и я устала», — с такой мыслью она опустила голову на мягкий комок одеяла.

Под спокойное равномерное дыхание, теперь казавшееся ей музыкой, она быстро согрелась и заснула.

Неизвестный смотрел в стену через приоткрытые веки и думал.

Утром Амалия потянулась, и сразу заставила себя одернуть руки, но его рядом не оказалось.

Сидя напротив выхода, он варил еду на ново разведенном огне.

Писк. Амалия вскрикнула, Неизвестный швырнул головешкой в собравшихся у трещины мышей.

Она только сейчас разглядела жестяную дверь, приоткрытую, и пропускающую в помещение холодный воздух вперемешку с утренним туманом и первыми лучами солнца, безуспешно бьющимися с дымчатым небом за право соединиться с землей.

— Я уж думал ты никогда не встанешь — сказал он не оборачиваясь.

Когда котелок закипел, он спросил ее.

— Проводить до умывальников и туалета?

Она горячо закивала.

После утренних умываний и полного прохождения санузла, они быстро перекусили слегка переваренными консервами и отправились следуя стрелкам и опознавательным знакам убежища.

Но, перед этим, Неизвестный высыпал из заплечного мешка крохи хлеба, испорченный орех и протухшее сало в мешочке.

— Ты их подкармливаешь?

— Грызунам тоже нечем питаться, а отходы нам — лишний груз.

Регулярно винты размером с Неивзестного, нагоняли в реакторные помещения морской воздух. За винтами в бункер проскальзывало аварийное освещение.