Алекс Белл - Исследовательский клуб «Полярный медведь»

Тётя Агата выразительно кивнула.

— Именно. Иногда по два часа в день.

— А не лучше ли это время потратить на чтение этих самых книг?

— Это великолепное заведение, — сказала тётя Агата, сделав вид, что не слышала его. — Если бы Стелла провела там хотя бы один семестр, то ты бы поразился её переменам, Феликс. Я тебя уверяю.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь, — парировал Феликс.

— Её научат делать прическу по последнему писку моды, — продолжает развивать тему тётя Агата. — Её научат танцевать, пудриться, наносить румяна, делать себя привлекательной для джентльмена. А потом, когда она подрастёт, то может быть она удачно выйдет замуж, и тогда муж будет нести за неё ответственность. Феликс, я всё продумала. Это единственный выход. Знаю, тебе нравится брать под опеку снежных сирот, но девочка не полярный медведь. Даже ты должен понимать это.

Стелла затаила дыхание, сердце отчаянно забилось в груди. Что если Феликс согласится с тётей Агатой? Если он отправит её в пансионат, это разобьёт ей сердце. Девочка знала это наверняка. Вдруг ей стало горько от того, какой вредной она была накануне. Стелле хотелось быть лучшей дочерью, хотелось теперь пятьдесят раз на дню говорить, что она любит его.

Феликс развернулся, и Стелла ахнула, когда поняла, что он идёт к стеклянной стене, прямо к тому месту, где по другую сторону за кустом пряталась она. Стелла пригнулась ещё ниже и замерла, не сводя глаз с обуви Феликса, которая остановилась прямо перед ней.

— Прекрасный план, Агата. — По телу девочки пробежали мурашки. — Но я не уверен, что Стелле есть дело до вышивки.

Стелла рискнула взглянуть на Феликса сквозь розовые зефирины, висевшие на ветках. Феликс, к немалому удивлению девочки, смотрел прямо на неё. Его губы изогнулись в полуулыбке, и он подмигнул дочери.

— Кроме того, — произнёс он, почесывая щёку, — как по мне, хождение туда-сюда с книгами на голове, просто ужасное времяпрепровождение. Я знаю, что не очень разбираюсь в женских штучках, но считаю, что в жизни девочки должно быть куда больше пения и танцев. В конце концов, они же не дрессированные обезьянки.

— Феликс, я решительно настаиваю. Всё уже оговорено. Стелла начинает учиться там с завтрашнего дня.

— Моя дорогая Агата, я знаю, что ты действуешь из лучших побуждений, но у тебя нет права настаивать. Говоря по правде, у тебя вообще нет никакого права голоса в этом вопросе. Стелла не начнет обучение в том пансионе ни с завтрашнего, ни с какого-либо другого дня. — Феликс отвернулся от окна. — Спасибо, что пришла, но боюсь, на самом деле, мне совершенно не нужно, чтобы ты таким образом присматривала за Стеллой.

— Не хочешь же ты сказать, что просто оставишь её здесь со слугами и этими ужасными динозаврами? — взвилась Агата. — Она должна быть под надлежащим присмотром.

— Я присмотрю за ней надлежащим образом. Она поедет со мной в экспедицию.

У Стеллы перехватило дыхание. Тётя Агата широко открыла рот.

— Феликс, девочек нельзя брать в экспедицию! Это невозможно!

— Это почему ещё? — тут же осведомился Феликс. — Уверен, что бесчисленное количество экстраординарного и невероятного случилось именно вопреки, потому что кто-то утверждал, что этого просто невозможно. А порой именно благодаря этому.

— Девочки не могут быть исследователями! Сама идея абсурдна! И если честно, неужели ты можешь себе представить женщину мчащуюся во весь опор на санях с компасом наперевес, или застрявшую в лавине, которая познает, что такое каннибализм, и бог его знает что еще? Нет, нет… все это слишком опасно, слишком неприлично.

— Во-первых, я полярный исследователь вот уже как двадцать лет, — спокойно произнёс Феликс, предварительно посчитав на пальцах свой стаж, — и ещё ни разу не застревал в лавине. Во-вторых, в экспедициях мы пользуемся нартами, а не санями, и, в-третьих, исследователи уже давным-давно как не едят друг друга. Несколько десятков лет, Агата. Исследовательское сообщество стремительно развивается. Если к экспедиции может присоединиться двенадцатилетний мальчик, то я не вижу причин, почему этого не может сделать Стелла.

— Ты же это не всерьёз, Феликс. Это слишком, даже для тебя. Ты не можешь говорить такие вещи всерьёз. Ни за что в это не поверю.

— Я стараюсь быть несерьёзным везде, где только возможно, Агата, но не сейчас. По-моему, я еще никогда за всю свою жизнь не был так серьёзен. Мне жаль, что, приехав, ты даром потратила время. Но спасибо, что ты здесь. Пожалуйста, прежде чем уйти, съешь печенье или мармелад, или еще что-нибудь. Прости, но мне нужно идти. У нас со Стеллой довольно много дел.

Это был лучший подарок на день рождения, о котором Стелла могла только мечтать. Феликс оставил тётю Агату в оранжерее кипеть от злости, а сам пошёл навстречу Стелле. Девочка же, чуть не споткнувшись о юбки, опрометью бросилась обратно в дом.

— Ты это всерьёз? — спросила она, обнимая его за талию.

— Ну конечно, дорогая, — ответил Феликс. — Когда я говорил что-то не всерьёз?

— Но правила исследовательского клуба «Полярный медведь» гласят…

— Ничего страшного, — ответил Феликс. — Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас важно все подготовить, чтобы успеть на завтрашний поезд. Ты сможешь сама упаковать свои вещички, или нужна моя помощь?

— Я справлюсь сама, — заверила его Стелла.

Остаток дня прошёл в вихре сборов. Предприняв ещё одну попытку уговорить Феликса изменить решение, тётя Агата в раздражении покинула дом. Феликс выдал Стелле большой старый чемодан, покрытый выцветшими туристическими наклейками и пылью, от которого разило нафталином. Но девочке казалось, что это самый лучший чемодан на свете. Она бегала туда-сюда, бросала одежду в чемодан, которую хватала наугад из шкафа, одновременно пытаясь сообразить, что ещё нужно взять в экспедицию на Север.

Она заглянула в своё крошечное иглу и увидела, что все пингвины, похоже, тоже были заняты упаковкой чемоданов — хотя, судя по всему, их сборы состояли в упаковке копченой рыбы. Стелла сморщила нос от запаха и осторожно поставила иглу на тумбочку.

Она выдвинула нижний ящик тумбочки и достала золотой компас, который Феликс подарил ей на день рождения в прошлом году. На настоящий компас исследователя были нанесены не только с привычные Север, Юг, Восток и Запад, но и ещё двадцать направлений-заголовков такие, как Еда, Убежище, Йети, Вода, Сердитые гномы… Стелла не знала, что представляют из себя Сердитые гномы — она никогда не встречала ни то что злого, а просто гнома, но очень надеялась, что в предстоящей экспедиции обязательно это случится и пройдет бурно. Стелла хотела увидеть абсолютно всё.

К концу дня сборы полностью завершились, и у Феликса со Стеллой остался ещё час до начала ужина, чтобы покататься на коньках на озере за домом. На ужин повар приготовил все самые любимы блюда Стеллы — миниатюрные хот-доги, гигантские пиццы, фиолетовые макароны и желейные драконы — выставленные в честь её дня рождения на длинный стол в гостиной. В гранитном камине полыхал огонь, возле которого на ковре лежал довольный Груф.