Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

Я со вздохом извлекла из кармана платья камень и покатала между пальцами. Честно говоря, пользоваться им вновь было страшно. Я еще помнила то ощущение полного упадка сил, которое испытала, выпав из граней. А сейчас и Кериаса не было рядом. Вдруг камень вытянет силы настолько, что я и до утра не доживу? Но как иначе узнать о случившемся с дознавателем и куда он пропал?

Глубоко вздохнув и набравшись храбрости, я покрепче сжала камушек в руке и попросила: «Покажи, где сейчас Кериас».

Знакомая радужная пыль закружилась вокруг, меняя пространство. Миг, и я сидела на белом полу за переливающимися стенами. Протянув руку, толкнула одну из них, не решаясь встать, чтобы после не пришлось стукнуться обо что-то твердое в моей настоящей реальности. Стена истаяла, а за ней…

За ней царила непроглядная темнота. Я беспомощно озиралась кругом и все же не вытерпела, поднялась на ноги и прошлась, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но нет: ни полоски света, ни слабого огонька свечи, ни очертаний хотя бы крошечного окна. И стало жутко от сознания, как давит эта чернильная темнота, провоцируя все нарастающую панику, а окружающая действительность сама по себе медленно сводит с ума. Человек не может совсем без света, а тут точно в склепе оказался, в могильной тишине и черноте.

— Кериас… — Голос дрожал, и страшно было повысить его громче шепота. — Крис, — повторила едва слышно, прекрасно понимая, что звать бесполезно.

Сделала еще два шага, поводила рукой и хотела уже сбежать из кромешного мрака, когда показалось, будто слышу тяжелое дыхание. Я сделала еще шаг и снова прислушалась — не показалось. Тяжелое человеческое дыхание наполняло эту тьму и периодически прерывалось короткими хрипами, а потом сменилось рычанием, сперва тихим, затем набирающим силу, вибрирующим и отскакивающим от невидимых стен. Тихий звук, словно мягкая поступь шагов, и сильный удар, удар о стену. И еще один, и еще, будто бились головой. Я вскрикнула, вновь вытянула руки и вдруг ощутила слабость, коленки подогнулись, а темнота перед глазами неожиданно истаяла. Я не упала, оказавшись прижата спиной к чьей-то груди, и вернулась в светящиеся грани.

— Здравствуй, Миланта. — Призрак осторожно развернул к себе лицом, продолжая крепко удерживать за талию. Слабость в коленях все еще ощущалась, как и дрожь в руках. Дыхание прерывалось, а собеседник вдруг поднял руку и провел ладонью по моей щеке, вытирая скатившуюся с ресниц слезу. — Ты просила о помощи, и я пришел.

— Я… — Голова отяжелела, во рту ощущался металлический привкус, в глазах потемнело на миг, и я прижалась лбом к плечу обнимавшего меня мужчины. Перевела дух, отгоняя воспоминания о темноте и продолжая цепляться дрожащими пальцами за белоснежную рубашку, и ответила: — Я не просила о помощи.

— Я почувствовал призыв, — ответил на это Призрак, а потом вдруг поднял меня на руки и аккуратно положил на что-то упругое и гладкое. Опустив голову, я увидела проходящие под телом белые лучи, которые изгибались, формируя подобие лежанки.

— Как? — Я позволила себе расслабиться, внимательно изучая при этом хозяина радужных граней. Он отвечал спокойным взглядом и едва заметной улыбкой.

— В первый раз ты вспомнила о камне, и я пришел рассказать о своем подарке, второй раз меня призвал твой страх, а сегодня ты была подавлена и огорчена и снова нуждалась в помощи.

Он взял мою ладонь, поднес к своим губам, и вместе с легким прикосновением пришло умиротворяющее спокойствие, дрожь отступила, дыхание выровнялось, и я словно избавилась от тяжести, давившей на плечи, сжимающей грудь.

— Грани ослабляют меня всякий раз, когда хочу что-то увидеть.

— Этого не произойдет, если позволишь мне быть твоим проводником.

То есть когда он со мной, я сил не теряю? А ведь верно. Мы тогда вместе смотрели пророчество про Кериаса и императора, и после я не была уставшей.

Не спеша забирать у Призрака руку, которую он по-прежнему сжимал в прохладной ладони, я наслаждалась ощущениями мира и покоя, воцарившимися в душе. Как ни странно, с того, первого раза, когда испытала настоящий ужас, страх ушел совсем, и чем дольше я находилась внутри граней и рядом с их хозяином, тем большее умиротворение испытывала.

— Знаете, — решившись нарушить молчание, слегка привстала на необычном ложе и обвела свободной рукой окружающее пространство, — попадая сюда, а потом возвращаясь, я испытываю ощущение, будто снова вхожу в свое тело, ну, как если бы душа на время покидала его. Наверное, странно звучит?

— Почти так и происходит, Миланта.

— Как?

— Наши тела остаются в иной реальности, а наше сознание проникает в эту.

Я представила, как это могло выглядеть со стороны: что-то вроде сидящей на полу неподвижной меня с закрытыми глазами. Наверное, похоже на глубокий транс.

— Если тело остается на прежнем месте, где же вы настоящий?

Призрак снова улыбнулся и, хотя я подумала, что он не ответит на столь щекотливый вопрос, заговорил:

— Приходи в дом у озера, и мы встретимся в реальном мире.

Окружающее пространство истаяло прежде, чем я успела ответить. Я сидела на полу, а книги так и лежали кругом, ожидая своего момента быть водворенными на полки, но сейчас все очарование древних фолиантов куда-то исчезло.

Значит, дом у озера?

Я не задумывалась над тем, что, возможно, поступаю не совсем верно, когда вышла из комнаты и, привычно заперев ее на замок, отправилась в темный холл. Накинув на плечи теплый плащ, сняла с крюка на стене ключ от входной двери и выбралась наружу.

Ночь уже вступила в свои права, звезды ярко светили с небосвода, кругом царила особенная ночная тишина, нарушаемая лишь хрустом гравия под ногами, шелестом трав и опавших листьев. Без тени страха и колебаний я шагала по заросшему саду, направляясь к заброшенному строению.

Старый дом все так же прятался среди листвы оплетших его лиан, а дверь, как и в прошлый раз, с трудом поддалась. Протиснувшись внутрь, я уверенно дошла до центра комнаты, не ощущая ни робости, ни растерянности, только спокойствие и уверенность, что все делаю правильно. А Призрак уже ждал, стоя под кругом радужного света, лившегося с витражного потолка. Он был реален, как и в нашу первую встречу, живой мужчина, лишь волосы и кожа отличались необычайной для человека белизной. Светлый костюм сидел безупречно на высокой подтянутой фигуре, а глаза смотрели пристально, но теперь в его взоре мне чудилась мягкость, а не холодное равнодушие.

Остановившись напротив, вытянула руку, а он перехватил мою ладонь и крепко сжал:

— Я больше не пугаю тебя, Миланта?

Я покачала головой.

— Отправишься со мной?

Кивнула, даже не сомневаясь в этом решении.

Бледные лучи лунного света, лившиеся с витражного потолка, вдруг сделались ярче, заплясали быстрее, закружились и вспыхнули всеми цветами радуги, а потом погасли. Я смахнула выступившие на глазах слезы и огляделась. Это был не дом у озера. Разноцветное стрельчатое окно, по форме напоминавшее древнюю бойницу, каменные стены и ступеньки, убегавшие по спирали вверх и вниз и теряющиеся за поворотом.