Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

— Вот, — выдохнула приглушенно, старательно меняя голос, и протянула в дрожащей руке приглашение.

Страж склонился, внимательно посмотрел на печать и отступил, пропуская.

— Разве мы не увидим императора до отбора? — уточнила у оказавшейся рядом миловидной светловолосой особы, которая нервно теребила в руках кружевной платочек. Очередь из двадцати девяти девушек, а именно столько княжеств было в нашей империи, выстроилась в длинном коридоре, ведущем в огромную Зеркальную залу, традиционное место проведения отбора. Я шла тридцатой по счету и тоже якобы представляла мелкое княжество с названием Снежное. Его выдумал сам Ириаден и собственной рукой добавил в длинный список. На моей белоснежной пригласительной карточке теснились золотые буквы «избранница из…» и далее следовало название места. А внизу, рядом с императорской печатью, стоял оттиск золотой снежинки.

— Нет, не увидим. Вы можете себе это представить? — ответила, приглушив голос до шепота, светловолосая девушка. — Это даже не отбор, а какой-то смотр, точно на параде. Как же мы блеснем своими талантами? Как успеем очаровать императора?

— Он выберет с первого взгляда. Так тоже бывало, — ответила стоявшая позади меня темноволосая и очень высокая красавица.

О! Это было сильнейшее разочарование. С подобным подходом к выбору фаворитки у меня практически не оставалось шансов на беседу с глазу на глаз.

Блондинка проигнорировала произнесенные высокомерным тоном слова, поскольку чужое мнение не совпало с ее, и снова обратилась ко мне, как к подруге по несчастью. Выражение моего лица в тот момент как нельзя лучше подтверждало правильные выводы девушки — ощущала я себя самой несчастной на свете.

— А вы из какого княжества? — уточнила она.

Прочистив горло и откашлявшись, негромко ответила:

— Из Снежного.

— Правда? — удивилась претендентка, и я решила, что сейчас подлог раскроют, но юная леди тут же добавила: — Я о нем где-то слышала. А чем оно знаменито?

— О, у нас там… много снега, и все… любят читать.

— Как интересно, — вежливо произнесла блондинка и тут же встрепенулась, устремив взгляд на отворившиеся высокие двери.

Мажордом громко объявил:

— Леди, прошу входить.

Одна стена Зеркальной залы сплошь состояла из высоких окон, вторую, за нашими спинами, украшали зеркала, а с двух других сторон оказались двери. Через первые мы прошли в залу, а вторые были до сих пор закрыты.

Построились мы в том же порядке, в каком нас впускали во дворец, и действительно напоминали атрионов во время парадного смотра. Похоже, Кериас решил соблюсти традиции, но в своей излюбленной манере, привнеся в торжественный обряд толику насмешки.

Громкий стук ознаменовал приход вовсе не императора, хотя девушки мгновенно оживились, позабыв о возмущении и недовольстве, и вытягивали шеи в надежде разглядеть над головами остальных своего вожделенного владыку. Оказалось, что вслед за нами сквозь двери, ведущие в коридор, вошла высокая представительная женщина со списком в руках.

Молча она двинулась вдоль всего ряда, и от ее строгого взгляда я еще больше оробела. Почетная статс-дама, в чьи обязанности входило свериться со списком претенденток и объяснить нам условия, ввела в курс дела с помощью нескольких фраз.

— Опустите головы! — велела она, и не повиноваться такому тону оказалось невозможно. — Поднять сможете лишь тогда, когда к вам приблизится император. Сперва вы поклонитесь и только потом имеете право посмотреть на владыку. Если он почтит вас кивком в ответ, вы и есть избранница. Это все!

Закончив короткую речь, она торжественно удалилась к запертым противоположным дверям и замерла возле них, а в огромной зале установилась такая тишина, словно напуганные, но хранившие в сердце робкую надежду девушки боялись даже вздохнуть.

Не знаю, как остальным, а мне становилось все больше не по себе. Еще в коридоре состояние ухудшилось настолько, что я вытащила из дарованной мадам сумочки припасенный флакончик и опустошила его, вылив в себя все зелье храбрости. Конечно, Амели называла его эликсиром уверенности и советовала принять всего несколько капель, но пока даже ударная доза волшебной жидкости мне мало помогла. Возможно, действовала очень медленно или из-за расшатавшихся нервов эффект оказался слабее. Я даже допускала мысль, что без этого флакончика могла упасть в обморок, а так стояла вполне ровно, пусть и дышала через раз.

Не помню, упоминала ли Амели, на какой период было рассчитано действие эликсира, однако спустя полчаса я почти перестала дрожать. Остальные девушки тоже сохраняли спокойствие, но то и дело кругом раздавались шепотки, а некоторые леди украдкой переступали с ноги на ногу и тяжело вздыхали. Зато вздрогнули абсолютно все и очень единодушно, когда запертые двери внезапно распахнулись. Не было ни звуков фанфар, ни громогласных выкриков: «Да здравствует император», — но его приход ощутили все. Точно аура в зале изменилась, заискрила и задрожала, напитавшись чужой силой.

Как по команде, мои соседки опустили глаза. Светлейший правитель приступил к осмотру нашей длинной шеренги, начиная с противоположной от меня стороны. Я оказалась слишком близко к двери, ведущей в коридор, и где-то пятой или четвертой с конца. И пришлось ждать с замиранием сердца.

Он шел, минуя девушек одну за другой, практически не замедляя шага, лишь иногда задерживался возле очередной претендентки чуть дольше нескольких секунд. А потом двигался дальше.

Он подходил ближе и ближе, и я почти протерла ткань новой юбки, стискивая ее в ладонях со всей силы. И вот шаги замерли возле меня… Я поклонилась, помня о наставлениях, стиснула зубы и, уповая, что эликсир мадам позволит выдержать испытание до конца, медленно подняла глаза на императора.

Он меня узнал! Я поняла это по его взгляду.

Невероятным образом распознал за чужим идеальным лицом с совершенными чертами, созданными самой волшебницей, за огненными кудрями и изумрудными глазами цвета весенней зелени. И за точеной фигуркой соблазнительной нимфы с формами, намного более выразительными, чем дарованные мне природой, благодаря особому пошиву сочно-зеленого платья. Он даже не мог ощутить моего запаха, его скрыл шлейф тонкого аромата, неуловимого и заманчивого, подобного флеру над волшебным цветком. Не понимаю как, но он угадал за этим совершенством меня, хотя я не двигалась, не говорила и не выдала себя ни единым жестом.

Узнал.

А я убедилась, что маги не совершили подмены. Мужчина, стоявший напротив, являлся истинным императором, не фальшивкой, не подделкой и не обманом, сотворенным сильнейшей магией. Его ресницы, брови, черные густые волосы, отличные от прежних лишь белоснежной прядью над виском. Его темные глаза, равнодушно-холодные до момента, когда наши взоры встретились. И лицо Кериаса с чужим, застывшим на нем выражением легкой скуки и презрения.