Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Это была самая банальная часовня. Подобных маленьких часовен было пруд пруди в Сиродиле у незначительных городков и деревень. Небольшая своими размерами, даже тесная для тридцати рыцарей. Скамьи были перевёрнуты, опрокинуты или даже сломлены. Нигде не было нормальной и прямостоящей скамейки. В самом конце стояла потрепанная временем кафедра, у которой когда-то стоял проповедник Акатоша. В помещении было темно и сыро. В крыше было множество дырок и пробоин, через которые на грязный и замусоренный пол капала дождевая вода. И сейчас в часовне было настолько пусто, что обстановка была очень мрачной, вызывая тоску по тем временам, когда это место было живо.

Прямо за кафедрой располагался огромный, массивный, выплавленный из железа, покрывшийся ржавчиной и лишайником люк. Он закрывал ту дыру, которая вела в сеть пещер, способных привести отряд в цитадель. И это был единственный вход.

Брат-капитан подошёл к люку и кинул на него оценивающий взгляд, после чего хотел отдать приказ, чтобы его отодвинули, как на плечо рыцаря легла тяжелая левая рука Азариэля.

– Нужно подготовиться, прежде чем начать спуск. – Спокойно потребовал бывший рыцарь.

– Здесь я решаю, что делать. – Недовольно возразил глава группы. – На каком основании вы меня просите дать отдых и подготовку?

– Кто знает, что нас ожидает в пещерах. Там могут оказаться и твари похуже разъярённых сектантов. Да и чемпион почитателей Намиры и Периайта не был уничтожен.

– А время?

Азариэль достал из кармана специальные песочные часы. Их дал ему лично Айк’Аран. На них были специальные отметины, показывающие каждые десять минут. Песочные часы были рассчитаны на час. Бывший рыцарь их приподнял на уровень лица брат-капитана и тихо начал говорить:

– У нас есть пять минут в запасе. Со временем всё в порядке

– Хорошо. – В полголоса вымолвил рыцарь и тут же на повышенных тонах обратился к остальным. – Даю вам три минуты, чтобы подготовить своё снаряжение и проверить амуницию. Ох, лучше сделайте это сейчас, чем потом будете молить богов о помиловании там внизу.

Рыцари Свечи разбрелись по всей часовне и стали готовиться к спуску. Кто-то ещё раз проверил оружие, кто-то подтянул доспехи, а кто-то сел и тихо стал твердить молитву Аэдра о защите. Все делали, то, что считали нужным, чтобы не сгинуть в пещерах и канализационных стоках.

Азариэль отошёл в сторону и занял место в углу рядом с кафедрой. Он открыл кисет и достал оттуда два маленьких бутылька с зельями. В первом плескалась багровая густая жидкость, а во втором тёмно–синяя, но изливающаяся светом от странной лазури вода.

– Что это? – Вопросил подошедший Готфрид.

– Зелья.

– Да видно. Я спрашиваю – что это за зелья?

– Наш маг сказал, что первое повышает жизнеспособность, а второе поможет собрать и увеличить магическую силу, что усилит мощность заклятий.

– Я понимаю, зачем первое, но куда второе собрался применять? Ты же не обладаешь даром магии?

В ответ парень лишь открыл второй кисет, висевший на поясе, и продемонстрировал весь сноп магических свитков, таивших в себе искусства боевой магии.

Готфрид слегка усмехнулся и оглядел помещение, пребывавшее в густом мраке, посмотрев в единственное окно, в котором мелькали капли ливневого дождя.

– Странное место выбрали сектанты для организации своей крепости.

– Далеко не странное, а самое верное. – Поучительно начал Азариэль. – В совокупности с расположением других культов, это становится ловушкой для трона Империи.

– Почему? – Удивлённо вопросил подошедший Азарий. – Разве легион или иные силы не защитят Сиродил?

– Основная часть легионов расквартирована в провинциях Империи и в самом центре остался довольно маленький контингент, оставшийся чисто для поддержания порядка. А расположение культов блокировало бы или замедлило продвижение имперских сил. Секта в Эльсвейре отрезала бы путь легионам из Валенвуда и силы из самой родины катжитов. Культы под Чейденхолом и Бравилом создавались для того, чтобы отрезать Морровинд и Чернотопье. Еретики под Танетом предназначались для противодействия наступлению из Хамерфелла. А этот кровавый культ нужен для того, чтобы предотвратить натиск подкреплений из Хай Рока.

– А Скайрим? – Внезапно вставил своё слово Готфрид.

– Под Брумой был один культ в зарождающемся виде, как и под Чейденхолом. Если он бы получил развитие и прибавку в живой силе, то у него может и хватило сил для того, чтобы остановить помощь из Скайрима.

– А в чём смысл? Зачем вся эта фантасмагория? – Вкрадчиво вопросил Азарий.

– Скажем так, их целью был центр Сиродила – Имперский город. Пока силы культов удерживала бы внешние силы Империи, ударная группа попыталась бы захватить город и уничтожить династию Септимов. И тогда рубинной амулет остался без носителя. А чем это чревато, знают все. – Пояснил Азариэль, намеренно скрыв рассказ про Люция.

Бывший рыцарь совсем не хотел рассказывать про архипредателя, получившему благословение от всех Даэдра сразу и по своим способностям, в несколько раз усиленными тёмными силами, превосходил возможности имперского легиона. Он не стал пугать рыцарей Свечи, что есть воитель Даэдра, способный перерезать их всех пальцем одной руки.

– Рыцари, собраться! – Скомандовал брат-капитан и встал возле люка.

Когда все тридцать бойцов собрались у точки спуска командир группы отдал приказ о проникновении. Два крупных воина, сквозь собственные кряхтения, применив всю свою силу, подняли этот люк и положили его на пол. И как только люк коснулся пола, под железом послышался звук хлюпанья и писк раздавленных насекомых.

Брат-капитан поднёс факел к месту, где раньше был люк и рассеял тьму. И как только сумрак отступил, на свет проявилась винтовая лестница, уходившая вглубь, в недра.

– Похоже, между крепостью противника и этой часовней есть проход. – Констатировал командир группы и вступил во мрак.

Азариэль был среди первых, кто ступил на лестницу. И спускаясь, он провёл перчаткой по каменным стенам. Через кожу перчаток его нервные рецепторы уловили шероховатость и даже то, что камень местами изъеден временем и близостью к морю. И всё то время, пока он спускался, парень замечал, что чем глубже, то тем сильнее становиться вонь гнилья и сам воздух становится гуще. На стенах становится всё больше и больше странных и необычных растений. Мох приобретал гротескные и ужасающие формы, медленно источая гной. Плесень и грибок стали просто огромными, выделяя в воздух клубы едкого смрада, отчего дышать, становилось практически невозможно, ибо лёгкие даже не хотели втягивать этот воздух, а желудок спешил избавиться от всего употреблённого.