Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Но каждый рыцарь ордена вспомнил, что служит трону Синтенела, а посему, несмотря на те все ужасы, которые им предстояло испытать, они должны идти вперёд несмотря, ни на что.

Вот они спустились на самый низ, достигнув предела спуска. И в один прыжок от лестницы Азариэль оказался по щиколотку в жуткой и смердящей, донельзя густой, напоминавшей болотную жижу, жидкости. Бывший рыцарь почувствовал, как его сапоги при каждом движении буквально вязнуть в зеленоватой клейкой массе, больше похожей на гной.

Оказавшись в канализации, Азариэль сразу осмотрелся и увидел картину, застившуюся биться его сердце сильнее, а в руках ещё сильнее сжать арбалет.

По своему типажу коллектор был похож на то, что являлось канализационными системами Имперского Города. Такие же отёсанные каменные стены и высокие потолки. Такая же прямоугольная форма построения канализации. Всё как в Имперском Городе, только более проще устроено.

Но стены были покрыты махровым ковром из странного сгнившего мха и огромной плесени, в которых игриво копошились, издавая противный и мерзкий писк, сотни самых различных насекомых. И этих тварей было столько много, что складывалось впечатление, что этот ковёр, в большинстве мест накрывший стены, был живой и прибывал в постоянном движении.

Также сквозь стены то и прорывались растения, сильно отличавшиеся от тех, что росли на землях Тамриэля. Это были тёмные, словно поражённые смертельной энтропией, похожие на папоротники листья, почковавшиеся в самых различных местах стен.

С потолка свисали странные мясистые лианы, больше напоминавшие вытянутый почерневший кишечник, развешанный подобно гирляндам. И с потолка постоянно капала бурая тёмно–зелёная вода, очень схожая с мокротой горняка.

Этот проход предполагал собой длинный, уходивший вперёд коридор, без каких либо зигзагов и поворотов. И на протяжении всего длинного коридора были расставлены горящие канделябры и жаровни, полностью освещавшие канализацию, предоставив на вид всё разнообразие флоры и фауны.

Но, ни это сильнее всего поразило Азариэля. Весь этот коридор был заполнен существами, что раньше были людьми и эльфами. Но теперь они совсем иные, чем были раньше. У каждого существа была серая, цвета мертвечины, кожа, изъеденная гнойными язвами из которых сочился зелёный ихор. Но поимо этого на теле каждого существа были царапины, ставшие чёрными отметинами в которых весело и игриво копошились трупные черви. Некоторые части тел больных раздулись под напором плоти, поддавшейся плоти мутации и покрылись странными огромными наростами, словно их поразила бубонная чума из самого Обливиона.

Лицо каждого существа выражало глубокое отчаяние и нестерпимую боль, но их глаза показывали, что тела и души теперь служат тёмным принцам. Рот каждого существа был чёрным как сажа, а глаза заплыли от покрывшихся гноем бубонов.

– Именем Акатоша, что это? – С явным испугом спросил Азарий.

– Это корпрус в сочетании с чёрной магией Даэдра. – Легко ответил Азариэль. – Они совсем не страшные, если рядом с ними не появляться.

Как только прозвучали первые слова толпы поражённых тяжёлой болезнью, исказившей и тела и души, стали постепенно ковылять в сторону рыцарей Свечи. Твари подходили медленно, но их мотивы были понятны.

– И что нам делать? – С дрожью в голосу, точно взмолившись, кинул вопрос один из рыцарей.

– Нам остаётся делать то, чему меня учили мои наставники в Ордене. – Вдохновенно произнёс Азариэль – Нам остаётся только сражаться! – Крикнул бывший рыцарь и развернулся в сторону существ.

Азариэль открыл огонь из своего арбалета и стальные болты с бешеной скоростью устремились в прокажённых. Его примеру последовали и остальные бойцы, открыв залповый огонь, стараясь скосить первые ряды проклятых тварей. Но едва ли болты причинили существенный вред объятым проклятой чумой существам. Они просто вязли в пропитанной гноем плоти и чумных бубонах.

Как только рыцари атаковали, стаи многих насекомых сорвались со своих мест и взмыли в воздух, образовав целую тучу живой плоти и хитина. И как только насекомых стало достаточно, они подобно единому организму ударили по рыцарям. И тысячи насекомых попытались попасть под доспехи воинов, желая забраться под тёплую кожу и смаковать плоть и кровь неприятеля.

Азариэль перекинул арбалет за спину и с клинком наперевес ринулся в отчаянный бой. Своим сверкающим клинком он сразу проткнул насквозь заражённую тварь в области сердца, но едва ли проклятый это почувствовал. Он продолжил махать когтистыми руками, в надежде задеть парня по лицу. Бывший рыцарь краем глаза заметил, как его обступают другие проклятые, и выдернул меч, а на месте раны обильно потекла чёрная смердящая жидкость.

Парень, вынув клинок, направил его лезвием в голову заражённой твари. И как только лезвие коснулось черепа существа, проломило кость и разрезало протухший мозг, нечестивая сила покинула больного и его тело обмякло.

Азариэль одёрнул меч и отступил из круга, в который его попытались взять пронзённые корпрусом существа.

Обстановка была поганой. Сорок практически неуязвимых кусков гноящегося мяса пытаются их порвать на части. Насекомые забиваются под доспехи и лезут прямо в рот, оттого приходится отмахиваться клинком.

Внезапно на парня кинулась ещё одна тварь. Её удар Азариэль успел блокировать, отрезав руку существу и пройдясь лезвием по спине. Клинок разрезал спину больного, местами лопая гнойные бубоны. Через рану обильно потекла густая, практически чёрная кровь. Но это его не убило. Существо в один момент развернулось лицом к Азариэлю и вновь атаковало. На этот раз парень сделал два шага назад и нанёс колющий удар в лицо. Блистающий лазурью меч вышел через затылок больного, пронзив также и огромный горб. Заражённый корпрусом человек упал на спину, расплостав конечности.

Бывший рыцарь продолжил битву, ни взирая на остальных, продолжив разить нечестивых тварей. А у рыцарей тем временем дела были не лучше. Нескольких воинов ордена Свечи забили когтистыми лапами, просто разорвав им лицевую кость на части. Ещё нескольких сумели повалить в смердящую под ногами жижу и там вскрыть доспехи, вместе с телом. А ещё одного убили насекомые. Они нашли оголившееся место кожи и залезли под неё. Мерзкие насекомые просто набили бедолагу, словно он обычный мешок. После чего тысячи насекомых устремились прочь из его тела, летя в самых различных направлениях. И бедного рыцаря просто разорвало в клочья. И в общей сложности за четыре минуты боя от проклятых умерло одиннадцать рыцарей. Это была катастрофа.

Лучше всех держался Готфрид. Его северный двуручный топор был просто превосходен в такой ситуации. Лезвие его секиры украшал северный орнамент, одновременно ставший и символом зачарования, наложенного на это оружия. При каждом ударе секирой раны проклятых существ начинали обугливаться, а кожа превращалась в сажу. И своим топор Готфрид мог держать на расстоянии врага.