Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Неугомонные веселье и шум с перебором стояли на постоялом дворе, наполнив его старым духом пьянчужного романтизма. Кто–то во всю, на надрыв гортани горланил старые песни, самые молодые соревновались в том, кто больше выпьет или лучше девушку подцепит, а кто поумнее и под изрядным градусом сидели и обсуждали ситуацию вокруг Акавира. Да, начались пьяные говоры и политике. Ну а самые азартные забавлялись самыми различными играми, ставя на кон последние септимы. В постоялом дворе, помимо восторженных голосов ветром разносился запах свежей выпечки, жареного мяса и бражной выпивки, только разогревавшие аппетит и алкожажду посетителей.

Без сомнения все в таверне столь ликующе отмечали отправку легионов на Акавир. Император начал колонизацию другого материка и сегодня из крупных портов восточного Тамриэля отправиться первые корабли навстречу вящей славе и величию империи. Так задумывалось.

Но, как всегда, словно потакая старому жанру грустных баллад, не все предавались безудержному ликованию. В углу, под окном, рядом с железными чанами пива в одиночестве за столом сидел мужчина. На нём был старый, изношенный и испачканный дорожной пылью залатанный кожаный камзол. Его щёки покрылись, как ни странно, седой щетиной, а длинные волосы стали приобретать серебристый оттенок. Голова его была опущена, а лик грустен, ибо его оставил в одиночестве Хозяин Пустоты, посчитав его миссию исполненной.

Медленно и даже размеренно попивая из кружки светлое пенное, и разжёвывая кусок черствого хлеба, Азариэль думал, что ему делать дальше и вечно прокручивал у себя в голове мысли о том дне, когда Ситис его оставил.

Это случилось на следующие утро после бойни. Парень лежал у себя в келье, перемотанный бинтами и отдыхавший от побоища. Альтмер был не рад такой победе. Ещё одна жизнь родом из целой эпохи, знаменовавшая былое величие Ордена была оборвана. Но он знал, что поступить иначе нельзя и это его изводило. Вся жизнь высшего эльфа была связана с Орденом, с поиском Аквилы, с поиском предателей и наконец, с противостоянием Люцию. И вот тяжесть лет была сброшена в небытие, архипредатель навсегда повержен, честь Ордена восстановлена, а разбитые даэдрические полчища вернулись к себе домой. Но этой победой не вернёшь Ордена, не возвратишь к жизни всех тех, кто погиб в вихре амбиций безумного Тирана, что знаменовало вечное противостояние добра и зла. Ничего, что обернулось в прах, уже не вернёшь. Ничего.

И тут с ним в последний раз связался Ситис. Он сообщил, что Герольд Пустоты исполнил свою миссию безупречно – восстановил порядок сил, вернув его в порядок и теперь свободен. Отец Ужаса, если можно сказать «отозвал» титул Герольда Пустоты, сделав Азариэля свободным от всех его сил и благословлений. И перед тем, как уйти, Король Бездны сказал высшему эльфу, чтобы он искал ту девушку на востоке. И на этом Азариэля покинул Отец, оставив его наедине с самим собою…

Архикардинал Пустоты почувствовал, что альтмер лишился покровительства Владыки Хаоса. А по законам поселения – тот, кто не верит в Ситиса или без его покровительства – подлежит ритуальной казне на его алтаре. И высший иерарх хотел привести в жизнь жертвоприношение, и отмстить за тех, кто погиб по вине парня, но Гроссмейстер его остановил. Командир берсеркеров заступился за Азариэля, дав ему спокойно покинуть.

И несколько месяцев назад, на рассвете, Азариэль на хлюпкой шлюпке отправился прочь от выжженного пламенем безумной войны острова. Со своим мечом, облачившись в старую одежду, высший эльф с небольшим запасом провианта доплыл до Даггерфола.

Весь путь альтмер думал о прекрасном свойстве меча. Надпись на клинке активировала очень мощное и древние зачарование вымершего народа. Но не единого ответа на собственные вопросы не находил.

И по прибытию в прекрасный бретонский городок, Азариэль начал своё долгое путешествие на восток. Он, на всех возможных скоростях прошёл сквозь Тамриэль, и, добравшись до другого края Империи, обегал весь восток континента.

Азариэль был от Фаэрвоча до Лилмота, пребывая в тщетных поисках. Где–то он находил эфемерные следы, цеплявшись за которые он уходил в пустоту…

Им двигало желание найти одного из наследников Ордена. Он был подобно бережному и ранимому учёному, что пытается сохранить остатки, крупицы истории. По крайней мере он так думал, действительность же говорила сама за себя…

И вновь Азариэль ничего не нашёл. Последним местом, на которое он надеялся, был город Сенчаль, что на юге родины катжитов. Именно там, по очень недостоверным слухам, видели новую светловолосую девушку. Азариэль сразу рванул туда в надежде хоть что–то или кого–то найтми, но всё тщетно. Сколько там Азариэль не искал, он ничего не нашёл.

После этого он поплёлся в Лейавин, надеясь там получить задание у Графа, чтобы вновь забыться в битве. Но некоторые части имперских легионов, шедшие на восток, и проходившие через город, выполняли и работу наёмников для населения, не оставляя работы для самих солдат удачи. Но всё же у Графа Лейавина нашлось задание. В лесах была небольшая бандитская шайка, грабившая мелких торговцев и каким–то чудом избежавшая имперского правосудия.

Азариэль, взявшись за это задание, быстро нашёл их. Бандитов было всего три человека и один аргонианин, и особых трудностей с ними справиться не было. Меньше минуты продлился этот скоротечный бой, решивший навсегда головную боль мелкой торговли.

В награду граф города, пребывая в щедрости, дал Азариэлю немного денег в виде пяти монет золотом. И разбитый неудачей парень сразу поплёлся их пропивать в ближайший постоялый двор.

И сейчас вновь, снова после битвы, после поисков и неудачи в них, сидит парень и пьёт дешёвый алкоголь, пытаясь забыться в нём, утопив всё отчаяние в кружке с алкоголем. История оказалась циклична до боли. Не уж то ли так всё закончиться?

Дверь постоялого двора со скрипом отворилась и в него, нерасторопно зашёл до ужаса знакомый старик. На нём был серый, потёртый балахон, спускавшийся и едва волочившийся до пола, такие же потрепанные бесцветные старые сапоги. В руках у него был интересный деревянный посох, который отлично исполнял роль имитируемой опоры. Его лицо выдавало уже зрелость: длинная серая борода, такие же серые волосы и морщинистое лицо.

Старик окинул взглядом постоялый двор и остановил его на угловом столе. Он подошёл к трактирщику и попросил кружку эля. Взяв её, он направился к угловому столику.

– Вы, я надеюсь не против, если я присяду. – Вежливо вопросил неизвестный старик

– Конечно, садись. – Небрежно ответил Азариэль и столь же угрюмо добавил. – Я твою настойку пить не буду.