Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Все с душевным трепетом и состоянием величайшего духовного возбуждения в душе благоговейно повторяли слова, проговорив клятву, подобно боевой литании, отчего зал будто наполнился молитвенным звучанием.

После чего, Регент произнёс еще несколько напутственных и поздравительных слов, говоря, что их жизнь отныне другая. Но главное он сделал, это определил наставников для неофитов, ответственных за их жизнь и обучение.

Над тридцатью двумя неофитами были поделены четыре самых опытных в обучении представителей Ордена: рыцарь Люций, имперец по расе, непревзойденный мастер меча, известный тем, что способен был в бою одолеть двух паладинов, но в их ряды вступать не хотел.

Вторым наставником стал Ремиил, что прекрасно знал все аспекты жизни Ордена и отличался своей требовательностью, странно сочетавшейся с независимостью. Уходя на мелкие одиночные задания, он мог пропасть на месяцы из цитадели, странствуя по империи и помогая всем нуждающимся, из-за чего несколько раз объявляли погибшим, но потом привыкли к этому поведению. Регент дал ему эту задачу по надзору, надеясь, что это хоть как-то усмирит независимость и свободолюбие Ремиила.

Следующим наставником был маг Охтхере, тёмный эльф, воспитанный нордами. Силой своих способностей он мог в одно мгновение менять погоду или выжигать дотла целые когорты врагов массивами огня. Именно этот непревзойденный чародей должен был обучить искусству магии тех, кто в ней видел всего лишь красивое представление, а не могущественную силу и источник бесконечных знаний.

И последним наставником стал старый профессор Тит, чьи знания и мудрость были выше, чем у любого другого представителя континента Тамриэль, и даже возможно за его пределами. Профессору было поручено сделать из неофитов тех, кто сведущих во всех областях, ибо знания могут спасти в самой безнадёжной ситуации, и стал бы самой настоящей интеллигенцией, потому что варварам и дикарям не место в Ордене

После всего этого наставники повели своих неофитов на учебный плац, что располагался в восточной части острова. Настало время для их первой тренировки.

Плац представлял собой огромную, практически не вмещавшую взгляд тщательно отчищенную площадку, где одна треть была занята учебными боевыми манекенами и расчищенной землёй, а две трети были предназначены для полосы препятствий, где были самые различные преграды: от окопов, до двухметровых стен.

Наставники построили своих неофитов в одну шеренгу, с вызовом взирая на них, предвкушая момент, когда смогут начать испытывать их.

Тридцать два неофита стояли под палящим солнцем, маясь от иссекавшего по всему тела пота и изнемогая от этой жары, как навстречу к ним вышел Ремиил, облачённый в лёгкие кремовые одеяния.

– Жаль, что наш дорогой маг не захотел делать погоду более палящей, сославшись на вашу не подготовленность. – Искривив губы в улыбке начал рыцарь. – Вы произнесли свои клятвы словами. Теперь вы принесёте их потом и болью. Что ж, пора начинать. – Сурово и грубо сказал рыцарь перед тем как отдать приказ на преодоление полосы препятствий, где стонами, болью и, умываясь волнами пота под коварно жалящим солнцем, все скрепили свои клятвы. Теперь они чуть больше, чем никто. Теперь они неофиты Ордена.

Часть вторая. Жизнь изнутри

Глава шестая. Цена воспоминаний

Цитадель Ордена. Спустя два года. Ближе к вечеру. После занятий.

Палящее солнце постепенно уходило небосклона, уступая место прекрасной вечерней прохладе, что готовилась ласково окутать цитадель Ордена. В некоторых местах на небосводе даже проступали маленькие серебристые звёзды, ставшие вестниками скорой ночи.

Воздух пропитался приятными ароматами цветов и благовоний, смешавшись с суровым амбре раскаленного металла из арсенала. И это прекрасное сочетание всех возможных запахов стал уже настолько привычным, что его никто не замечал.

Ветра практически не ощущалось. Была обычная приятная тёплая вечерняя погода, свойственная для южного Тамриэля.

Азариэль стоял после занятий у фонтана и любовался всеми оттенками небес, которые прекрасной картиной красовались высоко над головой. В это время он прокручивал у себя в голове все, что произошло за долгие дни тяжёлого пребывания в Ордене. Юноша больше не взирал с восхищением на броню и оружие рыцарей. Его не приводил в восторг вид цитадели и красота природы вокруг. Это всё стало настолько приевшимся и привычным, что удостаивать вниманием всю красоту было бы сущей глупостью, которая была не позволительна верному слуге Ордена.

Больше всего он дорожил воспоминаниями, которые врезались в его память на всю жизнь. Парень не мог забыть первой тренировки, когда валясь с ног и умывшись потом, он с остальными прошёл три раза полосу препятствий, а потом выслушивал гневные поучения от Ремиила, яростно убеждавшего, что их результаты худшие. А потом Азариэль попал, словно в безумно кружащийся водоворот событий, что захлестнул его на два года. Магические практики, уроки истории и риторики, бесконечные дуэли на деревянных мечах и топорах и изматывающие тренировки, и несколько километровые пробежки по плацу каждый день слились в один единый вихрь событий, из которого было трудно что-то вычленить, оставались лишь навыки на уровне инстинктов, которые в них и прививали. Обычно, к полудню его кожаные доспехи становились буквально тёмными и тяжёлыми от пропитавшего их пота. А руки и ноги болели от дикого напряжения, и вся физическая активность практически сходила на нет.

Это были самые трудные два года в его жизни, за которые ему ни разу не удавалось выйти за стены цитадели, что стали грозной и мрачной чертой между прошлой и нынешней жизнью. Указами Регента, было воспрещено неофитам покидать цитадель до их первой инициации в Рыцари, Маги или иную структуру, в которые появится желание пойти. Это делалось для того, чтобы сберечь души неофитов, оставить их в чистоте и не подвергнуть их искушению зла.

Но была и масса положительных моментов, что прекрасной отрадой легли на душу юноши, хоть как-то обогревая его постепенно черствевшее сердце.

Азариэль сумел со всеми неофитами подружиться, став надёжным приятелем буквально для всех, а дружеские узы со старыми знакомыми стали ещё крепче.

Во времена обучения с профессорами юноша показал, что он сведущ во многих науках, благодаря чему сумел попасть в состав членов нижнего научного совета при Академионе. Однако, несмотря даже на своё происхождение он был абсолютным профаном в искусствах магии, показав, что искусным магом ему никогда не быть. Но это не помешало ему занять достойное положение в нижнем научном совете, который занимался независимой научной деятельностью, главной целью которого было наставление неофитов в их самостоятельном занятии самыми различными науками.