Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Потом они пошли гулять за пределы цитадели, так как им разрешил Регент, предупредив при этом стражу. Шли они по старой дороге, ведущей к небольшой новой пристани. Повсюду играли свои трели птицы, шелестели деревья под ночным прохладным ветром, даря слуху свои прекрасные песни и завораживая ими слух. Да ещё гулял прохладный ветер, не ледяной или промораживающий, а свежее прохладное поветрие, приятно и освежающе бьющее в лицо. Вокруг всё источало определённое спокойствие.

Азариэль всё так же беспрестанно и внимательно, с нескрываемой тоской в глазах поглядывал за Аквилой. Если говорить, что он был влюблён в неё, это всё равно, что ничего не сказать. Но он держал это всё в себе, с одной просто по–юношески боялся подойти и признаться, а с другой стороны сами постулаты Ордена запрещали какие–либо отношения.

Юноша делал всё, что было в его силах и правах. Он старался с ней разговаривать, но даже здесь были свои проблемы и загвоздки. Говорить старались обо всём, но им нравились практически абсолютно разные темы, и поэтому разговоры шли малость туговато. Но Азариэль понимал: разговоры разговорами, но чувства это нечто большее, кроющееся, прежде всего в поступках, которые тут же пресечёт Орден.

Юноша ничего не оставалось, как просто держать эти чувства в себе и медленно гнить душою от своей любви, которая могла довести до непоправимых результатов.

По дороге они пришли к пристани. Водная гладь была так тиха и прекрасна, что могла заворожить на несколько часов, при этом отражая на себе весь небосклон, усеянный серебристыми звёздами. Песок был таким зыбким, прохладным и мягким, что на пляже хотелось остаться подольше.

Но времени, которое им выделил Регент, оставалось крайне мало. Им нужно было скорее спешить обратно в цитадель. Время поджимало. Завтра им предстояла усиленная тренировка с Туриилом. Они быстрым шагом пошли обратно в цитадель, чуть ли не переходя на бег.

Ребята прошли через ворота, и стража тут же опустила их, и разбрелась по стенам, посчитав просьбу Регента выполненной.

Сами же ребята ещё несколько минут стояли и болтали, стараясь в своём юношеском порыве обхватить как можно больше тем. Как бы никто не хотел продлить этот миг, но, как бы, ни было грустно, настало время прощения.

Кто-то пожал руку, кто-то по-братски обнялся. У самой Аквилы тоже была привычка обниматься и она заключила в свои объятия Азариэля. Здесь не было чувства радости или восторга, как у двух влюблённых. Тут во всё торжествовало и пировало душой чувство горечи и печали, уныния и меланхолии, как у любого, кто не может достигнуть того без чего жить не может.

Момент расставания произошёл. Все разошлись. Только Азариэль стоял несколько минут у фонтана, внимая прекрасной музыке плескания воды.

Небо было во всю усеяно звёздами, не осквернённое не единым облаком. Главная башня цитадели гордо стояла, буквально упираясь в небо, словно споря с ним за превосходство. Она, лазурно и прекрасно переливаясь отблесками лунного диска, устремлялась ввысь, символизируя всё могущество Ордена.

Практически все в цитадели готовились отойти ко сну. Только стража неустанно блюла свой долг, охраняя покой жителей цитадели.

За спиной послышался шум приближающихся шагов. Азариэль молниеносно обернулся. Это был Хротгар. Нордлинг, с золотистыми волосами, крупным лицом, голубыми глазами и радикальными на этот мир мыслями.

– Нам пора на совет, брат, ты сегодня обещал прийти, это ведь первый раз когда ты спускаешься в «Оплот»? – Грозно, практически в приказном тоне сказал Хротгар, взирая холодным как скайримский лёд взглядом на высокого эльфа.

– Да, пойдём. – Кратко ответил ему Азариэль.

Они начали свой ход к своим кельям. Шли очень быстро, ведь собрание «ложи» вот–вот начнётся.

Прошли в покрытые в полуночный мрак кельи, где тень разгонял лишь холодный свет луны. Пошли к месту, где лестница устремляется на второй этаж. На всё протяжении пути они разговаривали немного. Азариэль пытался поговорить о том, что было на философском обсуждении, но суровый норд всегда отмахивался от этой темы. Хротгар, как всегда, отнёсся к этому со скептицизмом.

Они подошли к лестнице и сразу кинулись к тяжёлому железному люку, став его через скрёжет металла и собственное кряхтенье убирать в сторону. И убрав его, оба спустились в сырое подземелье.

Под величественной цитаделью была не менее огромная сеть множества ходов и пещер, образующих канализационную систему. И наиболее большим пространством или пещерой была – зала «Оплот». Неофиты Ордена этот «Оплот» переоборудовали под свои нужды, поставив та свечи канделябрами, столы и прочую утварь, необходимую для существования их сообщества. Неофиты «ложи» использовали эту залу для своих собраний, обсуждений и диспутов, обсуждая свои планы и задумки.

Тут они могли говорить без рангов, ведь в Ордене, серди неофитов, существовали свои определённые ранги, определённые кодексом: Староста, глава группы и два помощника главы.

Азариэль и Хротгар спустились по верёвочной лестнице, прошли через несколько пещер, представлявших узкие проходы. Там постоянно капала вода, давя на уши, невыносимо пахло сыростью, и витал лёгкий пещерный холодок. Они шли не очень долго, больше трудностей доставляли разбитые полы пещеры, сырость и вонь нечистот, но чем больше они приближались к «Оплоту», тем сильнее в воздухе витал запах благовоний.

Но пройдя через этот лабиринт они и пришли на собрание «ложи». Повсюду горели свечи, прикреплённые везде, где только было это возможно. Стояли столы, образующие почти замкнутый круг, за которыми обычно и сидели члены «ложи». На этих столах стояли все те скудные продукты и вещи, которые удавалось нажить своей трудной жизнью неофита. В воздухе витал запах разожженных благовоний, буквально подменяя то зловоние, но действовав примерно так же. Это были самые простые и дешёвые благовония, которые буквально били в ноздри своим резким запахом, если не сладким смрадом.

Этот «Оплот» находился, прям над фонтаном, что распложался наверху. Посреди этой залы стояла импровизированная трибуна, возвышающаяся над всеми остальными, взойдя на которую публично мог высказаться любой желающий. Но половину пространства этого оплота занимало подводное озеро и место где расположились неофиты иначе, чем обрывистым берегом не назовёшь. Вода же в озере была не питьевая, ибо туда сливались нечистоты, от которых и исходил смрад, отчего приходилось зажигать сильные благовония.

Когда зашёл Азариэль, все члены «ложи» тут же встали, дабы поприветствовать своего брата, который спустился сегодня к ним. Азариэль тут же приметил, что у всех здесь присутствующих была одинаковая черта отличия – белая ленточка, вплетённая в одежду.