Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

Юноша сразу же приметил инициаторов создания «ложи», которые были его хорошими знакомыми, с которыми он всегда тепло общался: Тиберий, Велерий и Камилла. Третья была несколько необычная девушка по своему характеру, став отражением мягкости и некого внутреннего душевного добра. Её украшали мягкие, чёрные волосы, карие глаза, мягкий и буквально воздушный характер.

Азариэль вспомнил, как началась жизнь «ложи». После того, как со своими россказнями об «истинном братстве». Регент конечно долго и терпеливо их выслушивал. В конце концов, он постановил о создании той самой «Новой ложи», если они не будут нарушать дисциплину и законы Ордена.

Здесь были некоторые знакомые Азариэля и по научному призванию. Если некоторая часть неофитов Ордена входили в «нижний научный совет», то некоторые входили в «Новую ложу», а были и те, кто присоединился к обеим организациям.

Если «нижний научный совет» учил долгу, дисциплине, верности и чести, то «ложа», как ни странно старалась навязать личную свободу и равенство.

К Азариэлю тут же соскочив со своего места, подошёл Деметр, имперец, крупного телосложения, с чёрными короткими стрижеными волосами, хорошо разбирающийся в магии. Он положил свою крепкую руку ему на плечо, посмотрел своим пламенным взглядом прямо чуть ли не в душу юноше и вымолвил:

– Брат, ты должен покинуть «нужный научный совет».

– Почему? – Удивлённо вопросил Азариэль, опешив от такого начала.

Хотя и Азариэль состоял в «нижнем научном совете», он не чтил его идеалов и не разделял идей Глориана, главы самого совета, да и в «ложе», что собиралась в своём «оплоте», он только сейчас появился, желая всё контролировать лично, а до этого слышал только от друзей об этом собрании.

– Деметр, не так ультимативно. – С лёгкой улыбкой произнёс Тиберий.

– Ладно, просите меня. – Повинно сказал Деметр.

– Так почему, я должен оставить совет? – Так же удивлённо, как и прежде, вопросил юноша.

– Брат, я понимаю: наука, беседы и всё такое, но мы замыслили такое, что тебе потребуется уйти из «научного совета», если ты хочешь с нами. – Хладно выложил Хротгар.

– Мне это не нравится. – Обеспокоено вымолвил Азариэль, ибо задумка Хртогдара его сильно настораживала.

– А тебе и не должно это нравиться, главное, что это нужно. – Жёстко сказала вставшая из-за стола девушка.

Это была Понтия. Девушка – имперка, с короткой стрижкой и худощавым телосложением. У неё были крайне либеральные мысли, насчёт всего, что возможно. И у неё даже были большие споры с профессорами на устройство Ордена, что закончилось первым и последним выговором в её сторону.

– Ты садись и лучше послушай нас, может, чего интересного узнаешь. – С явно чувствующимся наростаемым гневом сказал Хротгар.

– Я не понимаю, эта «Новая ложа» создавался для свободного разговора, для того что бы мы могли свободно делится своими мыслями. Я думал, мы братья и сёстры, думал, то, что мне не будут с ультиматумом заявлять перенять свои мысли, у нас здесь не совет старейшин, что бы мы друг друга грызли за идеи. – С еле скрываемым отчаянием высказался дрожащим голосом Азариэль.

– Тебе никто не заставляет перенимать чужие мысли, мы все здесь можем спокойно делиться с друг другом мыслями, мы здесь не занимаемся грызнёй, как ты выразился, тебе просто предлагают сесть и послушать, что тебе скажут. – Спокойно сказала Камилла.

– Ладно, так уж и быть, я послушаю вашу идею. – Успокоившись, сказал юноша и занял своё место.

– Брат Люций, предоставь нам, пожалуйста, свои мысли, касаемые Ордена. – Воззвал Хротгар.

– Хорошо, мои братья. – Приторно, подобно сладкому льстецу сказал рыцарь, вышедши, из тени.

Это был Люций. Всеми почитаемый рыцарь Ордена, один из наставников группы неофитов, не превзойдённый мечник и мастер клинка. Он был имперцем, лицо его было почти, что совершенно, волосы светлые, средней длины, карие глаза.

Этот человек выполнил неисчислимое количество миссий, порой очень опасных и рискованных заданий. Среди всех его подвигов яркой звездой выделялось несколько, что своим светом героизма буквально затмевали остальные. Он в одиночку штурмовал крепость колдунов в горах Джерол и вернул её имперскому легиону. Среди его жертв был один из безымянных жрецов давно ушедшего во мрак истории Драконьего Культа, что овеян мифами и легендами из давно минувших времен. Этот рыцарь один вырезал целый старый город еретиков, что располагался в двемерских развалинах, укутанных в пепел Ввандерфелла.

Но один из его подвигов выделялся среди остальных, став буквально мифом во всём Ордене и воплощением его мастерства. Это была история о битве в Белом Проходе. Люций с группой паладинов численностью пять человек переходили из Скайрима в Сиродил. Их заданием было добыть старые перчатки одного некроманта. Эта одежда усиливала силу мага настолько, что он был способен поднять десятки мертвецов и кинуть их бой. Они хранились в укреплённом старом форте, полном нежити, которая верой и правдой охраняла своего давно мёртвого, но воскресшего хозяина. Но Орден был не единственный, кто следил за этим артефактом, ибо это было идеальное оружие для бандитов, что могли с помощью этих перчаток разорять целые деревни. Паладины отправились в Сиродил за перчатками, а Люций встал в Проходе, приготовившись к его обороне. И несколько часов подряд верой, сталью и магией он судил все группировки бандитов южного Скайрима, что отправились в погоню. Он своим клинком лично обезглавил четверых главарей и сорок отступников из имперского легиона. В этом вихре стали, огня, ветра и массивов магии он вертелся подобно змее, уходя ударов и тут же разя неисчислимых противников. И когда на место вернулись паладины, они застали Белый Проход, буквально залитый кровью и усыпанный трупами бандитов. В воздухе витал смрад сожженных магическим огнём тел. Паладины последней атакой, присоединившись к обессилившему Люцию, отбросили оставшихся бандитов обратно в Скайрим. И перед ними предстал их боевой брат, еле стоявший на ногах, в потрёпанных доспехах, но целых, и окровавленным клинком. И именно после этой битвы ему было сделано предложение стать паладином, но на удивление всех он отказался от этого достопочтимого титула.

И сейчас почитаемей даже среди паладинов лучший рыцарь, участник неисчислимого количества битв, лучший мечник Орден, стоял среди неоперившихся неофитов. Это был волк среди щенят.

Люций аккуратно пошёл на трибуну. На нём был чёрный плащ, с капюшоном. Но когда он его скинул, на нём оказался доспех. Пурпурно-золотая отделка доспеха игриво переливалась цветами под свечами. Этот доспех был безупречен. На его груди ярко блестела золотая эмблема Ордена.