Степан Кирнос - Сквозь инферно: За инфинумом забвения [СИ]

– Да. – Чуть ли не обессилено выдавил из себя рыцарь и чуть припустил голову, а после вынул из кармана какую–ту скомканную бумажонку и протянул её Азариэлю. – Вот, держи, почитаешь позже, и моя просьба больше не говорить на эту тему. – Строго сказал Ремиил, передав это письмо юноше.

– Хорошо. Сказал Азариэль и свернул письмо у себя в кармане, поняв, что на эту тему лучше со своим наставником не разговаривать.

– Отлично, а теперь быстрее пошли к Регенту. – Строго кинул Ремиил и ускорил шаг.

И буквально через несколько минут ходьбы через огромное поле они подошли к огромной башне цитадели. Ремиил и Азариэль стояли возле огромных, массивных врат, ведущих внутрь этой башни. Вообще, в башню неофитам и крестьянам можно было приходить только по приглашению самого Регента.

Ремиил легко толкнул массивные врата, и огромные двери как по маслу отворились. Главная башня была так же прекрасна, как и прежде, в начищенном чёрном мраморе так же можно было увидеть собственное отражение. На рыцаря и неофита смотрели прекрасные витражи, отлично выделанные фрески, красочные картины и отдельные трофеи: всё это появилось относительно недавно, когда Регент решил сделать некоторую реставрацию свой башни, на вырученные деньги от одной операции, поступившей от самого императора Тамриэля.

Они вошли в зал, в котором играла органная музыка, так любимая Регентом, создавая ещё большую грозность и монументальность этого места, вызывая праведное благоговение перед могуществом Ордена.

Ремиил и Азариэль прошли через трибуну, на которой когда-то стоял Регент Ордена, в сторону винтовых лестниц.

Их путь лежал через палаты рыцарей. И как можно быстрее поднявшись по винтовым лестницам, они зашли в эти палаты. Там царило медитативное спокойствие и благоговение, которое возможно издавали сами стены, облицованные белым мрамором. Повсюду весели стяги и огромные полотна с литаниями и котехзисами, читая которые любой мог испытать благой трепет. Повсюду висели прекрасные картины и некоторые трофеи, которые давались в награду за успешную миссию. Искусно выполненные картины изображали подвиги рыцарей, магов и любого, кто проявил себя и помог Ордену в его вечной миссии служению Тамриэлю. А среди трофеев были только слабые по возможностям оружие или доспехи, но наиболее сильные и могущественные вещи изучались профессорами и магами Ордена, изучавшие их природу и суть.

Но на этаж выше располагался Зал Паладинов, в котором жили самые могущественные и храбрые войны всего Тамриэля.

Зал Паладинов предполагал небольшую залу, со стенами, как ни странно, облицованными плитами из красного гранита, и с инкрустированными драгоценными камнями, которые переливались на свету, источавшимся от серебряных освящённых канделябр и люстр. Двери Комнаты были сделаны из крепкого из дуба и отделаны начищенным серебром. Это были очень маленькие комнаты, приспособленные только для сна и отдыха, нежели роскоши и праздности.

В кельях, да и в зале витал запах благовоний, придающий больше благоговейного трепета и сосредоточенности. Окна в этой зале были большими, витражными, как в величественных храмах Сиродила.

Они поднялись дальше по мраморной лестнице, их путь лежал через палаты величественного «двуглавого совета» совета, где проводились заседания и по сути решалась судьба Ордена.

Место заседания «двуглавого совета» больше напоминало половину амфитеатра вместе с большим пьедесталом, разделёнными на две части небольшой мозаичной площадкой с трибуной, где и выступали ораторы, желавшие высказаться.

Всё помещение заседания совета было не таких огромных и величественных размеров, как кельи рыцарей. Оно служило лишь для одной цели и ничего более, и поэтому было средних размеров, чуть ли вдвое уступая кельям рыцарства. Но оно не было лишено той роскоши, что встречалась ранее. Все стены и полы, кроме мозаичной площадки, были обиты красным бархатом, что ласково покрывал дорогое дерево. Окна были предоставлены совсем небольшими окнами, что больше напоминали бойницы, покрытые узорчатым витражом, через который лился тусклый свет. Но недостаток света восполнялся десятками золотых подсвечников, канделябрами и огромной люстрой. И от всех источников света лился, чуть ли не ослепляющий свет, который играл с золотыми узорами на бархате и сотнями драгоценных камней.

Справа располагалось место заседания «правой головы», выполненное в стиле половины амфитеатра. Этот амфитеатр был разбит на несколько секций, где заседали представители всех сословий Ордена.

Соответственно слева располагалось место для «левой головы», представленной высоким пьедесталом, на котором красовалось девять изящно выполненных резных деревянных тронов. Но девятый, стоявший посередине, был самый величественный и прекрасный. Усеянный драгоценными камнями и позолоченный он стоял чуть ближе к амфитеатру. Это был трон самого Регента, на котором восседал сам предводитель Ордена.

Хоть это место и отводилось для восьми иерархов, свою повседневную работу они проводили в «кабинете стабильности», который располагался на несколько этажей ниже.

Быстро пройдя через палаты «двуглавого совета», они пришли к комнате Регента. Оказалось, что комната Регента это была далеко не вершина башни.

Дверь в комнату была массивна, сделанная из обычного простого железа и отделанная серебром и украшена несложным узором, она поржала свое простотой. Ремиил тяжело толкнул дверь и вместе с юношей вошёл в комнату Регента.

Она была совсем небольшая, своими размерами контрастируя с тем, что юноша увидела ранее. Там висело несколько трофеев, представленных парой клинков и нескольких комплектов доспехов-артефактов. Там не было пафосно развешанных голов противников и величественных картин, повествующих о подвигах Регента. Но там были старинные гобелены и полотна, рассказывающие об истории самого Ордена, о тех временах, когда он зарождался. В самом углу стояла простая кровать, а у стены был совсем небольшой буфет. Посередине комнаты лежала шкура белого скайримского медведя.

Регент Ордена сидел на обычном резном нероскошном деревянном кресле спиной к обычному окну, единственному источнику света, если не считать маленькую люстру и пара свечей с одним канделябром. Он седел за своим столом, сделанном как ни странно из сиродильского дуба, отделанным двемерским металлом и украшенный узорами из лунного камня.

Сам глава Ордена не производил впечатления могущественного воина или влиятельного графа. Он не был облачён в роскошные одеяния лордов севера, ярлов Скайрима или предпринимателей из Восточной Имперской Компании. На нём была самая простая одежда, которую только можно было найти здесь: кожаный жилет поверх лёгкой белой рубахи, штаны из синей ткани и потёртые туфли.