Макс Мах - Дама Пик [СИ]

- Кавалер? - нахмурился его бывший младший брат. - С каких пор ублюдок получил право называться кавалером?

- Тупица, не правда ли, герцогиня? - безмятежно спросила Теа все еще стоящую перед ней старую герцогиню. - Предполагаешь отдать за такого свою внучку?

Август заметил, что Теа последовательно обращается к старухе на "ты", дожимая ту до последней стадии прострации.

- Я, - попыталась ответить герцогиня, - я...

- Перестаньте себя позорить, граф! - неожиданно вступила в разговор юная Барбара. Она была похожа на куклу, но куклой, судя по всему, не была. - Ваш брат благородный человек, вы должны бы это знать лучше меня!

Слава юности! Возможно, Барбара Конти была действительно тайно влюблена в Августа или, может быть, просто ему симпатизировала. А возможно, ее раздражал именно Райк. Но, в любом случае, сказанное ею было оскорбительно, в особенности, потому что было сказано юной девушкой и в абсолютно неоскорбительной форме.

Райк побледнел. Наверное, слово за слово и случился бы скандал, который пришлось бы решать ударом шпаги. И не то, чтобы у Августа дрогнет рука, он уже не считал Вернике-лиса братом, да и перед родителями после всего с ним случившегося никаких моральных обязательств не имел. Он для них никто, но и они для него тоже. Другое дело, что ему это было уже не нужно. Даже если бы случилось невозможное, и отец - бывший отец, - захотел бы вернуть ему титул, Август не принял бы. А убивать кавалера де Базома ему было противно. Грязное дело. Нечистоплотное даже для темного колдуна. Как-то так.

Однако разговор на этом и закончился, - во всяком случае, на данный момент продолжения не последовало, - потому что к Августу подошел один из герольдов короля и передал настоятельное приглашение его величества Максимилиана III проследовать к трону. Король желал видеть Августа и графиню Консуэнтскую - герольд так и назвал Теа, графиня Консуэнтская , - и "обменяться с ними мнением по ряду животрепещущих вопросов". Что ж, воля монарха была выражена недвусмысленно. И ведь королям не отказывают, не правда ли?

Разговор состоялся не у трона, а в Зеркальной гостиной - комнате, расположенной сразу позади тронного зала. Август и Теа прошли туда на глазах у множества гостей вслед за королем и его ближайшими советниками, вызвав своим неожиданным появлением неровный гул голосов, перекрывший даже звуки музыки. Потом...

Потом все рассаживались. Король сел в кресло, заменившее ему трон, остальные, молчаливые и в большинстве своем несколько растерянные, разместились на стульях, выставленных полукругом в нескольких метрах от импровизированного трона. Пока устраивались, молчали. В присутствии короля, произносить мысли вслух не хотелось, да и вообще, лучше было подождать развития событий. Кто его знает, куда нынче ветер дует!

- Сударыня! - нарушил, наконец, король повисшее в гостиной молчание. - Вы утверждаете, что вы графиня Консуэнская, я правильно понял?

"Сударыня", - отметил Август прозвучавшее обращение. - "Утверждаете". Ну-ну!"

- Нет, ваше величество! - возразила Теа с мягкой улыбкой на чудных губах. - Я не утверждаю, я являюсь. Я Теа д'Агарис графиня Консуэнская. Это не утверждение, ваше величество, это факт.

- Не будем спорить о семантике, - поморщился Максимилиан. - Мои советники утверждают , что графиня Консуэнская скончалась сто девятнадцать лет назад, не оставив наследников, имеющих право на ее титул.

- Ваши советники правы, ваше величество. Все так и случилось, - женщина говорила спокойно, и легкая улыбка блуждала при этом на ее губах. - Я умерла. Это неоспоримый факт. Это прискорбное событие произошло сто девятнадцать лет назад. Это тоже факт.

- Постойте, сударыня! - поднял руку в протестующем жесте король. - Это шутка?

- Нет, ваше величество! Как можно! - возразила Теа все с тем же "простодушием". - Но я понимаю ваше недоумение. Однако никакого противоречия между тем, что я Теа д'Агарис, и что я присутствую здесь и сейчас во плоти, и между тем, что однажды я уже умерла, нет. Я вернулась.

Что ж, этот разговор Август предвидел, и они с Теа обсудили его во всех подробностях. Другое дело, что ни разу до сих пор Теа не была настолько естественна в изложении своей версии событий. Она не играла. Она жила. И она действительно была Теа д'Агарис, кто бы что ни говорил.

- Откуда вы вернулись? - спросил король чуть дрогнувшим голосом. Он был обескуражен и дезориентирован.

- Из-за Края Ночи , откуда же еще? - пожала плечами женщина.

- С Елисейских полей? - уточнил король.

- Нет, ваше величество, это место не похоже на парадиз, - покачала она головой. - Да и не место это, вовсе. Там, видите ли, нет пространства и времени, ваше величество. Чистое нигде.

Король тяжело вздохнул и, словно бы, обессилев, откинулся на спинку кресла.

- Позволите, ваше величество? - подал голос гроссмейстер де Вексен.

- Да уж! - взмахом руки разрешил Максимилиан.

- Сударыня, я правильно понял, что вы утверждаете, что находились в Посмертье во плоти?

- Серьезно? - подняла бровь женщина. - Я такое могла сказать?

- Но... - начал, было, гроссмейстер.

- Душа, уважаемый! - усмехнулась Теа. - В Посмертье находилась моя душа. Вы понимаете разницу?

- Но, - возразил неугомонный де Вексен, - откуда же, тогда, взялось тело, в котором вы сейчас предстали перед нами?

- Его создал, вернее, воссоздал кавалер де ла Аури, - мягко, как ребенку, объяснила гроссмейстеру Теа. - Он же помог мне вернуться из Посмертья.

Она посмотрела на Августа и тепло ему улыбнулась. Намек более чем ясный. Во всяком случае, для людей, собравшихся в Зеркальной гостиной.

- Ни то, ни другое невозможно! - закричал Гроссмейстер, вскакивая со стула. Переход от снисходительного величия к истерике оказался неожиданно резким. Гроссмейстер проявил слабость, и Августу это понравилось.

"Так тебе и надо, сукин сын! Будешь знать!"

- Для вас, - в голосе Теа зазвучала неприкрытая издевка, еще более уничижительная в устах бесспорной красавицы. - Для вас невозможно, сударь, но не для моего Августа!

Гроссмейстер не нашел, что ответить, или попросту потерял голос от переполнявших его чувств, но он молчал, и в разговор снова вступил король.

- Август, я хочу услышать это от вас! - сказал король.

Августом Максимилиан не называл его давно, но сейчас, похоже, король начал кое-что понимать, и это понимание заставило его искать пути к отступлению.

- Что ж, ваше величество, я подтверждаю слова графини Консуэнтской, - ответил Август, стараясь говорить, как можно спокойнее. - Тридцать один день назад, ночью я осуществил Великое Колдовство, воссоздав тело графини из пряди ее волос. Поскольку эту прядь графиня срезала в возрасте двадцати лет, такой она и возродилась. Поиск души, ее призыв и сошествие также стали частью вышеупомянутого колдовства.