Ольга Кузьмина - Черная сказка [СИ]

— Что с тобой?

Над ней склонился Джарет.

— Пожалуйста! — взмолилась Уна. Ей казалось, что она горит в костре. — Убейте меня… я не выдержу больше…

Джарет удивленно осмотрел ее, провел рукой над вздрагивающим телом и нахмурился. Быстро разорвал ворот платья, сдернул его с левого плеча и зашипел сквозь зубы. На плече Уны алел, проступая всё отчетливее, знак Перекрестка.

— Вот даже как? — король гоблинов зло прищурился. — Терпи.

Он схватил ее в охапку и мгновенно переместился на сторожевую площадку. Движением руки отослал прочь дозорных. Источник почти полностью восстановился. Его сила уничтожит любые магические метки. Джарет не был уверен, что будет в результате с Уной, но хуже ей точно не станет.

Знак Перекрестка на плече гоблинки действительно быстро потускнел, а потом и вовсе исчез. Уна затихла, но вдруг снова закричала. Ее тело начало меняться. Джарет завертел в руках сферу, извлек из ее флакон с эликсиром Морганы. Аккуратно влил в Уну несколько капель. Это было всё, чем он мог ей сейчас помочь. Да еще держать корчащееся тело, не давая выброситься из башни.

Уна кричала, пока не потеряла голос. Потом жалобно стонала и всхлипывала. Джарет стащил с нее одежду, ставшую слишком тесной, и завороженно следил за процессом превращения. Невероятно, но Уна оказалась из высших сидов. Кровь, получив мощную поддержку источника, брала верх над колдовством. Вымотанная Уна потеряла, наконец, сознание. Джарет осторожно влил в нее остатки эликсира.

Превращение почти закончилось. Волосы Уны остались рыжими и все так же завивались крутыми кудрями. В остальном она изменилась полностью. Бледная, очень худенькая девушка-сид, почти ребенок. Внешне с ней было всё в порядке. Но выдержал ли разум?

Джарет задумался. Похоже, он разгадал эту загадку. Несомненно, Уну подбросила в Лабиринт Хельга, рассчитывая, что когда-нибудь она может понадобиться. И вот теперь Хранительница разыграла свою тайную карту. Джарет не сомневался, что Уна получила приказ забрать Дару, но проявила неожиданную силу воли, не пожелав предать своего короля.

Джарет погладил влажные рыжие кудри. Если Уна придет в себя, он оставит ее в Лабиринте.

Уна не понимала, что с ней произошло, и почему она то ныряет в тихую черноту, то выныривает из нее. Но боли больше не было, и каждый раз, приходя в себя, она ощущала рядом Джарета. Рука в мягкой перчатке поддерживала ее голову, у губ оказывалась чашка с чем-то терпким, но приятным. Несмотря на жажду, Уна старалась пить помедленнее, чтобы растянуть блаженство от его прикосновений. И не открывала глаз, чтобы король подольше думал, что она ничего не осознает.

Джарет в очередной раз приготовил лекарство и напоил Уну. Он держал ее в покоях Эвины, окружив комнату кольцом заклинаний от любопытных гоблинов. Уже пошли третьи сутки, как совершилось превращение, но Уна только изредка приходила в себя, не открывала глаз и даже пила с трудом, мелкими глотками. Это раздражало короля гоблинов. Он терпеть не мог неопределенности. Да еще Дара капризничала без своей любимой няни. Так что Джарету приходилось повсюду брать дочку с собой. Восстановительные работы шли полным ходом. Лабиринт постепенно принимал прежний вид, вот только вернуть его погибших обитателей король был не в силах.

Из Дома-на-Перекрестке не было никаких известий. Счет, правда, доставили. Джарет даже присвистнул, увидев сумму. Но он готов был бы заплатить и в десять раз больше, лишь бы получить гарантии, что Дару оставят в покое. Над этой проблемой он думал день и ночь. В это утро мысли приняли неожиданное направление. Действительно ли силы Перекрестка воспринимают его как врага? Да, ему отказали в помощи, но ведь не уничтожили, не добили, когда он ослабел после битвы с повелителем Преисподней. Джарет привык воспринимать Хранительницу, как выражение воли Перекрестка. Но всегда ли это соответствует действительности?

Джарет принял решение. Передал Уну на попечение Милены, а Дару — Хогглу. У старого карлика был большой опыт в обращении с детьми. А сам король гоблинов снова собрался в путь.

Алисса очень удивилась, когда в их дом постучал Джарет. Ганконера не было, он отправился нанимать знакомых гномов, чтобы они привели усадьбу в порядок.

— Я ненадолго, — король гоблинов улыбнулся с неотразимым обаянием. — Скажи мне слова обращения к силам Перекрестка.

— Ни за что! — Алисса даже отшатнулась. — Их нельзя открывать фейри!

— Неправда. Во время войны с демонами владыки дворов напрямую обратились к Перекрестку. Так что прецедент имеется. Я и сам мог бы найти слова, но хочу сэкономить время.

— О чем ты хочешь просить Перекресток?

Джарет объяснил. Услышав о неудавшемся похищении принцессы, Алисса заколебалась.

— Хорошо. Но я пойду с тобой.

— Нет.

Это было сказано так категорично, что она поняла — спорить бесполезно. Джарет выслушал слова внимательно, кивнул. Память у него была отличная, повторять не пришлось.

— Благодарю. Вот возьми, порадуй Музыканта.

Джарет протянул ей узкий длинный футляр. И ушел прежде, чем Алисса успела что-то сказать. Она открыла футляр. На синем бархате лежала флейта. Очень старинная, с тончайшей паутиной трещинок на темном лаке. Она казалась спящей красавицей, ожидающей, что ее разбудят. Алисса тяжело вздохнула. Она с первого взгляда поняла, что будет ревновать мужа к этой флейте, как никогда не ревновала к его мимолетным дорожным увлечениям.

На пути к Перекрестку Джарет ничего необычного не заметил и не почувствовал. Не доходя до Дома с десяток шагов, он остановился и принялся негромко, нараспев читать слова обращения. Почти сразу дверь Дома распахнулась, и на крыльце появилась Хельга. Но Джарет ее не заметил. Он был уже не здесь. Что-то похожее король гоблинов испытал, когда летел между мирами, пройдя через смерть. Но сейчас вселенная говорила с ним. Не словами, и даже не образами, а чем-то большим. Дороги и миры сплелись в один многомерный узор, и Джарет был его частью. Ощущения оказались слишком сильными даже для бессмертного сида. Он выпал во тьму, а потом обнаружил, что лежит ничком на дороге.

— Чего ты добивался?! — Хельга трясла его за плечи. — Когда же ты наконец успокоишься, Джарет?

— Не раньше, чем упокоится этот мир, — он сел, переждал, пока дорога не перестанет двоиться в глазах и поднялся на ноги. — Еще раз посмеешь вмешаться в мою жизнь, пожалеешь, что вообще родилась, ясно?

— Что тебе ответили?!

Джарет попытался восстановить в памяти узор, который ему открылся. Они договорились? Его приняли в игру? Да, наверное, именно так это можно выразить словами.

— Спроси сама, — король гоблинов отряхнул плащ и не спеша, уверенной походкой направился в сторону своих владений.