Александр Быков - Дружина сестрицы Алёнушки (трилогия) [СИ]

— Пусть наши спутники и не благородны от рождения, — произнес сэр Персиваль. — Но разве они в том виновны? Да, эти витязи иначе, чем мы, смотрят на мир. Но разве в их сердцах не горит свет истинного благородства и христианского служения людям?.. Заметьте, друзья: ни один из них не получил в юности должного образования и воспитания. Они никогда не видели благородного общества, не были ни при одном из европейских дворов. Только при дворе великого герцога Руссии Вальдемара, в своей собственной варварской стране. Но, ведь родись они в Британии или во Франции, разве не стал бы любой из них рыцарем круглого стола?

— Уж не рано ли ты, юноша, взялся решать, кто достоин сидеть за Круглым столом, а кто нет? — резко прервал Персиваля сэр Гавейн. — Лишь король Артур, да великий Мерлин вправе судить о подобных вещах!

— Ну хватит, хватит, — недовольно заворчал сэр Ивейн. — Не хватало еще вам, благородным рыцарям, на виду у этих мужланов между собой передраться. Отправляйтесь спать, господа. А я пока послежу за костром.

Алена проснулась через пару часов от холода. Костер погас, солнце еще только показалось над горизонтом и вдобавок дул пронизывающий ветер. Неподалеку слышался спор богатырей с рыцарями, переходящий в перебранку.

— Да как смеешь ты, сын презренного торговца, указывать, когда мне идти за дровами?

Это сказал, кажется, сэр Гавейн.

«Неужели сон в руку?» — со страхом подумала Алена и, вскочив, увидела, как Добрыня встал со своего места и, перешагнув через едва тлеющие угли, подошел вплотную к Гавейну. Ивейн, сидевший рядом, попытался вскочить, но Илья Муромец положил руку рыцарю на плечо. Потянувшегося к мечу Персиваля схватил за руку Алеша Попович. А Добрыня, взяв Гавейна одной рукой за ворот рубахи, тихо спросил его, внимательно глядя при этом рыцарю в глаза:

— Что тебе я сделал обидного, чтоб ты хаял ремесло моего батюшки?.. Может солнцем ты нагрел себе головушку? Свежим ветром ее проветрить надобно. Как проветришь, придешь просить прощения. Да другой раз будь со мной повежливей, — и богатырь резким движением швырнул Гавейна с холма.

Тот, размахивая руками и испуганно вопя, перелетел через заросли кустарника и хряпнулся оземь на сухую степную траву шагах в ста от Добрыни.

— Право, что с головой у друга вашего? — обернулся богатырь и, искренне удивляясь, пожал плечами. — Что нашел он в купечестве презренного? Или, может, я задел его чем-нибудь?

— Как ты смел так с ним разговаривать? Он же племянник короля Артура! — возмущенно сверкнул глазами Ивейн.

— А я сын честной вдовы Омелфы Тимофеевны! — с вызовом ответил Добрыня. — А ежели кто из вас в моей удали сомневается, то пусть выходит. Силушкой померимся.

— Недостойно для рыцаря биться на поединке с простолюдином, а вы все незнатного рода, — ответил Ивейн.

«Ой-ой-ой! — с досады прикусила губу Алена. — Зачем же я ему вчера все рассказала?! Ведь знала же, что рыцари помешаны на своей знатности. А впрочем, пусть… Нам стыдится нечего».

— Я сам — сын короля Уриена, а сэр Персиваль — сын короля Гамурета. И мы все — рыцари Круглого стола. А вас в рыцари никто не посвящал.

— А мы и не рыцари, — с достоинством ответил Алеша Попович и приосанился. — Мы — богатыри. В богатыри не посвящают.

— Отчего же? — добродушно усмехнулся в бороду Илья Муромец. — Можно и посвятить. Может кто желает? Так я его быстро посвящу булавой по темечку.

Рыцари неуверенно переглянулись. И тут на холм, покряхтывая и хромая на обе ноги забрался Гавейн.

— Ну что? Выйдешь ты супротив меня на поединок?.. Али извиняться пришел?

— Не в чем мне перед тобой извиняться, — посмотрел на него исподлобья Гавейн.

— Отчего же не в чем? — нехорошо прищурился Добрыня. — Мне тут обсказали все в подробности. Вы, мол, все — потомки королевские, ну а мы будто голи перекатные. За обиду мне стало за великую. Ваша знатность лучше вас не делает. Отчего ж вы перед нами чванитесь? Либо просите вы все у нас прощения, либо буду биться с вами до смерти.

Еще раз переглянувшись, все рыцари поднялись на ноги и положили руки на рукояти мечей. Илья и Алеша молча подошли к Добрыне и встали с ним рядом.

— Да что ж вы делаете! — метнулась к богатырям Алена. — То-то Кощей обрадуется, когда узнает, что вы перебили друг друга!

— Погоди, — отстранил ее Илья. — Тут дело серьезное. Коль они нас не признают равными, коль не извинятся за невежество, так какие же они нам товарищи? Нам чванливых товарищей не надобно.

Персиваль неуверенно посмотрел на Ивейна. Старший из рыцарей задумчиво провел рукой по черным с проседью усам, оценивающе оглядел богатырей и произнес:

— Хотя я и узнал про вас, что происхождения вы не знатного, но вижу, что ведете вы себя как настоящие рыцари, и даже готовы отстаивать свою честь в смертельном поединке… Доблесть вашу и воинское умение мы видели… Мы понимаем, что вы уроженцы иной земли, и не знакомы с рыцарскими обычаями, поэтому в рыцари вас никто не посвящал. Но мы готовы проявить уважение к иноземным обычаям и нравам. Мы готовы признать, что вы ничем не хуже нас. И ежели прежде я говорил иное, или произносил что-либо еще, для вас обидное, то прошу меня простить… Я думаю, что и мои товарищи согласятся со мной и присоединяться к моему слову.

— Да. Я согласен с Ивейном и присоединяюсь к его словам, — кивнул Персиваль и радостно улыбнулся.

— Присоединяюсь, — горько усмехнулся Гавейн и глянул в глаза Добрыне. — Прости, если я обидел тебя, воин. Я сказал сгоряча, не подумав.

— Бог простит, — Добрыня, усмехнувшись, пошел навстречу к Гавейну и легонько обнял его. Похлопал по спине:

— Кости-то целы?

— Да целы, вроде, — ответил Гавейн, слегка поморщившись.

«Ну, кажется, обошлось, — облегченно вздохнула Алена. — Что-то будет, когда они встретятся со Змеем?..»

На скорую руку позавтракав, они снова отправились в путь. Вскоре Черные горы окончательно исчезли за горизонтом. А через некоторое время на севере появилась темно-синяя полоска.

— Наверное, это тот самый Черный лес, — предположил Добрыня Никитич.

Алена решила вызвать Горыныча. Через некоторое время ей это удалось.

— Привет, Аленушка! Какие у вас новости?

— Едем вот. Богатыри с рыцарями чуть не передрались.

Алена вкратце рассказала Змею об инциденте.

— Да… Гонора у рыцарей предостаточно. Уж сколько я их перевидел. Достойных среди них очень немного.

— Ты уж с ними, пожалуйста, поаккуратнее, — попросила Алена.

— Вот еще, — фыркнул Горыныч. — Буду я со всякой шелупонью церемонится.

— Ой смотри, Змей, не ошибись… У тебя-то как дела?