Денис Бурмистров - Инквизитор. Хроники последнего бастиона

— Но вспоминаешь, — Максимилиан кивнул в сторону полки с пергаментами. — И, вижу, многое переоцениваешь. Думаешь, этот еретик Блэкхэд прав?

— В чем-то… возможно. Войну действительно начали мы, Рэкис. Начали и проиграли.

— Ты знаешь, что другого выхода не было, Дорон, — инквизитор подался телом вперед. — Ты знаешь, что Империя не могла стать единой без единой веры. К тому же, та инквизиция, что была при Императоре — это далеко не то же самое, что Ордо Стратиус, где служу я. Где служил и ты.

— А так ли была нужна эта самая единая Империя, Рэкис? — Дорон, склонив голову на бок, рассматривал собеседника. — Стоила она этих жертв?

Таронский не сразу нашел, что ответить. Кожаный плащ прошелестел, инквизитор откинулся на спинку стула.

— Дорон, я не буду вести с тобой беседы на подобные темы. Что бы — то было, уже ничего с этим не поделать. Меня же волнует дела насущные. И есть нечто, что угрожает всему, что еще осталось от некогда гордого человечества. И это уже не просто дремучие язычники с копьями и пращами, это новая поросль, подлая, жестокая. Настоящие «темные», желающие уничтожить Свет во всех смыслах. Потому я и пришел к тебе.

— Ты пришел ко мне за помощью? — старый рыцарь горько усмехнулся в усы, — Ко мне, кого в Ордене считают отступником?

— Клирик, изучающий шаманскую магию — это еще куда ни шло. Но практикующий ее — это совсем другое дело, — Максимилиан потер щеку. — Это же практически отречение от всех догматов, Дорон. За такое не то, что из Ордена выгоняют, за это иных на эшафот возводят. Или ты считаешь, что тебя лишили сана не за дело?

— Мне сохранили жизнь, — спокойно ответил рыцарь.

— Даже разрешили работать с магическими камнями, во имя Света и против врагов его, — добавил Таронский. — Но вот только почему-то некоторые из них оказались не в тех руках.

— О чем ты говоришь? — казалось, рыцарь искренне был удивлен услышанным, даже поставил на стол бокал.

— Об амулете Кукловода. Об амулете, который кто-то одел на ведьму, напавшую на меня менее часа назад.

На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Стало слышно, как потрескивают фитильки в лампах. Голос Дорона, прогремевший в следующую секунду дрожал от плохо скрываемых возмущения и гнева:

— Милсдарь Таронский, я никогда не нарушал договора. И вам это известно не хуже других в Ордене. И если я считаюсь отступником, то это не дает вам права вешать на меня всех собак в округе по любому поводу!

Последнюю фразу старый рыцарь практически прорычал, вырастая, словно волна, из-за стола.

Максимилиан оставался внешне спокойным, словно скульптура из Имперского сада. Лишь пальцы в черной броне сжались в кулаки, готовясь к возможному бою.

— Ты изготовлял амулеты Кукольника? — холодные глаза конкурировали с бесстрастностью голоса, окатили Дорона словно водой из проруби.

Рыцарь играл желваками несколько мгновений, потом вновь опустился в кресло, произнес:

— Я изготовлял эти амулеты. Всего дважды. В начале прошлого месяца, — рука Дорона нырнула под стол и инквизитор невольно напрягся.

На свет появился не меч, а папка красного цвета из кожи огненного волка. Опали тесемки, прошелестел лист пергамента, ложась на стол перед Таронским. Грубые пальцы рыцаря-отступника ткнули в две строчки каллиграфического почерка. Бывший храмовник озвучил:

— Всего дважды. Один заказ был от экзорсистов Ордо Гостус. Второй, — палец опустился на строчку ниже. — От Главы Стражи.

Уже второй раз за вечер у Максимилиана слова застряли в горле, не способные поспеть за водоворотом пронесшихся в голове мыслей…

Ночь вошла во вторую фазу своего временного царства. Максимилиан втянул носом холодный воздух, шумно выдохнул. Устал. Как же он устал!

— Милсдарь инквизитор, — робкий голос так не вязался с быкообразной фигурой охранника, что Таронский сначала не понял, кто к нему обращается.

— Милсдарь инквизитор, — чуть не плача продолжил горе-вышибала, — Я… Я не знал, что вы из Ордо, н знал! Не погубите, милсдарь инквизитор!

Таронский вяло кивнул, мол, не до тебя сейчас, нашел глазами затаившуюся в тенях фигуру смотрящего. Скитор тут же отделился от стены, быстрым шагом подошел к храмовнику. Вид у него был озадаченным.

— Что узнал? — голос Таронского звучал необычно тихо, обессилено.

Скитор пожевал в задумчивости губы, начал доклад:

— Голубиной почтой доставлено сообщение от нашего человека, следящего за Кортесом. Ему не удалось подобраться близко к отряду Альвареса, но то, что он увидел, можно было наблюдать и издалека, — Скитор многозначительно замолчал, но, наткнувшись на нетерпеливый взгляд Таронского, спешно продолжил. — По-видимому, что-то случилось этой ночью не только с нами, милсдарь. Кортес использовал мощное боевое заклинание. Предположительно — кольцо Саламандры.

Инквизитор удивленно приподнял бровь:

— Мощный артефакт. Причина?

— Неизвестно. Пока, — быстро добавил Скитор.

— Выясни. Продолжай.

— Глава Стражи посетил таверну, потом был вызван в башню Ордена. Пробыл недолго. Ближе к вечеру направился в район порта. Там его след был утерян.

— Как утерян? — повысил голос инквизитор. — Что это значит, смотрящий?

Скитор кивнул своим мыслям и, наконец, выдал то, что, видимо так тревожило его.

— Кто-то отсек нашего человека от него, запутал в переулках. Кто-то опытный, знающей о слежке.

— Та-ак, — протянул Максимилиан, покачиваясь на каблуках. — Дело все загадочнее и загадочнее. Что еще?

Скитор зачем-то оглянулся, почти шепотом сказал:

— А еще удалось узнать, что Глава Стражи ночью поймал следящего за ним шпика.

Щека со шрамом дернулась, храмовник не подал виду, спросил:

— Человек надежный?

— В том-то и дело, милсдарь Рэкис, что это не наш человек. И мы пока не знаем, чей он.

Инквизитор отступил к стене дома, тяжело опустился на миниатюрную скамейку. Откинул назад голову, подставляя лицо свету звезд, словно прося их дать ему силы.

— Это все? — голос храмовника звучал глухо.

— Нет, — Скитор шагнул к работодателю, бросая на того тень своей большой шляпой. — Я сообщил в Ордо Стратиус то, что вы просили, и они выделили вам телохранителя.

— Зачем? Я этого не просил, — Таронский сверкнул глазами. — Кто он такой?

Скитор сел рядом, вытянул усталые ноги.

— Воин с востока. Просит называть себя именем Эсамо.

— Эсамо-Ра, — староарденские слова прозвучали из уст инквизитора словно дикий атавизм. — Оружие чести. Я думал, они все погибли во время битвы за Аргату.

Таронский тяжело встал.

— Меня утомила эта ночь, Скитор, — произнес он тихо. — Нужно все обдумать на свежую голову. Завтра. Все завтра. Не хочу ошибиться из-за того, что не дал бренному телу отдыха. Домой. Спать.