Анастасия Буфина - Возвращение [СИ]

— Да. — ответил человек с бородой. Ясно было видно, что этот человек лжет.

— Отведи меня к своему народу — потребовал Ашер и прибавил в голосе нотки настойчивости, как учил его Седрик.

— Хрен. Я не знаю, кто ты такой.

Князь немного удивился манерой общаться, но виду не подал, он ведь не неженка и знал слова куда хуже, но отвык, так как в замке никто не выражался при нем. Хотя после ругани с Грейс все наверняка пополнили свой словарный запас.

А тем временем человек с бородой стоял рядом и с вызовом смотрел на Ашера. «Глаза спокойные. Мудрые, возможно в этом он и похож на медведя» — подумал Ашер.

— Как тебя зовут?

— Кондрат Мантоя. А тебя?

— Мое имя ты знаешь — ответил Ашер.

— Ашер Фон Дикет. До горного народа новости доходят медленно. А где твоя сестра Грейс? Я надеялся увидеть девушку, о чьей красоте так много говорят. Возможно, я бы ей приглянулся. — при этих словах он улыбнулся и Ашер заметил, что у Кондрата одного зуба не хватает. Клыка с левой стороны.

— Слишком уж она для тебя хороша, Кондрат.

При последних словах Кондрат рассмеялся и показал Ашеру дорогу в деревню Мантоев.

Деревня действительно была огромна: хижины стояли где попало, люди вообще не знали, что такое безопасность. Костры жгли на каждом повороте, а лошадей так вообще не было. Поэтому появлению грона в деревне все расценили как диковинную игрушку. Вряд ли здесь видели лошадь, скрещенную с ящерицей.

Кондрат помог Ашеру привязать грона и они вместо пошли в самую большую хижину в деревне.

В хижине было тепло, но это не отменяло того факта, что там пахло зловонными запахами. Хотя нет, там очень сильно воняло тухлыми вещами, немытым телом и потом. Ашер скривился и осмотрел, как на все это реагируют другие. Если он хочет получить поддержку от Мантоев, то должен вести себя корректно. Хотя трудно вести себя так, когда тяжело дышать.

— Не кривись — шепнул Кондрат. Видимо лицо Ашера было уж сильно заметно.

— Чем так воняет?

— Мой отец вот уже пятый день лежит в кровати. Все думает, что его смерть близка. Дурак! — Кондрат шумно выдохнул, затем продолжил — Все мои сводные братья ждут этого момента. А я наблюдаю. Интересно за ними наблюдать.

В конце шатра, за отдельными занавесками, на сене лежал старик. Сразу было видно, что он не умер. Он лежал, сопел и все осматривал своих родственников. Глаза у него были заплывшие, лицо все в поту, а пальцы на руках неестественно скрючены — вот что бросилось сразу в глаза.

Рядом со стариком сидели четыре женщины и двое мужчин. Кондрат и Ашер были самыми младшими, хотя рядом с ними сидела женщина тридцати лет, внучка старика. У нее были темно-рыжие волосы, заплетенные в косу. За спиной она носила лук, а на поясе у нее висел боевой топор. Звали ее Диана Мантоя и она была одной из тех, кто собирается бороться за наследство и трон рода Мантоев. Превращалась она в орла и потому у нее были все шансы.

Рядом с Дианой стояла женщина. У нее тоже были темно-рыжие волосы, но в отличие от Дианы она была без оружия. Взгляд у нее был злой, вела она себя как не в своей тарелке и постоянно съеживалась. Звали эту суровую женщину Рахиль Мантоя и она была главная по охоте. Рахиль сейчас должна быть на вылазке вместе с другими охотниками, но вместо этого стояла возле других наследников и ждала смертного часа своего дяди. Рахиль хотела быть новой горной королевой. Она бы ввела обязательные уроки охоты всех, кто мог ходить. Хотя нет, не так — она бы ввела уроки для всех, независимо от физических данных. Плечи у Рахиль были широкие, а бедра узкие — самое то, для боевых действий в армии, но не для тихой охоты. Это, однако, Рахиль не останавливало.

Мантоя снова стали бы уважающей семьей и им бы не пришлось голодать во время зим, если Рахиль станет горной королевой и введет обязательные уроки. Еще там стояла Вилена Мантоя, дочь Будимира. Вилена была стара и ее обязанностью было следить за маленькими детьми. Сиделка, одним словом. Поэтому Вилена тешила себя мыслью, что ее дочь Диана займет отцовский трон.

Из мужчин здесь находились Болеслав Мантоя, старший сын Будимира которому исполнилось в этом месяце восемьдесят и Иона Мантоя, который приехал сюда из какой-то деревни чтобы проститься с отцом. Он был священником и в данный момент произносил очередную молитву, которая кроме Будимира никому не нужна была. Да и Будимиру, откровенно говоря, было все равно что говорил его второй сын. Ионе исполнилось недавно семьдесят и в деревне его уважение прибавилось. Иона мог превращаться в быка, но никогда этого не делал. Иона и сам походил на своего животного больше, чем все остальные. Широк в плечах, лоб как камень и смотрит на всех исподлобья. Таков был Иона, но те кто видел его в церкви знают, что Иона полностью посвятил себя Богам и Молитвам. Хоть это и не нравилось семье Мантоя.

И рядом со всеми ними стояли Ашер и Кондрат. Все посмотрели на последнего, но ничего не сказали. По взгляду и так было понятно, что им не нравился Кондрат.

— А что он здесь забыл? — это голос принадлежал Вилене, сморщенной старухе, что сидела возле умирающего.

— Я пришел проститься с отцом. Как и все вы.

— Не имеешь ты права называть себя его сыном! — ответила та же сморщенная старуха. — Будимир был добрым, порядочным и честным. Он бы никогда не осквернил память о нашей матери, приведя в дом — бастарда. — Старуха остановилась, переводя дух и тут же вмешался Болеслав.

— Входи, Кондрат. Но стой возле шатра, будь добр.

И тут неожиданно для всех, с кровати подал голос умирающий старик. Голос его были хриплым, грубоватым и местами обрывался на полу фразе. Все сразу же обратили внимания на него, вслушиваясь в каждую фразу.

— Имейте уважения, олухи! — сказал старик Будимир. — Он такой же, как и вы. Кондрат мой младший сын и даже лучше вас! Он сильнее каждого из вас, он ловчее тебя, Рахиль. И ловчее твоей сестры, которая сейчас шляется непонятно где. Да, он не мудрее Ионы, отдаю должное, что мой второй сын не такой имбицил, как вы все. И он Мантоя, что очень важно.

— Он бастард. — подала свой голос Вилена, когда-то любимая дочка Будимира.

— Ха-ха-ха — смех умирающего выглядел немного ужасающе — Ты знаешь какое-нибудь другое слово, дочка? «он бастард» Я слышу от тебя, а до этого от твоей покойной матери, каждый Божий день. Тиа, твоя мать, была как заноза в заднице и если бы не договор, скрепляющий наши Дома, я бы ни в жизнь не женился на ней.

— У тебя случился рассудок, после рождения твоего первенца, который родился мертвым. — сказала также Вилена.

Глаза Будимира сделались злыми, а сам он будто озверел на глазах. Черты лица из мягких стали на глазах превращаться в медвежьи, будто сходили со страниц. На лице стала вырастать шерсть, пальцы набухали и превращались в когти.