Анатолий Дроздов - Запасной мир

— Что угодно мистеру? — поклонился он.

Африканец меня узнал – я понял это по его глазам, но не подал виду. Что ж, даже лучше.

— Нужно кольцо с бриллиантом, — сказал я. — На палец ее размера, — я указал на Фикре.

Хозяин бросил взгляд на руку девушки и нырнул под прилавок. Спустя мгновение на витрине оказалась коробка черного бархата, где в специльных гнездах переливались камни, венчающие перстни самых разных размеров.

— Выбирай! — сказал я Фикре. — Доверяю твоему вкусу.

Она глянула на меня. Взгляд ее выражал надежду и растерянность одновременно. Для кого кольцо? Если для нее, то почему я этого не сказал? Если для другой, то почему на ее палец? Предложение, которое я сделал в номере, следует принимать всерьез или это шутка? Я сделал морду ящиком. А вот нечего было сбегать! Мне, может, было одиноко…

Фикре вздохнула и стала перебирать кольца. Скоро процесс ее увлек. Какая девушка откажется выбрать бриллиант? Процесс затянулся. Фикре надевала очередное колечко на пальчик, рассматривала его вблизи, затем, вытянув руку, издали – и так несколько раз. Хозяин терпеливо ждал, видимо, действо было для него привычным. Фикре перемерила все кольца, затем окинула взглядом коробку, куда их сложили, и выхватила перстенек с зеленоватым брилллиантом в форме сердечка.

— Очень редкий цвет! — оживился хозяин. — У вас замечательный вкус, мисс! Камень чистейшей воды, огранка fancy. Сделано в Антверпене. Двадцать тысяч евройен!

Фикре бросила колечко, будто ожглась. Я взял его и рассмотрел. Насчет воды хозяин не соврал, а вот насчет Антверпена… После того как Фикре ушла из номера, я заглянул в Сеть. Fancy огранщики выбирают не просто так. Это означает, что алмаз имеет дефект и классическую огранку использовать нельзя. Я заметил, что одна из сторон "сердечка" вогнута – совсем чуть чуть. На первый взгляд незаметно, но если присмотреться… Впечатления это не портило – бриллиант был хорош, но в Антверпене так не делают. Сам бы я такой камень не купил. Но он понравился Фикре… Я поманил хозяина пальцем и ткнул ногтем в дефектную сторону.

— Камень местный, а гранили в Израиле. Скажете, что не так?

Хозяин смутился.

— Даю две тысячи.

— Ваше Высочество! — от волнения хозяин забыл о политесе. — Как можно? Неограненный алмаз стоил больше.

— Не думаю! — покачал я головой. — Его наверняка купили здесь, да еще нелегально. Ладно. Из уважения к вам – две тысячи пятьсот.

— Обижаете! — хозяин всплеснул руками, и глаза его загорелись. В Африке любят торг. — Пятнадцать тысяч – и только из почтения к империи!

Мы торговались почти час и ударили по рукам ко взаимному удовольствию. Кольцо обошлось мне в пять тысяч. По лицу хозяина было видно, что я переплатил. Во время торга Фикре бросала на меня удивленные взгляды, но я притворялся, что ничего не замечаю. Мне нельзя было опозориться. Это в России девушка придет в восторг, если за подарок заплатят, не торгуясь. Африканка сочтет, что ей попался дурак, и откажется выходить за него замуж.

Кольцо заняло место в коробочке, я сунул ее в карман, и мы отправились в отель. Дорогой Фикре бросала на меня жалобные взгляды. Я делал вид, что рассматриваю город. В отель мы прибыли ко всеобщему завтраку. Ресторан был полон. Сонные журналисты жевали бекон с яичницей, африканцы налегали на кофе. Все были заняты едой, на нас не обратили внимания. Я взял Фикре за руку и вывел ее в центр зала.

— Уважаемые господа!

Я похлопал в ладоши. Шум стих, лица стали поворачиваться к нам.

— Я принц Айвен. Вчера прибыл в Могадишо с дипломатической миссией. Хочу сделать маленькое объявление. Собираясь в Африку, я не предполагал, что найду здесь свою любовь, однако это случилось.

Повернувшись к девушке, я вытащил из кармана коробочку с кольцом и встал на одно колено.

— Дорогая Фикре! Я люблю тебя и прошу стать моей женой!

Я протянул ей раскрытую коробочку. Послышался звон. Это падали вилки, выроненные посетителями. В зале повисла мертвая тишина. Фикре смотрела на меня, приоткрыв рот. Мой демарш для нее, да и для всех остальных, стал сюрпризом. Сцена затянулась. Стоять коленом на мраморном полу было неудобно, и я раздумывал, будет ли приличным встать, как вдруг в отдалении раздался мощный рык:

— Чего же ты ждешь, глупая?! Хватай, пока он не передумал! Или ты думаешь, что принцы в Африке валяются под ногами?!

Я оглянулся. У входа в кухню стояла типичная "мамми" – невероятно толстая африканка в белом переднике и таком же колпаке. Ее руки, каждая толщиной с мое бедро, были уперты в бока.

В зал будто впустили воздух. Все закричали, загомонили. Когда я обернулся к Фикре, коробочки на моей ладони не было, а зеленое сердечко красовалось на ее пальчике. Я встал и шагнул к невесте. В следующий миг нас едва не снесли. Журналисты, выплевывая на ходу бекон, мчались за видеокамерами…

Фикре оттащили для интервью, и ко мне подскочил Бен.

— Ты это серьезно, Айвен?

— Более чем, — сказал я.

— Но что скажет император?

— Порадуется за пасынка. Успешно выполняет дипломатическую миссию, нашел приличную девушку.

— Она африканка!

— Вообще-то из народности тигре. Они потомки царя Соломона и царицы Савской. Древнейшая в мире династия, даже более древняя, чем японская.

— У нее есть соответствующие документы? — заинтересовался Бен.

— А у японцев? — спросил я. — Их императоры ведут свое происхождение от богов. Те выдали им нужные бумажки?

Бен впал в ступор, а я поспешил на помощь Фикре: она уже растерянно искала меня глазами…

Мать связалась со мной, когда мы ехали в машине – программу никто не отменял.

— Это правда? — спросила, разглядывая съежившуюся от испуга Фикре – та узнала супругу императора.

— Да, ма! — ответил я. — Познакомься! Это моя невеста. Ее зовут Фикре. Мы рады тебя видеть.

— Красивая! — неодобрительно проронила мать.

— И очень порядочная, — добавил я. — Двору не придется выкупать ее откровенные фото и видео. Их не существует.

— Уверен? — поджала губы мать.

— На все сто! — заверил я.

— Весь в отца! — вздохнула мать. — Тот тоже потащил меня в загс в первый день знакомства. Такой же торопливый.

— Хочешь сказать: он ошибся в выборе? — спросил я.

— И наглый! — буркнула мать и отключилась.

— Я не понравилась твоей маме? — спросила Фикре. Разговор она не поняла: мы общались по русски.

— Наоборот! — заверил я. — Не может понять, как девушка вроде тебя согласилась выйти за такого оболтуса, как я.

— Ты не оболтус!.. — начала было Фикре, но тут позвонила Катя.

Она говорила по английски. Сообщила, что императорский двор горячо обсуждает новость. Все утверждают, что Фикре очень красивая. Эдди уже пожалел, что не полетел в Африку вместо Айвена. "Я бы эту девочку не упустил!" – повторила Катя его слова. Фикре заулыбалась. Кате минуло пятнадцать, и она была очень непосредственной.