Анатолий Дроздов - Запасной мир

— Хорошо, что ты приехал, Тибби!

Треплю мальчика по вихрастой голове. Тот радостно улыбается.

— Показывай, что привез!

— Идемте, черр!

Сегодня вечером я выпью. И даже знаю, с кем.

Окончив военную академию, я вернулся в Брюссель, хотя собирался служить в России. Но этого не желала империя, и Россия прогнулась. Я явился на распределение полный надежд. Первые в выпуске имели право выбрать место службы – любое из списка. Я видел себя в составе корпуса быстрого реагирования и мысленно уже примерял черный берет с серебристой кокардой в виде пучка молний, зажатых в кулаке – эмблема самого престижного рода войск в России. О действиях корпуса ходили легенды. Он прошел многие войны и конфликты. О нем пели песни и снимали фильмы. Попасть в корпус считалось большей удачей.

Войдя в кабинет, где сидела комиссия, я ударил строевым и, подойдя к столу, бросил ладонь к берету.

— Курсант Нагайкин за распределением прибыл!

Члены комиссии при моем появлении почему-то уставились в стол, а ее председатель – генерал лейтенант нахмурился.

— Вот что, курсант, — сказал он, кашлянув. — По приказу министра обороны вакансий для тебя в российской армии нет.

— Почему? — удивился я.

— Не знаю! — зло буркнул генерал. — Мне приказали сообщить это тебе, и я выполняю приказ. В канцелярии отдадут диплом. Платить за обучение не надо. Свободен!

Машинально сделав поворот кругом, я вышел из кабинета. В коридоре ко мне бросились парни, ожидавшие своей очереди. Увидев мое лицо, они отшатнулись. Я прошел сквозь толпу, как нож сквозь песок, и поднялся в канцелярию. Там мне без задержки выдали диплом. Я, словно сомнамбула, отправился в казарму. На плацу меня остановил какой-то капитан.

— Почему не приветствуете офицера, курсант! — заорал он, принимая грозный вид.

— Я больше не курсант! — сказал я и показал зажатый в руке диплом. — Гражданское лицо. Могу даже послать. Честно говоря, очень хочется.

Вслед мне что-то орали, но я не слушал. В казарме я подошел к своей койке, стащил форму и аккуратно сложил ее на одеяле. Затем натянул старый спортивный костюм и бросил взгляд на мундир с лейтенантскими погонами, пошитый на заказ. Предполагалось, что завтра я надену его по случаю выпуска из училища. Нам объявят о присвоении офицерских званий, мы пройдем перед трибуной торжественным маршем и, миновав ее, метнем вверх мелкие монеты. Традиция…

В Брюссель я прилетел в спортивном костюме. Семья приняла меня сердечно. Мать и отчим – каждый в отдельности – перевели на мой счет по солидной сумме. Отчим вдобавок предложил мне чин оберлейтенанта имперских сил. Я отказался. Я не хотел больше слышать об армии: ни о российской, ни об имперской. Нежданно негаданно у меня образовалась прорва времени и денег, и я начал их тратить. Мгновенно нашлись друзья приятели и жадные до любовных утех девочки. Они знали места, а у меня были деньги…

Через месяц меня вызвал отчим. Накануне мы хорошо погуляли, и я явился небритый, с помятой физиономией и в домашнем костюме – выходной почистить не успели. Я встал на пороге кабинета и принял стойку "смирно". Отчим некоторое время меня рассматривал, затем вздохнул и сделал знак подойти. Я шагнул ближе и, чтобы не дышать на него перегаром, отвернул рожу в сторону.

— Ты в Сеть заглядываешь? — спросил отчим.

— Нет! — доложил я. Это было правдой. Чего туда смотреть? Есть занятия поинтереснее.

— А стоило бы! — укорил он. — Там много впечатляющего. Папарацци сделали на тебе состояние. Порталы изощряются, придумывая тебе прозвища. "Русский медведь в Брюсселе", "Чудовище в императорской семье"… Я понимаю, что тебе на это плевать, но подумай о матери! Все вспомнили, что она русская, а это плохо.

Я сделал виноватое лицо. Голова болела, и хотелось опохмелиться.

— Полиция Брюсселя завела дело, — продолжил отчим. — По факту нападения на патрульных и нанесения им телесных повреждений.

— Они первыми начали! — возмутился я. — Я никому не мешал.

— Из дела явствует, что ты пил виски в парке.

Я вздохнул. В парк мы пошли, когда нас выгнали из ресторана. По дороге случился магазин, взяли пару бутылок. Ну, стали обсуждать, за что нас выперли. Пошумели чуток. Велика ли беда?

— Полицейские обязаны были вмешаться. Но ты обезоружил их и зашвырнул в фонтан. Они могли утонуть.

— Там мелко! — буркнул я.

А нечего было парализаторами размахивать! Подумаешь, блюстители порядка! Животы отрастили…

— Я попросил полицейское управление не давать делу ход, — сказал отчим. — Пострадавшие согласны на денежную компенсацию. Но я могу передумать. В этом случае ближайшие пару лет ты проведешь за решеткой. Это нанесет ущерб имиджу двора, но мы объясним это наследственностью. Твой биологический отец – русский.

По тону отчима я понял, что это не пустая угроза.

— Что от меня требуется?

— Полетишь в Африку.

От удивления я повернулся. Получив залп перегара, отчим сморщился.

— ООН недовольна империей. По ее мнению, мы недостаточно активно участвуем в гуманитарных и миротворческих акциях. Ты посетишь несколько столиц, побываешь в лагерях беженцев. С вами отправятся журналисты. Визит члена правящей династии произведет хорошее впечатление на мировую общественность. Заодно репутацию свою поправишь.

— Я не дипломат! — возразил я.

— Неофициальным руководителем делегации будет Бен. Он подскажет, что говорить и делать. Согласен?

— Да! — сказал я. А что мне оставалось?

Спустя неделю я оказался в Могадишо. Прямо на взлетной полосе нас встретила представительная делегация. Принц империи, пусть даже не наследный, в этой тмутаракани воспринимался, как Господь, сошедший с небес. Я улыбался, пожимал пухлые черные ладони, мечтая о прохладном чреве лимузина. На мне был деловой костюм, а в Могадишо стояла испепеляющая жара. И тут передо мной возник нежный овал лица с прямым тонким носиком, пухлыми губками и огромными глазами цвета горького шоколада. Я ощутил, что замерзаю.

— Мисс Фикре, ваша переводчица, — сообщил глава встречавшей нас делегации. — Она знает все основные языки региона, поэтому будет сопровождать вас в поездке.

Фикре улыбнулась, показав ослепительно белые зубки, и протянула мне ладошку. Я с трудом удержался от желания ее поцеловать. Легко сжал и повернулся к Бену.

— Мисс Фикре поедет со мной.

— Зачем? — удивился он.

— Возможно, в пути я захочу остановиться и поговорить с людьми.

— Я не рекомендовал бы… — начал Бен, но, натолкнувшись на мой взгляд, умолк.

Я галантно пропустил Фикре вперед и скользнул следом на задний диван. Оказавшись внутри, она закрутила головой.

— Никогда не ездила в такой машине! — сообщила она, заметив мой взгляд.