Павел Боровец - Далгоморова чаща [СИ]

— А что, Однинус, славный и доблестный воин человеческий, девки-то в вашем краю красивые есть? — не удержался Ламбер, неожиданно прекратив водить кремнем по лезвию меча.

— Угу, — пробубнил тот себе под нос, не отрывая взгляда от леса.

— Угу, чего? Не понял я, так есть или нет? — не унимался стражник.

— Есть… — печально вздохнул Однинус. Вопрос товарища невольно напомнил ему про родной край, отчий дом, любимую, запах ее прекрасных соломенных волос. И про долг семьи перед богатым землевладельцем, именно потому-то долговязый парень и подался на королевскую службу, где за пролитую кровь платили приличные деньги.

— А на сеновал охотно идут? — заинтересованно протянул Ламбер.

— Идут… — Еще один печальный вздох.

— А как…

— Погодь, — неожиданно напрягся Однинус. — Кажись, что-то там в лесу мелькнуло… Вроде фигура чья-то!

— Да брось ты, небось, ветку от ветра повело, вот она тень-то и отбросила, — усмехаясь, ответил стражник. Его всегда забавляла серьезность долговязого.

— Да не… — внезапно прервался Однинус. Что-то треснуло, и из затылка стражника вырос окровавленный наконечник копья. Даже не копья, а простой деревянной палки, заостренной на конце. Долговязый захрипел, схватился за шею и, сделав два шага назад, рухнул с площадки.

Растерявшийся Ламбер застыл на месте. Затем, отклонившись, заглянул вниз. Однинус лежал на земле, раскинув руки, а из шеи торчало древко с какими-то перьями и бусами на конце. Вокруг тела медленно растекалось темное пятно.

Со стороны леса раздался злобный рык, холодящий кровь в жилах. Такой не мог принадлежать ни одному лесному животному, кроме, разве что, только Нечисти. Это вернуло уроженца славного Вива к активным действиям. Он бросился к маленькому колоколу, установленному на небольшом шесте тут же, на площадке. Тревожный звон огласил внутренний двор.

Из-за ограды послышался глухой удар, словно кто-то пытался взять стену на таран. Две огромные лапищи ухватились за колья ограды, когти глубоко впились в крепкое дерево, оставляя борозды. Ламбер мог поклясться, что рассмотрел на костяшках пальцев вытатуированные руны неизвестного языка. Мгновение и чудовище, ловко подтянувшись на руках, запрыгнуло на площадку. Крик ужаса застыл в горле у стражника.

Огромный, поразительных размеров волк возвышался над человеком, стоя на двух задних лапах. Верхняя часть туловища у него была вполне человеческой, мощные мускулы бугрились под коричневой шкурой, руки украшались металлическими браслетами, расписанными, опять же, странными рунами, а на крепкой шее висели костяные бусы с большим круглым медальоном. Отвратительная вытянутая морда оскалилась, демонстрируя ряды острых, как бритва зубов. О нет, это был не простой волк, далеко не простой, скорее отвратительное порождение колдовства, явившееся из самых дальних глубин Тьмы.

Ламбер, сжимая в руках меч, отчаянным ударом попытался поразить чудовище. Увы, огромная лапа молниеносно вылетела вперед и стражник, кувыркаясь в воздухе, рухнул на крышу близстоящего сарая. Вывернутая под неестественным углом голова не оставляла никакой надежды. Ламбер, уроженец славного города Вива, был безнадежно мертв.

Из дверей постоялого двора, стали появляться люди с оружием в руках. Это были стражники, поднятые Фераменом по тревоге, и просто вооруженные мужчины, волею случая оказавшиеся в «Далгоморовой чаще».

Зверь сумел разглядеть в толпе свою Цель, из-за которой он собственно и явился сюда. Ее аура ослепительно горела на фоне серых сгустков энергии других людишек, вызывая неприятную резь в глазах, что еще больше раздражало Зверя. Подняв морду вверх, туда, где на небе светила полная луна, он протяжно завыл.

Элиот одним из первых выскочил на улицу. Внутреннее чутье, которым он втайне гордился, и которое всегда помогало избежать фатальных ошибок в самых трудных, порой просто безвыходных ситуациях, подсказывало, что у ворот творится что-то ужасное. И чутье не подвело эльфа.

Он увидел кошмарное существо, возвышавшееся на смотровой площадке над воротами, увидел капающую с клыков белую как снег пену, наконец, увидел горящие животной яростью глаза, немигающе смотревшие в его сторону. Элиота пробрала дрожь, тело передернуло горячей волной отвращения. Зверь смотрел на него не отрываясь, прямо глаза в глаза, словно здесь существовал только наследник эльфийского престола. Словно чудовище пришло именно за ним.

Руки сами выполнили свою работу. Сказалась доведенная до совершенства военная выучка. Сам не осознавая своих действий, Элиот до упора натянул тугую тетиву лука, при этом оперение стрелы мягко скользнуло по уху эльфа, и разжал пальцы. Со свистом стрела вспорола воздух и глубоко вонзилась в правую часть груди Зверя. Тот пронзительно взвыл, зашатавшись на нелепых лапах с вогнутыми назад суставами, и, вырвав стрелу из груди, спрыгнул вниз. Затем поставил лапу на тело Однинуса и вытащил из раны свое странное копье.

В это мгновение в дело вступил Ферамен и его пришедшие в себя солдаты.

— Что уставились, толстозадые? Никогда Нечисти не видали? — грозно поинтересовался он у шестерки стрелков, организованно выстроившихся в одну линию. Вот она солдатская дисциплина, так сказать, в реальном действии. — Лучше бы смотрели, как эльф бьет из своей рогатки… Чтоб и мне не хуже стрельнули! Огонь!

Стрелы подобно разъяренным пчелам ринулись вперед. Четыре из них успешно впились в тело чудовища, но, судя по тому, как тварь вырывала их из ран прямо с клочьями мяса, большого вреда это не наносило. Зверь упрямо шагал вперед, преодолев уже практически половину расстояния к людям.

Из какого-то закутка неожиданно выскочили два солдата со щитами и копьями наперевес, преградив путь чудовищу. Однако, как бы Ферамен не натаскивал своих солдат в бесконечных учениях, бой не продлился долго. Один солдат тяжело упал на укрытую соломой землю, щедро расплескивая кровь из разорванной шеи. Второй, пронзенный копьем Зверя насквозь, истошно завопил. Но крик быстро угас, как и утекла жизнь из изувеченного тела.

Казалось, Зверя ничто не сможет остановить. И никакое оружие не нанесет ему ощутимого вреда, даже заговоренное самыми умелыми магами Саетана против Нечисти. Ходили слухи, что имеются у Властителя Мрака в распоряжении такие твари, которых невозможно уничтожить ни оружием, ни магией, самое больше — развоплотить на определенный, чаще всего небольшой срок. Но такие существа всегда появлялись снова, еще более яростные и кровожадные, чтобы выполнить очередной отвратительный приказ своего Хозяина.

— Хо-хо, пожалуй, к нам наведалась тварь не из самых слабых, — раздался насмешливый голос прямо над ухом Элиота. Эльф скосил глаза вбок. Эти слова принадлежали тому самому рыжему гиганту, что так ловко расправлялся с кувшинами пива в трапезном зале. Он абсолютно без страха наблюдал за приближением Зверя, одну руку уперев в бок, другой — придерживая за рукоятку меч, покоящийся на мощном, как окорок быка, плече. — Тем приятнее будет позволить моему Дробиле порубать ее на мелкие куски!