Влад Поляков - Кодекс крови

Пока же суд да дело, мы с Седриком были заняты иным, а именно работой на совсем далёкую перспективу, да к тому же отнюдь не с великими шансами на успех многоходовой затеи, рассчитанной на долгие десятки лет. Юный вампир и куда более древний гаар-гул, который всегда отшучивался на периодически задаваемый вопрос о том, какой век он скоро разменяет. Два, с позволения сказать, наблюдателя и где-то учителя, с интересом подталкивающих вчерашнюю отроковицу к тому действу, которое окончательно переведёт её не просто во взрослую жизнь – повзрослела резко и разом она уже к моменту своего невольного участия в «дикой охоте» Потрошителей, – но в ту часть мира, где есть лишь готовые убивать и те, кто обречён оставаться жертвой. «Серой зоны», сектора тени тут просто нет… или ты готов отнимать жизнь, или будь готов к появлению того, кто отнимет её у тебя. Право убивать. Право быть убитым. Выбирайте, господа и дамы. Выбирайте!

Район города, где располагался давно и хорошо знакомый трактир «Неугасимое пламя», в коем заправлял мой давний знакомец Фрол Дровосек, заметно, кстати, приободрившийся после полученного лечения при помощи толики магии – самое подходящее место. Не для приятного времяпрепровождения, само собой разумеется, а в качестве «детской площадки» для только-только формирующейся девушки-ликантропа. Сейчас она, равно как и мы с Седриком, находилась под воздействием отводящих глаза чар, но это лишь до поры. До какой?

– Полная луна, она на небе…

– Посмотри на её изрытый язвами безумный лик, – подхватывает мои слова Седрик, как знающий о «волчьем солнышке» чрезвычайно многое. – Почувствуй, как она, изрытая кратерами от ударяющихся в неё огромных камней, смотрит на тебя, смотрящую на неё. Вдохни ядовитый воздух ночи, наполненный свежестью и пустотой, мраком и сиянием далёких звёзд. Почувствуй того, кто таится за ночным светилом, ощути его бесконечный Голод и беспредельную ненависть. Он – это твое отражение. Ты – его воплощение в тварном мире…

Щёлк… щёлк-щёлк. Клац-щёлк! Седрик щелкал костяшками пальцев в странном, завораживающем Дарью ритме, она слышала изрекаемое им, но в то же время была где-то далеко, уже не в этом срезе бытия. Я же… чувствовал слабую, едва уловимую дымку магии, которой ещё никогда не ощущал. И молчал, понимая, что не с моим суконным рядом сейчас лезть в калашный ряд, я и так увидел нечто, что мог не увидеть, не почувствовать ещё долгие-долгие годы… десятилетия. Эхо давно покинувшей наш мир магии, магии Танца… Танца под Чёрной Луной.

– Полный лик станет убывать, станет отдавать силу, силу утекающего безумия, силу хлопка одной ладони… Услышанное станет пустым, пустое превратится в Прах, Прах совьётся в цепь… Закрыв глаза, открой их.

Я видел, что Седрик едва удерживается от того, чтобы не сделать… что-то. То, что сделать хочется, но делать нельзя, недопустимо. Всё, момент «кризиса» миновал, взгляд гаар-гула лишился появившейся было доли безумия. Зато вязь энергетических нитей, опутавшая было Дарью, вспыхнула и втянулась внутрь её тела. Заодно и полное понимание происходящего вокруг вернулось.

– Сейчас ты выйдешь из-под действия отводящих взгляд чар, – дождавшись отмашки Седрика, произнёс я. – Здесь такое место, что гуляющая ночью приличная девушка иначе как добыча не воспринимается. И есть ли для тебя большая разница между теми, которые были в лесу, и этими, живущими в местных ночлежках? Разве что одни хотели порвать клыками в прямом смысле, другим же хватит кошелька, украшений… и, возможно, тела юного девичьего.

– А если никто…

– Никто в этом месте в тёмное время – это как встретить посреди города белого единорога. Но если даже так, найдётся другое место, их хватает в любом губернском городе. Иди же, сделай свой второй шаг. Сначала было открытие, теперь принятие нового мира. Мы рядом, мы видим.

Прежде чем Даша успела что-то сказать, легкий телекинетический толчок выставил её за пределы действия скрывающих чар. Теперь её видели, а вот мы… мы оставались скрытыми для всех простых людей, а заодно стали незаметными и для неё. Разница в понимания оккультных знаний, куда ж без неё. Вот если чуток продвинется, освоится, тогда простейший отвод глаз перестанет быть проблемой.

– А ведь мы её ведём чуть не под руку, – хмыкнул бывший Танцующий. – Не слишком ли? Может стать не такой сильной.

– Так ли это важно? Она, уж прости, «нулевой пациент», её задача, если всё получится, не в силе развития, а в подтверждении возможности реализовать задумку. Заодно и распространитель, тут ведь сила обращающего роли не играет. Ни у нас, ни у них.

– Верно. Привычка… оценивать силу и потенциал, она и быстро не проходит, и не быстро тоже. Всегда остаётся, её ничем не вытравить.

– Нужно ли вообще это делать?

– Так легче, – внезапно сменил тон на жёсткий, весьма непривычный для меня, гаар-гул. – Мы слишком многое потеряли, особенно те, кто многого достиг. Сила ушла, пришлось заново начинать путь. Почему, ты думаешь, Мерк с Керайной замкнулись в себе? Они хотят вновь услышать луну, но не могут. Те крохи, которые нам остались, лишь сыплют соль на незаживающие раны. А Камень… он так и не стал для большей части из нас полноценной заменой. Для новых – это да, они не знают другого, а «безумие луны» им подвластно ещё меньше, нежели нам. Не крохи, крупицы, песчинки. Печально…

Приоткрывшаяся тоска по прежним временам. Мда, я и не думал, что это настолько бьёт по душе тех гаар-гулов, которые были раньше иными существами. И вот что тут можно сказать? Лучше просто промолчать, благо и Седрик явно не ожидает ответа, не нужен он тому, кто и так понимает ситуацию во всей её многогранности.

Идёт Дарья, от которой шибает аурой предельного беспокойства и одновременно чувствуется стремительно пробуждающийся Зверь. Тот самый, на которого Седрик воздействовал толикой ещё доступной ему магии Танцующих, обращённой не просто к луне, но к веющему от неё безумию. Следом идём мы, держась на некотором расстоянии, невидимые и для неё и тем паче для окружающих. Каких именно, ведь ночные улицы весьма немноголюдны? О, люди вокруг есть всегда, пусть и довольно специфические! Нужно лишь тщательно присмотреться и тогда можно увидеть изломанные тени, равно как и отбрасывающих их ночных падальщиков рода человеческого. Их словно магнитом притягивает опрометчиво появившаяся на улице добыча, которую можно практически безнаказанно обобрать, а может, и ещё что с ней сделать. Сама Дарья пока этого не чувствует, но это и понятно, слишком многому ей надобно учиться.

– Двое, – усмехается гаар-гул. Даже не пытаясь показать мне их. Знает, что я и так вижу тех, кто мнит себя грозой ночных улиц, на деле являясь лишь чрезмерно самоуверенной добычей. – Забавные… Посмотри только, как они крадутся, а один ещё истискивая в руке нож.