Надежда Мамаева - Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона

…В себя я пришла на земле. В спину впились мелкие камни, даря холод и непередаваемые ощущения. Подобное наверняка испытывают йоги со стажем, которые любят дремать на гвоздях и разбитых стеклах.

Ноги затекли, я их практически не чувствовала. Руки, по ощущениям, были скованы.

Тихо сглотнула. Свинцовые веки не желали подниматься, и я решила, что могу позволить себе полежать пару минут, изображая квартиранта мавзолея.

— Говорят, что Рогнед купил себе у эльфов лук за пятьсот золотых, — с толикой восхищения произнес юношеский голос. — Чтобы в человеческом облике участвовать в ежегодной ритуальной охоте на косулю.

— Пять сотен золотых? — переспросил с возмущенной интонацией хриплый бас, словно хотел убедиться, что ему почудилось. — Да это же такие деньжищи! Да за такую цену с таким луком надо идти не на косулю, а как минимум на самого Умара Драконоборца! Хотя я бы на месте Рогнеда с подобными деньжищами вообще плюнул на охоту, нанял бы профессионального стрелка, чтобы прихлопнул эту оленятину. Да за пятьсот золотых и некроманта можно нанять. Темный маг не только пришибет косулю, но и оживит, чтобы повторить процедуру убиения на бис. Причем обставит все в итоге таким образом, что даже сыскарь не подкопается. Да я гарантирую, что за такую монету все вокруг будут считать, что эта ритуальная косуля покончила жизнь самоубийством! Ее найдут на брачном ложе, а вокруг обнаружат разбросанные сушеные бледные поганки. На столе будет лежать пергамент, где она собственным копытом нацарапает: «Олика, прости, я подлец, но больше не могу скрывать, что я всю жизнь любил кабана Джонрика, которого вчера пустили на шашлык. Я ухожу вслед за ним!»

— Тебя послушать, так если есть деньги, то и оружие не надобно…

— Почему это не надобно? Конечно, надобно, — возмутился бас.

— И какое же? — вкрадчиво поинтересовался юношеский ломкий тенор.

— Топор! — гордо возвестил прокуренный бас. — Он и в хозяйстве пригодится, да и на поединок чести с ним не зазорно выходить. Им и биться можно, и метать. Причем, как ни попади, супостату все равно мало не покажется.

— Ты, Трас, скажи, что он еще и не ломается, — ехидно поддел фаната топоров второй голос, звонкий, юношеский.

— И скажу, — сварливо пропыхтел любитель табака. — Нож вот можно сломать. А топор?

— А еще топор вносит оживление в любой разговор. Стоит его вогнать в доски стола, как беседа сразу становится куда интереснее и эмоциональнее, — вклинился в беседу третий.

Кашляющий, но тем не менее ехидный голос Умара я узнала с трудом.

Усмехнулась про себя. Судя по эмоциональному спичу любителя подымить табаком и обладателя тенорка, эти двое не знали, что рядом с ними тот самый драконоборец, которого не стыдно замочить из лука в пятьсот золотых.

— Я тебе щас кулак в живот вгоню, — угрожающе начал курильщик. — Поговори мне тут!

— Да я беседу хотел поддержать… — прозвучало будто бы примирительно, а на деле — с тонкой издевкой.

Звякнули цепи.

— Беседу поддержать… Была бы моя воля, я бы тебя давно на дыбу определил. Там бы по-другому завыл. Сколько ты, сучий потрох, моих братьев загубил!

— А ты не убивал магов?

Ответом стал звук глухого удара, какой бывает, когда задушевную беседу начинают вести кулаки. Умар сквозь зубы зашипел проклятия.

— Я умею укорачивать языки, — самодовольно отозвался бас.

— Невелика наука, когда этот язык на привязи, — сказал новый голос, и от этих звуков все внутри меня застыло. Словно от капли, что ударилась о водную гладь, пошли ледяные иглы, враз затянувшие пространство ажурной тонкой изморозью, мгновенно затвердевшей до толстой ледяной корки.

Всего несколько слов, что обронил мой пока несостоявшийся убийца, заставили меня резко изменить свои планы. Нет уж. Лучше я по канонам актерской школы дедушки Страсберга качественно отыграю роль обморочной.

Это вечное, как весь женский род, искусство подглядывать, когда окружающие думают, что ты крепко спишь, я отточила за свою дворовую жизнь до совершенства. Впрочем, как и некоторые другие умения уличного прохвоста. Пушистые ресницы не дрогнули, но я и сквозь них смогла увидеть место, где очутилась.

— Тоже захотел? — меж тем отозвался бас, отвечая уже киллеру.

— Ну что вы, уважаемый дракон, я еще не настолько дурак, чтобы напрашиваться на ваши жаркие приветствия. К тому же я предпочитаю традиционные отношения, а вы, уж простите, ни разу не девушка.

— Поэтому ты так рвался к нашей спящей красавице? — вкрадчиво поинтересовался курилка.

— Нет, к Раане я, как вы выразились, «рвался» совсем по другой причине. Мне заплатили за ее голову.

— Раане… — Умар зашелся рваным кашляющим смехом. — Мне довелось быть лично знакомым с кнессой, и я могу поклясться собственным даром, что эта рыжая — не она.

— Так поклянись, и я смогу насладиться тем, как ты выгоришь. Гончие сумрака не ошибаются. Они чувствуют печать.

— Но им без разницы, на ком она, — ехидно заметил Умар.

— Заткнитесь оба! — рявкнул прокуренный бас. — Начали лясы точить, смертники. Вот пожалует господин Вьельм, прикажет — и отсечем вам троим головы.

Имя энга, брата Брока, резануло слух. Тут же в голове возникла сотня вопросов, главный из которых был — что же сталось с моим несносным драконом? Лишь потом поймала себя на мысли: думаю о Броке как о «своем».

Отбросив эмоции, попыталась рассуждать трезво. Если должен пожаловать этот Вьельм, значит, мы на парящей твердыне драконов. Судя по всему — в тюрьме или просто под охраной двоих стражников.

Умар, напоровшись на кулак, не смог ответить встречным хуком. Скорее всего — скован, как и мой несостоявшийся киллер, как и я. Но если нас троих уравняли, связали руки всем без разбора, значит, с Броком что-то случилось.

Дракон просто не мог оставить меня рядом с тем, от кого, собственно, и спас. Или Брока посчитали предателем, и он тоже связан, только без сознания? Похоже, все же придется подать признаки жизни.

Я уже собралась протяжно застонать, когда курильщик, вздохнув, протянул:

— Схожу за ужином, что ли. Ноги разомну. Покарауль этих троих. Хотя, может, уже и двоих. Девка-то сколько веретен уже валяется бревном и даже не шелохнется. Может, издохла?

— Сейчас проверю… — отчего-то воодушевился звонкий тенорок.

— Проверит он, — добродушно пропыхтел бас. — Ты смотри, вырез-то особо усердно не проверяй. Там змеюка. Хоть и железная, а выглядит как живая. Может, оберег какой.

Из этого короткого диалога я поняла две вещи. Первое — Брока рядом нет, и второе — меня уже один раз облапали.

Подкованные сапоги застучали по камням. Судя по всему, старший из стражей пошел-таки за ужином. Обладатель тенора остался один. Минута-другая, и я услышала, как кто-то приближается ко мне.