Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Чума на их головы! Все знают, на что способны чатра! Полторы, ПОЛТОРЫ, тысячи монахов разгромили тридцатитысячную орду на перевале Шагну. Да, тогда мисальдер сам выбрал место битвы и к концу сражения подоспел барон Турека, но... Проклятые демы!

Милич вышел из донжона и остановился на площадке, перед входом в башню; угрюмая погода, как и все последние дни, не радовала. Беспрерывно с самого утра сеял мелкий, как пыль дождик; ветер гнал по небу огромные тёмно-серые тучи, которые в любой момент могли разразиться ливнем. К барону подошли Иван Стогнич и кастелян Миколош Трутень.

В воротах замка верхом на уставшей лошади показался сигноносец Германа Радомского; промокшее знамя с жёлтыми и зелёными полосами, вяло болталось на флагштоке, не позволяя рассмотреть фамильный герб. Следом в замок въехал и сам барон. Горнист исполнил короткую мелодию, приветствуя гостей сеньора.

- А вот и мы, друг мой! - проревел барон Радома. В отличие от Святослава Милич, Герман Радомский производил впечатление бывалого воина: в полном боевом облачении, с накинутым на кирасу меховым плащом, из-за которого немаленький барон казался ещё больше, он вскинул вверх руку и выкрикнул: - Рокош!!!

- Рокош! Рокош! - нестройно поддержали барона воины из обоих отрядов.

Герман, без посторонней помощи, спрыгнул с лошади, передал поводья подоспевшему слуге и подошёл к барону Милич:

- Ну что надерём задницы проклятым демам? - помещики пожали руки друг другу.

Во внутренний двор замка въезжали сопровождавшие Германа Радомского люди. Первыми обращали на себя внимания сыновья барона - такие же статные, как отец, с военной выправкой, косая сажень в плече - настоящие рыцари в старинных ламинарных доспехах и топфхельмах. Следом за ними появились воины Радома - сто пятьдесят пехотинцев, каждый из которых имел щит, копье и короткий меч. Последними в замок въехали телеги, запряжённые быками, на передней, прямо на мешках с зерном, сидели две дочки Германа.

- Обязательно надерём, - скользнув взглядом по гостям, ответил Милич. От барона Германа ощутимо несло ароматами дешёвого вина, вперемешку с конским потом и Святослав поспешил спровадить помещика: - Дорогой барон, вы с дороги и очевидно устали. Варек покажет ваши комнаты.

Услужливый кастелян поспешил исполнить приказ господина. Суета во внутреннем дворе, вызванная приездом союзников, быстро утихала; вновь прибывшие воины отправились в замковую столовую; на площадке у донжона остался только барон Милич и виконт Стогнич. Святослав недоуменно посмотрел на эмиссара и тихо спросил:

- Вы по-прежнему уверены в победе?

- Да, - утвердительно кивнул головой виконт.

- Уточню вопрос: Вы обратили внимание на вооружение детей Германа? Парни они крепкие, не спорю, но эти доспехи последний раз одевали ещё во времена «Войны Птенцов»! - Постепенно барон повышал голос. - Мальчишек обрядили в дедовские одежды и с ними мы должны разбить настоятеля Серого Мисаля?!

- Да, - сохраняя спокойствие, парировал эмиссар. - Подождите, хочу вас успокоить. Как мне стало известно, вам не придётся иметь дело с мисальдером. Да, да княжна не доверяет своему мужу и поручила разобраться с восстанием воеводе. Мало того, Катаржина решила лично возглавить войско.

- Это многое меняет. А вы не знаете, какие силы будут нам противостоять?

- Три городских полка и триста княжеских гвардейцев.

- Светлые боги Прайма, будьте к нам милостивы. Только на вас уповаю, на милость вашу... Образумьте. Как? Как вы сумели меня убедить ввязаться в эту авантюру? Пусть мисальдер - дем, но это не он приказал избивать пленных, а после казнить. Сергей Инок талантливый, возможно, лучший полководец Инурака и справиться с ним было бы очень сложно, но Катаржина... девчонка уничтожит наши семьи. Три полка и три сотни рыцарей - мы обречены.

- Мы победим, Ваша Светлость, и вы сядете на трон Риницы. Ксаверий Шиманьский настолько уверен в результате восстания, что отправил к вам госпожу Маричку из Травины.

Впервые, после появления эмиссаров Лотавы в родовых владениях, открыто прозвучало имя кукловода: барона Ксаверия Шиманьского. Второе имя также было известно Миличу: архимаг, член Королевской Ассамблеи Магов Инурака - Маричка из Травины. При мысли о колдунье, Святослав Милич заметно успокоился. Не то чтобы он любил магов (скорее, даже, совсем наоборот), но та была известной хитрюгой и трусихой. Если уж Маричка решила присоединиться к Рокошу, пусть и по просьбе Шиманьского, она уверенна в победе. И, положа руку на сердце, магическая поддержка повстанцам весьма пригодится. Возможно на её решение повлияла отправка подкрепления? Или колдунья обладает какой-то дополнительной информацией?

Претендент на княжескую корону вздохнул, мысленно перебирая различные варианты дальнейшего развития событий. Милич не хотел спрашивать, но не смог удержаться:

- Виконт, к нам подошло подкрепление?

- Будем надеяться, Ваша Светлость.

Надеяться?! Есть ли что-то более глупое, чем надежда?!

- Но вы говорили, у нас все готово к отступлению...

- Да, если что-то пойдёт не так, мы Вашу Светлость не оставим. Ваша Светлость знает, что у нас уже была неудача.

Ещё бы! Всё княжество гудело, после того как мисальдер буквально размазал, прошёлся стальным катком по засланным в княжество отрядам Шиманьского. Сторонники Ксаверия, конечно, постарались, выставляя монахов как маньяков, жадных до крови, но он-то прекрасно знал: кто отдал приказ пытать и казнить пленных. И вот княжна, со своим воеводой, едет к ним... но отступать поздно.

- Хорошо, виконт, я вас больше не задерживаю, - оставил за собой последнее слово Милич.

Эмиссар ушёл, а барон ещё долго стоял у входа в донжон, пытаясь понять, во что же он ввязался. Святослав ощущал себя пешкой, в партии разыгрываемой гроссмейстером, - фигурой, которой с лёгкостью пожертвуют или продвинут вперёд. Всё зависит от планов шахматиста, но кто же поставит пешку в известность о них?

Из задумчивости барона вырвала обжигающе-холодная снежинка, упавшая на лицо.

Это был первый в нынешнюю осень снег. Ещё месяц оставался до зимы, ещё много зелёных листьев пряталось среди жёлтых и багряных, а уже заснегопадило. Низко нависало тёмное небо, тучи сталкивались, налезали одна на другую. Взъерошенные вороны, нахохлившись, замерли на крепостных стенах, безразлично поглядывая на суетящихся в замке двуногих.

С погодой происходило что-то странное и, отбросив мысли о Рокоше, барон направился в храм. Война войной, но, если так будет продолжаться дальше, крестьяне не соберут урожай, а это - голод. В известной (прописанной разработчиками игры) истории континента, на Прайме никогда не было голода и как от него уберечься - местные не знали.