Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Куда податься? Вернуться в предгорье - опять прятаться по пещерам и жить впроголодь от грабежа к грабежу? Нет! Надо вернуться к барону Миличу и заключить новый договор. У Ратмира Жисько по-прежнему оставалась тысяча воинов - немалая сила, которая ещё пригодиться бунтовщикам. Он не знал, выжила княжна или нет, но был уверен, что мисальдер так просто не сдастся и ещё попьёт кровь Шиманьскому.

Ночь подступала быстро и неотвратимо. Костры разгорались с трудом, сырость пробирала до костей - близость болота давала о себе знать. Жисько начал обход лагеря, щедро раздавая проклятия, пинки и оплеухи. Это было в порядке вещей - старшой должен драться; если не дерётся - стало быть, ослаб, и его можно прогнать, а то и прикончить. Ратмир гнул подковы, завязывал узлом кочерги и мог на ходу остановить быка; его уважали, боялись - и все равно, чтоб у них руки отсохли, бросились на обоз, как собака на кость... Атаман угрюмо глянул на сгрудившиеся посреди поляны возы с княжеским добром: тащить за собой чугунную ванну и сундуки с ароматическими маслами он считал полнейшим бредом, но запасливость его бойцов могла сравниться лишь с их прожорливостью.

Жисько медленно шёл меж костров, заглядывая в кипящие котлы. Те, кто разжился на ужин чем-то вкусным, глотали добычу, давясь и обжигаясь. Сидевшие на одной крупе вовсю глядели по сторонам в надежде урвать кусок - от дальнего костра уже доносился чей-то рёв: «...А ну брысь отсель! Порешу! Не трожь, моё!»

Кто-то пел, кто-то смеялся, кто-то рассказывал страшные истории про ведьм и прочую нечистую силу, которой самое время и место появиться. Ведь всем известно, что сильней всего нечисть допекает добрых людей весной да поздней осенью, а излюбленные ею места - погосты да болота. Жисько подсел к огню, отобрал ложку у угрюмого бородача с перебитым носом и черпнул каши. Сидевшие в кружок у костра стерпели - и это был добрый знак. Серые воины не любили делиться ничем, а уж едой из своего котла - и подавно; раз смолчали, значит - боятся, значит - он снова держит свою вольницу в руках. Очень хорошо, он ещё покажет Миличу, кто хозяин! Ратмир утёр усы тыльной стороной ладони и прислушался.

- ... а ще сказывають, Марфу пальцем, княжий дружинник, погостевав удома, вертався на службу. Была осенняя пора, и вою нечасто удавалось найти место для начлега. Лишь зредка вон уговарував какого-нибудь селянина пустить его переночевать в куратнику или свинарне. Так подорожував дружинник в родный полк аж две недели, Марфу пальцем. И случилось так, шо в один из вечеров, когда вон ишов по дорозе и надеявся найти для ночлега более уютное место, чем сыра зимля, вдалече увидав село, а рядом була красна крапка. Дружинник сдогадался, шо то горит кострище, и шустро побег на свитло. Чрез десять минут воин був уже на мисте. Возле кострища сидев человек. Наверно, Марфу пальцем, он був далеко не баягузом, раз решив развести кострище супротив кладбища. Дружинник подойшев до него и спросив, как звать.

- Микита, - отказав человек.

Жисько узнал рассказчика - Авдей Палец, один из самых старых бойцов в отряде, уроженец какой-то глухой деревни в Сурре. Получил он своё прозвище за любимую присказку: «Марфу пальцем не испортишь», однако, вторую часть фразы ветеран часто игнорировал, ограничиваясь короткой: «Марфу пальцем». Вот и его прозвище сократилось до обычного «Палец». Атаману отчего-то казалось, что дед давно помер, ан нет, сидит да плетёт свои байки, на которые всегда был большой мастак.

- Взнав имя незнайомца, - неспешно продолжал старик, - воин попросив разрешения погриться у кострища. Тот згодився, Марфу пальцем, и воин присив возле него. Микита був очень хмурен и бледен. Но на это дружинник внимания не звертав, продолжая гриться у кострища. Вот пройшли два часа, Микита потушив кострище, да й потелепав у напрямку села.

- Ты куда пойшов, Микита?

- Пойду, поищу забавок. А ты шо, хотев бы пойти разом со мной? Ну, пойшли, - сказав Микита. - Седня в селе гуляют свадьбу.

Через некоторый час воны остановились поруч с великой сельской хатой. Из хаты звучали писни, був слышан смих и тосты. Дружиннику любо було весилля и гуляння, Марфу пальцем. - Рассказчик сплюнул и внимательно оглядел слушателей. Кто-то понял намек и, вздохнув, протянул старику бутылку, тот сделал здоровенный глоток, вернул флягу хозяину и повторил: - Дружинник охоч був до весилля и гуляння, не довго думаючи, чкурнув до хаты. А там народ гуляе, три бочки смаги поставили...

- Ишь ты, - восхитился кто-то из слушателей. - Три бочки!

Жисько одобрительно крякнул, представляя размах деревенского гулянья, а старик степенно ответил:

- У нас, в Сурре, завсегда так. Традис-сия, Марфу пальцем, коли весилля, надо выставлять усего по три: три бочки смаги, три кабанчика изжаренных, - Авдей достал из-за пазухи сухарь и шумно захрустел, - шоб значт счастья молодым було. Так про шо я? Да! А Микита зайшов за воином, но гулять не став. Гости мяско и сальцо потребляють, капусткой квашеной прикусують, тут и огурки солёны, и яблука мочёны, каша расыпчаста, - у слушателей потекли слюни, наиболее изголодавшиеся, громко сглотнули, - и усе то смагой запивають. Ток Микита сив тихо в уголочку - смагу не пьет, сало не ест, лишь на невистку зыркае. Дружинник то ж став поглядувать на красну молоду, зовсим юну, невинну дивчину, и пойшов у пляс. Так, веселясь у гвалтовой компанни гостей, распивая смагу и поедая смачные почастункы, воин провел наступни три часа.

Раптом, Марфу пальцем, когда було вже за повночи, Микита поднявся из-за стола и очень близко подойшов до невестки. Порядком охмелевшие гости, жених, и батькы дивчины, да и сам дружинник с удивлением подывлялысь на Микиту. В одно мгновение Микита плыгнув на невестку и вцепився в ее тело своими зубами. Из его пасти блеснули клыки. Остатки хмеля выветрились из головы дружинника, и вин кинувся на Микиту, разом скинув его с переляконой дивчины, котора лежала вся побледневшая от жаху.

Шо тут началося... Крик. Шум. Гвалт. Гости брызнули у ризни стороны, свадьба була испоганена.

Микита быстро подвевся на ноги и выбежав из хаты, сбивая всих гостей на своём пути. Дружинник ринулся вслед за ним.

- Вот дурачок, - вклинился в рассказ пузатый сотник. - Ну кто ему эти жених с невестой? Тоже мне... «герой», нашёл из-за кого своей шей рисковать.

Ратмир Жисько ограничился одобрительным кивком, а слушатели согласно загалдели: одно дело пить-гулять на свадьбе, но совсем другое гоняться за упырём. В том, что этот Микита именно упырь, слушатели уже не сомневались.

- Так дружинник зовсим юный був, Марфу пальцем, - извиняясь за земляка, развёл руками Авдей. - А молодь, як и гроши, не знають перепон и так же быстро закинчуються...

Так от, возле кладбища дружиннику вдалось настигнуть Микиту. Упырь сходу хотев запрыгнуть в могилу, но був сбит с ног ударом богатырским прямо по «роже». Из пасти нечисти полилася кровь. Он всё-таки успел вкусить дивчину, но рана була не смертельная, и она осталась жива. Дружинник крикнув Миките: