Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Вот и пришли. Битва будет именно здесь, нравится это ему, Борису Корибут-Гуровскому, и барону Миличу или нет. Козий Брод - не единственное место, где можно перейти Руцу, но лишь тут нападающие рискуют немногим больше, чем обороняющиеся. Воевода и хотел бы поверить, что епископ наделает глупостей, позволив его армии переправиться на тот берег, но реальность редко потворствует нашим желаниям. Сергей Инок продемонстрировал навыки талантливого полководца и справиться с ним будет очень непросто.

В начале кампании Гуровский не сомневался в успехе, но прогулка вдоль реки изрядно охладила пыл его воинов, а проклятые конники в тылу подорвали в войсках и уверенность в победе, и доверие к командующему. Однако больше всего воеводу беспокоило недовольство Ксаверия Шиманьского. Ещё бы, ему пришлось раскошелиться на целую армию, подключить союзников, а положительного результата все нет и нет. Необходимо разгромить мисальдера, иначе с булавой воеводы придётся расстаться...

Туман практически развеялся. Борис Гуровский спрыгнул с коня и подошёл к самой воде, на мокром песке чётко отпечатались следы сапог воеводы. Завтра - бой, то есть уже сегодня. На том берегу монахи, с Фалангой Серого Мисаля, бывшие серые воины - изгои, получившие шанс начать жизнь с чистого листа, а командует всеми ими Сергей Инок - дем, успевший прославиться на весь Инурак, как непобедимый полководец. Но непобедимых нет! Сергей ищет сражения, но головы он не потерял. Более того, за всю кампанию мисальдер не допустил ни единой ошибки. Епископская армия подошла к Козьему броду практически одновременно с повстанческой, но это ничего не значит, Инок, несомненно, озаботился послать кого-то вперёд. То, что берег укреплён, очевидно, но это явно не все... Мисальдер задумал какую-то каверзу, а то и несколько, нужно заставить его раскрыть карты, но как?

Корибут-Гуровский раздражённо вгляделся в туман. Лучше Козьего Брода места для переправы не найти, но и у него есть два изъяна. Во-первых, заболоченная речонка, через которую перебраться труднее, чем через саму Лабу, и, во-вторых, - холм. Сама по себе горка ерундовая, пологая, за неё не закрепишься, но за ней можно скрыть резерв. Лично он бы поставил там тяжёлую кавалерию и ударил бы с фланга по переправившимся. Никогда нельзя считать противника глупее себя, особенно если он епископ Риницы...

Борис изо всей силы наподдал ногой ни в чем не повинной снулой рыбине, выброшенной на берег. Та, как смогла, отомстила: в нос шибанула отвратительная вонь, что отнюдь не улучшило настроения и вызвало в памяти образ барона Милича. Претендент на трон Риницы крепко опозорился, когда во время сражения с княжеской армией, увидел прорыв монахов и, в буквальном смысле слов, справил большую нужды в штаны. Теперь солдаты иначе как «Смердюк» или «Сер Дюк» Милича не называли, правда, только за глаза. Однако можно уверенно сказать, что будущее у Риницы, с таким-то князем, будет не завидное.

Воевода отпрянул от дохлятины и старательно вытер сапог о траву. Нет, не зная брода, он в воду не сунется. Если единственный способ проверить, что задумал противник, пожертвовать частью армии, он сделает это, благо разгильдяи Жисько ведут себя из рук вон плохо. Вот их он и пошлёт. И нечего откладывать, пускай прямо сейчас отправляются. Борис Гуровский подозвал оруженосца и продиктовал приказ. Полк Жисько должен перебраться через Руцу ниже брода. На чем - их забота, у реки должны найтись лодки и плоты, а нет - на пригорке роща, пусть хоть сами строят плавательные средства, но чтоб через три часа были готовы.

Разумеется, их отобьют, но зато он узнает, успели ли монахи укрепить берег и как именно.

Началось. Я довольно хмыкнул, наблюдая за маневрами противника. Бунтовщики попробовали переправиться ниже брода, это было откровенно глупо, но все глупости делятся на две части. Бескорыстные и преследующие какую-то цель. Корибут-Гуровский был далеко не прост, и семь сотен вояк на жалких деревяшках, полезшие в воду ниже широкой и удобной переправы, могли означать лишь одно - Борис боится, или, вернее, опасается. Воеводе нужно знать, что его ждёт, когда он влезет в дело всерьёз, вот он и играет в поддавки.

Разумеется, бедолаг, плывущих чуть ли не на обычных вязанках хвороста, к берегу не пропустили ближе, чем на выстрел лука. Идея объединить всех стрелков в одно подразделение полностью себя оправдала - плотность огня была фантастическая. Правда нам не хватило лучников и арбалетчиков для полноценного полка, тогда Олег предложил усилить их двумя сотнями тяжёлых щитоносцев. Я быстро согласился с другом, когда вспомнил, как в сражении у замка барона Милича предатели вырезали стрелков банально из-за того, что у тех не было щитов. Олег был прав, обеспечив лучников надёжной защитой, мы не просто вселили в их сердца уверенность, но и позволили вести огонь по противнику безнаказанно. Любые попытки нанести урон нашим стрелкам разбивались о кованые щиты пехотинцев.

Впрочем, долго наблюдать за подвигами лучников и арбалетчиков не пришлось. Повстанцы развернули свои бревна и плотики да погребли назад. Когда остатки полка Жисько выбрались на берег, я с сожалением вынужден был констатировать, что потери они понесли не очень большие - сотня человек, максимум. Их трупы, истыканные болтами и стрелами, медленно плыли вниз по течению. У остальных воинов, должно быть, оказались защитные амулеты неплохого качества, благодаря которым они выжили.

Ну да ладно, теперь, надо полагать, воевода ждёт ответного угощения. Отчего бы не уважить старого полководца? Перед началом боя, все соорденцы присоединились к групповому чату, однако сохраняли молчание, чтобы не забить флудом важную информацию. Именно там, а не в привате, я обратился к корейцу:

«Хадо, как ты относишься к утренней верховой прогулке?»

«Начинаем танцы? Ничего не имею против».

«Я так и думал, что с полным одобрением. Заводи свой хоровод. И учти, чем больше брызг, тем лучше».

Кореец умчался, и почти тотчас вдалеке запела сигнальная труба. Я перевёл взгляд на противоположный берег, пытаясь рассмотреть стяг командующего вражеской армией. Меня заинтересовал один вопрос, на который не сразу нашёлся ответ: Почему, в общем-то, хорошие люди служат негодяям? Того же Бориса Корибут-Гуровского все единодушно признают блестящим рыцарем и опытным полководцем. Так почему он принёс вассальную клятву Ксаверию Шиманьскому? Неужели не понимает, что служит убийце и негодяю? И дело тут не в страхе или деньгах, за плату только наёмники готовы рисковать собственными жизнями, если же вы хотите получить верного сторонника, который будет вас поддерживать в любых обстоятельства, вам должны верить. Взаимоотношения сеньор-вассал - это не дорога с односторонним движение. Сюзерен несёт определённые обязательства в отношении подчинённого и, когда вашему вассалу покажется, будто его сеньор не выполняет взятые обязательства, он волен уйти или, как в нашем случае, поднять Рокош. Откуда у Ксаверия Шиманьского берутся преданные люди, почему ему верят?! А все очень просто (нашёлся ответ), в местных реалиях, действия барона абсолютно укладываются в правила Игры Совета. Да, возможно, Ксаверий Шиманьский более хитрый, беспринципный и настойчивый, чем большинство дворян Инурака, но так поступают все, ВСЕ аристократы. Он нашёл, как ему кажется, слабое владение и упорно, словно поток воды, пробивающий новое русло в каменистой почве, стремится к своей цели - уничтожению Серого Мисаля и захвату Риницы. Будь я сторонним наблюдателем, возможно, восхитился бы настойчивостью и изобретательностью барона, однако он мой враг, который пришёл ко мне в дом и убивает близких мне людей. Я глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться: когда-нибудь, когда мы с Ксаверием столкнёмся лицом к лицу, у меня, может быть, и появится возможность выпустить барону кишки, но, скорее всего, это будет политическая победа. Сегодняшняя же битва должна стать очередным кирпичом в будущем мавзолее Шиманьского.